Валерий Введенский - Старосветские убийцы
— А вдруг ее родственники против?
— А где их искать?
— Я здесь.
В проеме стоял управляющий Северских Петушков.
— Вызывали?
— Вы что, родственник Анастасии Романовны? — удивился Терлецкий.
— Дядя. Доигралась девка! — Петушков бросил быстрый взгляд на пол, где лежала племянница, и сокрушенно покачал головой, будто всегда знал, что именно так Настина жизнь и оборвется.
— Не возражаете против вскрытия? — решил взять быка за рога Тоннер.
— Вскрывайте. Ей без разницы… — Петушков тяжело вздохнул.
— Когда вы ее в последний раз видели? — поинтересовался Терлецкий.
— После фейерверка в анфиладе встретились. Она к Анне Михайловне шла, а я в кабинет князя.
— Понятно. Распорядитесь насчет гробов.
— Видите ли, — немного помявшись, начал Петушков, — уволили меня вчера.
— Кто?
— Хозяйка новая. Сказала, не подхожу. Думаю, из-за Насти. Узнала, что я ей дядей прихожусь, и выгнала. Я уже и вещи собрал…
— Поместье покидать никому нельзя. Займитесь гробами, ну и прочим, сами все знаете…
— Что ж, как прикажете, — ответил Петушков. Тяжело шаркая, он пошел отдавать распоряжения.
— Здесь еще балбес рвется. — Николай еле сдерживал Данилу, битый час пытавшегося передать барину альбом с карандашами.
— Пропустить балбеса, — скомандовал Терлецкий. — Угаров, зарисовывайте побыстрей. Николай, зови слуг! Будем Анастасию Романовну выносить!
Глава десятая
— А что с вороной делать? — спросил Денис.
На протоколе валялась мертвая птица.
— Как что? Выкинуть! — Глазьев взял беднягу за лапки, намереваясь швырнуть в кусты.
— Не стоит. — Тоннер надел кожаные перчатки. — Прикажите слугам, чтоб закопали. А то съест какая-нибудь борзая — и поминай как звали!
Слуг поблизости не было, и Антон Альбертович так и остался стоять с птицей в руке.
«А не эта ли ворона вчера Сашке жизнь спасла?» — подумал Денис. В череде сегодняшних событий он на время позабыл про Тучина. Сашка, Сашка! Интересно, вернулся ли он со своих амуров? Наверняка расстроится, что пропустил анатомический театр. Страсть как любопытен до этаких зрелищ. А так ему и надо! Меньше задирайся да за юбками волочись, тогда везде успеешь.
Денис предполагал, что Тоннер желудок обратно к кишкам пришьет, а доктор просто бросил орган в чрево, как в помойное ведро, взял в руку иглу наподобие портновской, вдел туда толстую нитку и начал крупными стежками стягивать живот.
«Шов больно некрасивый получается, — почему-то расстроился Угаров. — Впрочем, зачем теперь Насте красота?»
Глазьеву надоело держать ворону, и он бросил ее на другой конец стола.
— Птиц летать учите? — сострил подошедший Веригин.
Глазьев хихикнул:
— Отлетала свое. — И пояснил генералу: — Еще одна жертва отравления!
— Все-таки отравление? — обратился Павел Павлович к Тоннеру. Тот кивнул. — Вот черт!
— Осмелюсь спросить, ваше высокопревосходительство, — откашлялся Терлецкий, — как восприняла княгиня известие о смерти мужа?
— Никак, — ответил генерал. Все сразу уставились на него, даже Тоннер. — Не нашел я Северскую.
— Как не нашли?
— В свое имение она не приезжала.
— Может, конюх врет? Или день спьяну перепутал? Может, вчера она лошадь просила? — подал голос Киросиров.
— Я на обратном пути пастуха приметил и расспросил. Он рано утром чагравого мерина видел. Издалека, правда, но говорит, перепутать не мог, Султана знает хорошо. А управляющий, Павел Игнатьевич, крайне взволнован. Поляк-то не врал, княгиня действительно с ним в Петербург собиралась, карета с утра готова. Самое интересное, что еще вчера днем она таких планов не имела! Хотела сегодня с нотариусом встретиться — деловые бумаги какие-то подписать, да гостям вчерашним визиты отдать. Поблагодарить, что на свадьбу пришли.
— Когда княгиня решила в Петербург ехать? — спросил Терлецкий.
— Вечером! Вызвала управляющего, сказала, что дело срочное в столице. С ней, мол, Шулявский поедет и князь. Северский как закричит: «Что я там забыл?» Наотрез отказался. Мол, гостям охоту обещал. А княгиня заявила, что все равно поедет, дело большой доход обещает, и упускать его она не намерена. Василий Васильевич разозлился и дверью хлопнул.
