Дворцовый переполох - Риз Боуэн
— Решено, — ответила я и внутри у меня все сжалось. Прикинуться горничной, чтобы проникнуть в чужой гостиничный номер — серьезный проступок. Если меня поймают, я не только не помогу Бинки, а наврежу и ему, и себе.
ГЛАВА 19
Дом Белинды, затем Раннох-хаус
Воскресенье, 1 мая 1932 года
Белинда проснулась около пяти вечера и спустилась в гостиную. Она была ослепительно хороша в алых брюках и черной куртке для верховой езды. При виде ее я вспомнила, что мне-то надеть нечего, даже если съездить за моими вещами в Раннох-хаус, куда меня, впрочем, вряд ли пустят. Я посетовала на это Белинде, а та в ответ распахнула свой платяной шкаф и снабдила меня сногсшибательным нарядом для водной прогулки — белой юбкой и голубым блейзером с белой каймой. Прилагалась даже пикантная матросская шапочка. Я посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна.
— Ты уверена, что сама это не наденешь? — спросила я у подруги.
— Господи, нет. Этот комплект не такой уж модный. То есть, конечно, тебе в нем пойти можно, но если в нем покажусь я, прощай моя репутация.
Я подумала, что с репутацией Белинда и так уже давно распрощалась, но вслух ничего не сказала.
— Вперед, — сказала подруга и взяла меня под руку.
— Белинда, ты столько для меня делаешь, я тебе так благодарна.
— Душечка, это такие пустяки. Если бы не ты, меня бы исключили из пансиона. А тебе сейчас как никогда нужна помощь подруги.
Я была с ней совершенно согласна.
До Вестминстерского причала мы доехали на такси, хотя я подозревала, что лишних денег у нас не было. Но Белинда заявила, что появляться надлежит как положено, вот мы и взяли такси.
Судно (корабль, яхта или как оно там называется) уже стояло у пристани. Оно оказалось больше всех яхт, какие я видела, и походило скорее на маленький трансатлантический лайнер. Над задней палубой был натянут тент (или это называется корма? в морской терминологии я не сильна). Там играл граммофон, и несколько парочек танцевали что-то вроде свинга. Я так загляделась на палубу, что едва не споткнулась о канат и непременно растянулась бы на трапе, не подхвати меня Белинда.
— Осторожно, — предупредила она. — Ты же не хочешь явиться на вечеринку головой вперед. Встань к ступенькам лицом и хорошенько смотри под ноги. Я вовсе не хочу выуживать тебя из Темзы.
— Постараюсь изо всех сил, — ответила я. — Как думаешь, я когда-нибудь излечусь от неуклюжести?
— Возможно, никогда, — усмехнулась Белинда. — Если уж уроки хороших манер и занятия спортом в пансионе, а также карабканье по скалам в Шотландии тебя не излечили, значит, быть тебе неуклюжей до конца дней своих.
Я осторожно поставила ногу на первую ступеньку. Не успела я добраться до верха, как чьи-то руки подхватили меня и поставили на палубу.
— Смотрите, кто пришел, — сказал знакомый голос, и передо мной возник Дарси — ослепительный в белой рубашке с открытым воротом и закатанных матросских брюках. — Рад, что Белинда вас уговорила.
— И я рада, — пролепетала я, потому что руки он с моей талии так и не убрал. И, к собственной досаде, даже покраснела.
— А мне вы руку не подадите, Дарси? — спросила с трапа Белинда.
Дарси отпустил меня.
— Если пожелаете, хотя мне кажется, вы и сами прекрасно справляетесь с чем угодно.
Они переглянулись, но в выражении их глаз мелькнуло что-то непонятное. Мне подумалось, не с Дарси ли Белинда делила постель вчера ночью. К своему удивлению, я ощутила жгучую ревность. Хотя, если Белинда увлеклась Дарси, зачем бы она так настойчиво звала меня с собой?
— Пойдем, познакомлю с нашим хозяином, — Белинда повлекла меня за собой. — Эдуардо, это моя приятельница Джорджиана Раннох. Джорджи, познакомься, Эдуардо Каррера из Аргентины.
Передо мной стоял молодой красавец лет тридцати, брюнет с гладкой прической и тонкими усиками, безупречно элегантный, в блейзере и фланелевых брюках.
— Сеньор Каррера, — я протянула ему руку, он поднес ее к губам.
— Счастлив приветствовать вас на борту своей скромной скорлупки, леди Джорджиана, — сказал он на безупречном английском без малейшего акцента.
— Скромная скорлупка! — я рассмеялась. — Вы приплыли на ней прямиком из Аргентины через океан?
— Нет, к сожалению, всего лишь с острова Уайт. Хотя моя яхта и предназначена для трансатлантических переходов, но я не бывал в Аргентине с тех пор, как родители отправили меня в Итон. Конечно, рано или поздно придется вернуться, чтобы возглавить семейное дело, но до тех пор стараюсь перепробовать все удовольствия жизни в Европе. — И он скользнул многозначительным взглядом сначала по мне, потом по Белинде. — Позвольте принести вам шампанского.
Едва Эдуардо отошел, Белинда ткнула меня в бок.
— Поняла, что я имела в виду насчет обаятельных иностранцев? Англичанин при знакомстве сказал бы «Привет, старушка» и затарахтел дальше про крикет или в лучшем случае про охоту.
— Да, он красавчик, — заметила я.
— Мать у него англичанка, но живет в Аргентине. Их семья владеет половиной страны. Так что он весьма неплохая партия.
— Это ты себя имеешь в виду или меня призываешь поохотиться? — прошептала я.
Белинда улыбнулась.
— Еще не решила, так что предоставляю тебе полную свободу действий. Ты же знаешь мою теорию, в любви и на войне все средства хороши.
Я снова задалась вопросом, не имеет ли она в виду Дарси. Не удержалась и спросила:
— А где ты познакомилась с Дарси? На вчерашней вечеринке?
— Что? — рассеянно спросила Белинда. — Ах, Дарси. Да-да, он там тоже был. Для тебя он, пожалуй, слишком безнравственный, Джорджи, но знай, он к тебе неравнодушен. Все время про тебя расспрашивал.
— О чем?
— О том, о сём. Конечно, там на все лады судачили про убийство. Кстати, все на твоей стороне. Никто не верит, что Бинки мог утопить человека в ванне.
— Случайно, ни у кого не было идей, кто убийца?
— Ни единой. Но де Мовиля многие сильно недолюбливали. Все в один голос называют его шулером и говорят, что он не джентльмен. Потому, думаю, врагов у него было полным-полно.
— И кто эти враги, тоже никаких идей?
— Если ты интересуешься, кто из них мог его убить, отвечу — никто. Убийца скорее не из нашего круга. Возможно, у де Мовиля были знакомые в преступном мире. Возможно, они его и прикончили.
— Боже, об этом я совсем не подумала, — сказала я. — Но проверить преступный мир у нас возможности нет.
— У всех есть бокалы? — воскликнул Эдуардо. — Отлично. Садитесь и держитесь покрепче, мы отходим.
