Запретные воспоминания - Людмила Мартова
Радецкий набрал номер еще раз, и еще, и еще. Видимо, его лицо отражало всю гамму испытываемых чувств, потому что окружающие смотрели на него как-то странно. Впрочем, что думают о нем подчиненные, Радецкого сейчас волновало еще меньше, чем всегда. Самым главным сейчас был тот неоспоримый факт, что Владислава Громова пропала.
Дурак, идиот, как опрометчиво он был уверен в том, что в его больнице ей ничто не угрожает. Никогда до этого момента он не был знаком с паникой. Внезапно вспомнилось, как осуждающе он смотрел на раздавленного ею Королева, с превосходством считая, что сам не способен проявить слабость. Чушь. Ерунда. Не стыдно бояться за того, кто тебе действительно дорог.
«На расстоянии вытянутой руки», – вспомнилось вдруг ему. Эта женщина теперь всегда будет рядом, на расстоянии вытянутой руки. Но для этого нужно ее найти. Живой.
* * *Надежду Влада обнаружила бледной и с перевязанной головой, но полусидящей на кровати с электрическим приводом с тарелкой овсяной каши в руках.
«Раз ест, значит, точно не при смерти», – с облегчением подумала Влада, зайдя в двухместную палату. Девушка с соседней кровати смотрела на нее с испугом, который, впрочем, почти сразу прошел.
– Извините, я все боюсь, что это мой муж. Он меня так избил в этот раз, что до больницы, – сказала она. – Вы из полиции или из кризисного центра для женщин?
Влада не успела ответить.
– Это ко мне, – сказала Надежда и поставила тарелку на тумбочку. – Здравствуйте, Владислава Игоревна.
– Надь, прости меня, – покаянно сказала Влада и подошла поближе, села на край постели.
– Вас-то за что?
– Если бы не я, то ты вчера вечером не пошла бы гулять с Беней и ничего этого не случилось бы. Точнее, по голове получила бы я, а не ты.
– Глупости говорите, – сказала Надежда. – Мне, конечно, не повезло, но вы в этом не виноваты.
– Что случилось-то, Надь?
– Так я пришла, как мы договаривались, открыла дверь, квартиру с сигнализации сняла, шлейку на собаку надела, дверь заперла и пошла себе на улицу. Гуляли мы недолго, минут двадцать. Беня как все дела сделал, так я в сторону дома двинулась, чего зря время терять. Думала, приду, покормлю его да вам позвоню, что дело сделано, но не успела. В квартиру зашла, сначала ничего плохого не заподозрила, я ж свет в коридоре включенным оставила, когда уходила. Вот я зашла, шлейку сняла, даже куртку снимать не стала, корм же насыпать недолго, только ботинки сняла, чтобы не наследить, дошла до входа в кухню, и тут оттуда тень какая-то метнулась, потом удар, и все, больше ничего не помню. Очнулась уже в машине «скорой помощи».
Лицо ее болезненно искривилось, она подняла руку и потрогала повязку на голове, словно снова возвращаясь в ужас вчерашнего вечера. Владе было так ее жалко, что даже дышать стало трудно.
– Надюша, а ты его видела, этого человека? – спросила она.
– Нет, – ответила Надежда. – Он откуда-то сбоку выскочил, я и не рассмотрела.
– Он? То есть это был мужчина?
Надежда на мгновение задумалась.
– Я на сто процентов, конечно, не могу быть уверена, потому что, правда, совсем не успела ничего разглядеть. Но скорее мужчина. По общему абрису тени, так сказать. Хотя женщины тоже разные бывают. Владислава Игоревна, а чего он хотел-то? Квартиру обокрасть?
– Нет, – покачала головой Влада. – Ничего не пропало, Надь. Он забрал только одну мою сумку, такой черный рюкзак, знаешь?
– Ой, – Надежда коротко вскрикнула и тут же на мгновение зажала себе ладошкой рот, – Владиславочка Игоревна, вы простите меня, я ведь позабыла вам сказать. Честно-честно, хотела, да позабыла, я не специально, не потому, что скрыть хотела.
Влада в недоумении смотрела на нее.
– Ты о чем сейчас, Надь?
– Да о рюкзачке вашем, о чем еще. Его этот злыдень не забирал, нет. Его я унесла, в пятницу еще.
– Ты унесла? Зачем?
– Так в химчистку для сумок. Вы, уходя на работу, рюкзак в прихожей на банкетке оставили, а я неловко пятилась, когда пол мыла, задела и уронила в ведро. А вода-то с химикатами была. Я сумку-то высушила сразу, а на ней разводы остались, вот я и унесла в ту чистку, в которую вы все свои сумки сдаете. Побоялась мыть и тереть, чтобы не испортить. Сказать-то хотела, да позабыла. Вы уж простите.
– Да ладно тебе, чего извиняться из-за такой ерунды, – машинально сказала Влада.
Мозг ее работал как бешеный. Итак, в пятницу днем домработница унесла ее рюкзак из дома и сдала в химчистку. Не найдя днем в офисе и вечером в ресторане в ее сумке того, что он искал, преступник проник к Владе в квартиру, пока она гуляла с собакой, потому что знал, что накануне она ходила на работу с другой сумкой. В четверг она была в больнице и в офисе, значит, злоумышленник мог видеть ее только в этих двух местах. Впрочем, это и раньше было понятно.
Забравшись в дом, он поискал рюкзак там, где он мог быть, то есть в прихожей, в том числе в шкафу, который Влада, придя с прогулки, обнаружила открытым, а также в гардеробной, где хранились все ее сумки. Получается, он знал, где она все хранит? Бывал в ее доме раньше? Хотя что за чушь. Того времени, которое она провела на улице, было вполне достаточно, чтобы обойти всю квартиру. Рюкзак вещь довольно крупная, заметить его легко, лежи он в кухне, гостиной или спальне.
Вот только рюкзака в доме не было. Он не мог снова попасть внутрь в отсутствие Влады или ночью, потому что она все время включала сигнализацию. Он мог только подкараулить возвращающуюся домой Владу, чтобы ворваться в квартиру вместе с