Тоннер не сомневался: Елизавета собралась в Петербург после разговора с Шулявским. Но рассказывать об их тайном свидании доктор пока не хотел. Связана ли встреча под деревом с отравлением — еще вопрос, а на репутацию княгини тень кинет несомненно.
Тоннер поинтересовался у Николая, пришедшего вместе с генералом:
— Шулявский проснулся?
— Не видел, — затараторил адъютант, — в столовую и трофейную не спускался.
— Может, поляк с княгиней уже в Петербург укатили? — в раздумье проговорил Терлецкий.
— А Тучин появился? — спросил Угаров.
— Да! Злой, наорал на своего слугу, позавтракал наскоро и пошел спать, — четко, по-военному доложил адъютант.
«Амур, кажись, не удался», — решил Денис.
— Господа, я закончил, — объявил Тоннер.
Тело прикрыли простыней, подождали, пока доктор снимет фартук и рубашку с ржавыми пятнами, и не спеша двинулись в усадьбу.
— Жаль, что не удалось допросить княгиню. Судя по всему, она уехала в Петербург с Шулявским. — Киросиров ухватился за предположение Терлецкого. — Следствие можно закрывать, князя отравила любовница Настя, а потом и с собой покончила. Мир их праху.
Урядник бросил злобный взгляд на Тоннера: испортил Насте загробную жизнь! Кабы не он, похоронили бы девицу честь по чести на кладбище. А теперь только за оградкой. Киросиров вспомнил могильный холмик на въезде в имение Северских. Там, кажется, похоронена племянница Василия Васильевича. Можно и Настю положить рядом. Вот семейка! Коли так дальше пойдет, кладбище самоубийц придется устраивать.
— По-вашему, княгиня с Шулявским на одной лошади в Петербург поскакали, так? — спросил у Киросирова Тоннер.
— Представляется очевидным, — урядник старался говорить как можно спокойнее, — что к делу об угаре, тьфу, об отравлении, сие отношения не имеет.
— Может, и не имеет, — пробормотал Тоннер. — Но боюсь, связь все-таки есть! Федор Максимович, вы не помните, бричка Шулявского на станции оставалась?
— Да, до имения поляк доехал в нашей, — подтвердил Терлецкий.
— Вот видите! — У Киросирова на душе полегчало. — До станции можно и на одной лошади доехать, а там в бричку — и тю-тю.
«Да, я любила тебя, Анджей, а ты…» — быстро пронеслось в голове Ильи Андреевича.
Он знал, угасшие было чувства часто вспыхивают вновь, да с такой силой, что люди плюют на приличия и пускаются во все тяжкие.
Вслух промолвил:
— Хорошо бы проверить, на станции ли бричка Шулявского.
— Николай! Дуй на станцию! Узнать и доложить! — приказал Веригин.
Николай круто развернулся и бегом припустил по центральной аллее.
«Допустим, прав Киросиров, — размышлял Тоннер. — Настя отправила князя и покончила с собой. Где раздобыла цианид? Сдается мне, у Насти под рукой был яд менее мучительный. Готов держать пари, что этот дохтур, латыни не знающий, пичкает Анну Михайловну сонным зельем!»
Задумавшись, Тоннер и не заметил, как очутился в трофейной. Двери в покои князя оказались открытыми.
— Какого дьявола, кто посмел?! — накинулся Терлецкий на дворецкого.
Тот стал оправдываться:
— Отец Алексей приехал, адъютант его не пускал. А потом своего генерала увидел и побежал докладывать, что все в порядке. Батюшка и вошел.
— Я разрешил, — сказал заплаканный Митя. При осмотре спальни он держался достойно, но, когда выносили тело Насти, разревелся и с тех пор не мог унять слезы. — Молитва следствию не помеха.
— Не помеха, не помеха, — заворчал Терлецкий. — Велите-ка, любезный, — снова обратился он к дворецкому, — занести госпожу Петушкову обратно. Как и предполагал доктор, она отравилась.
Тоннер поправил:
— Или отравлена.
Сидевший на диване Рухнов снова зарыдал.
— А похороны в котором часу будут? — задал Роос давно интересовавший его вопрос.
— Не раньше, чем послезавтра, — пожал плечами генерал.
— Послезавтра? Так долго? — изумился американец. — Покойники же начнут смердеть! Вот арабы хоронят своих мертвецов день в день, до захода солнца. Мне повезло, я присутствовал. Представляете, гробов там нет. Тело кладут просто в саване…
— Какая дикость! — воскликнул Киросиров.
— Это еще что! — Веригин вспомнил очередную историю. — Как на Кавказе мы преследовали очередную банду горцев…
Терлецкий не выдержал. Байки, охотничьи рассказки, этнографические экскурсы чрезвычайно украшают пустопорожний разговор. А тут преступление! Надо генерала с этнографом куда-нибудь отправить с поручением, чтобы не мешали расследованию.
