Дворцовый переполох - Риз Боуэн
— Господи боже, конечно, ты мне нужна.
— Да, мисс, вы бы нам там тоже пригодились, — сказал Сагг. — Всплыли кой-какие сведения…
«Узнал про письмо», — пронеслось у меня в голове.
Бинки помог мне сесть в автомобиль.
— Кстати, сержант, к моей сестре полагается обращаться «ваша светлость».
— Да ну? А ко мне — «инспектор», а не «сержант».
— Да ну? — Бинки слабо улыбнулся. — Подумать только!
Иногда мне кажется, что братец вовсе не так глуп, как прикидывается.
Мы пустились в путь — к счастью, без сирены. Но когда автомобиль въехал в ворота Скотланд-Ярда, меня охватило тревожное чувство. Я знала, что никаких темниц и плахи тут нет, но перед мысленным взором предстали образы предков, въезжавших в Тауэр.
Нас с Бинки проводили на второй этаж в обшарпанный кабинет, выходивший окнами во двор. Там пахло застарелым, въевшимся табачным дымом. Инспектор придвинул для меня стул поближе к столу. Мы с Бинки уселись. Сагг с самодовольным видом разглядывал нас.
— Мы вас разыскивали, ваша светлость, — он подчеркнул титул. — Повсюду.
— Найти меня легко, — ответил Бинки. — Я был дома в Шотландии. Уехал вчера, и возвращаться из-за того, что какой-то тип утопился у меня в ванне, было чертовски неудобно.
— Не утопился, сэр. По моему убеждению, ему помогли. Значит, он ваш приятель?
— Решительно ничего не могу сказать по этому поводу, инспектор, поскольку в глаза не видел мерзавца.
Я посмотрела на Бинки. Да, королевская кровь и кровь Раннохов в трудную минуту дали себя знать. В тоне брата звучало, что «его светлости докучают».
— Вы хотите сказать, что не видели труп у себя в ванне?
— Именно. Совершенно верно. В точности это я и имею в виду.
Я вновь покосилась на брата. Слишком много чувства он подпустил в голос.
Полицейский явно подумал то же самое.
— Сэр, если вы не видели его в ванне, то откуда знаете, что за человек был покойный?
— Всякий, кому хватило наглости умереть у меня в ванне без моего разрешения, неминуемо мерзавец, инспектор, — заявил Бинки. — Если вам так надо знать подробности, я услышал об этом по телефону, когда мне позвонила сестра.
— Если я скажу, что покойного звали Гастон де Мовиль, — это имя вам знакомо?
— Де Мовиль? Да, имя слышал. — Бинки снова говорил недостаточно спокойно.
— Он ведь, кажется, был знакомым нашего покойного отца? — вмешалась я.
— Де Мовиль… Да, верно. Я встречал его раз или два.
— Недавно?
— Скорее давно.
— Понятно. В таком случае вас удивит, если я скажу, что в отеле, в номере убитого была найдена записка — приглашение срочно встретиться с вами по важному делу в одиннадцать утра в вашем лондонском доме?
— Я не просто удивлен — я совершенно убежден, что ничего подобного не писал, — самым величественным герцогским тоном ответил Бинки. Да, наша прабабушка им бы гордилась.
— Кстати, записка у меня при себе, — инспектор извлек из папки листок бумаги и подтолкнул к нам по столу. — Вот, доставили в «Кларидж» вчера утром, не по почте, и передали в номер мусье де Мовиля.
(Он так и произнес — «мусье».)
Мы с Бинки посмотрели на записку.
— Несомненная подделка, — убежденно сказал Бинки.
— Откуда вы знаете, сэр?
— Прежде всего, я всегда пишу только на собственной гербовой бумаге. А эта — на дешевке из «Вулвортса».
— А во-вторых, — подхватила я, — подписано «Хэмиш, герцог Раннох». Мой брат подписывает письма просто «Раннох», если они адресованы равным, а если бы нужно было поставить титул полностью, он бы написал «Герцог Гленгаррийский и Раннохский».
— Главное — почерк не мой, — закончил Бинки. — Похож, согласен. Кто-то пытался подделать мой почерк, но я иначе пишу черточку в «т».
— Значит, вы утверждаете, что записку написал кто-то другой.
— Совершенно верно.
— И что же случилось, когда мусье де Мовиль появился у вас на пороге?
— Не имею ни малейшего представления. Меня не было дома. Дайте-ка подумать. Где же я был?
— Ты собирался домой в Шотландию, Бинки, — напомнила я.
— Верно-верно. Я уже уложил вещи и готов был ехать, и тут мне внезапно позвонили и попросили о срочной встрече в клубе. Естественно, я прямиком поспешил в клуб, а там обнаружил, что никто мне ничего не передавал. Я немного поболтал с приятелями, а потом вернулся в Раннох-хаус — как раз успел забрать багаж и взять такси до вокзала. — Бинки барабанил как заученную роль в школьной пьесе.
— Как все удачно складывается, сэр.
— Не сэр, а «ваша светлость».
— Как скажете, сэр.
Инспектор повернулся ко мне.
— Знаете, что я думаю? Что вы оба в этом замешаны. С чего бы герцогской дочке приезжать в Лондон одной, без прислуги, если не для противозаконных действий?
— Я уже сказала вам, что оставила служанку в Шотландии и не успела нанять новую на месте, — напомнила я, — а брат приехал всего лишь на день-другой по делу. Он обедал в клубе.
— Но кто его одевал? — Теперь инспектор откровенно ухмылялся. — Разве вам, аристократам, не нужны горничные и камердинеры, без которых вам ни одеться, ни раздеться?
— Когда поживешь в школе вроде Гэйрлахан, поневоле научишься обходиться сам, — ледяным тоном ответил Бинки.
— Кроме того, — добавила я, — какие у нас с герцогом могли быть мотивы, чтобы убить незнакомого француза?
— О, мотивов на ум приходит просто уйма, ваша светлость, — саркастически проговорил инспектор. — Покойник был картежником. На этой неделе его видели в одном из самых известных игорных домов. Может, у вашего брата образовались какие-то карточные долги, которые он не сумел выплатить…
— Вот что, уважаемый, — с этими словами Бинки встал. — Я с трудом свожу концы с концами в своем шотландском имении. Каждый пенс моего скромного дохода уходит на прокорм скота и оплату прислуги. В замке нет отопления. Мы живем очень скромно. Уверяю вас, я в жизни не играл в карты.
— Пусть так, сэр. Покамест вас никто ни в чем не обвиняет. Мы лишь стараемся составить картину из тех кусочков, что у нас есть. На сегодня у меня все. Но, полагаю, нам еще понадобится с вами потолковать. Где вы остановитесь — у себя в доме без прислуги?
— Я переночую в клубе, — ответил Бинки, — а леди Джорджиана, насколько мне известно, у друзей.
— Мы вас найдем, когда потребуется, сэр, — инспектор поднялся. — Благодарю вас обоих за то, что согласились прийти.
На том допрос и кончился.
— На мой взгляд, прошло хорошо, как тебе? — спросил Бинки, когда мы вышли из Скотланд-Ярда.
Хорошо? Это было бы все равно что наш предок, Красавчик принц Чарли, сказал