Незнакомец. Суровый батя для двойняшек - Регина Янтарная
С тяжелым сердцем жду ответа. Но конечно, не верю, что Мирон будет со мной честен и откровенен.
– Наташа была беременна, когда я вернулся. Так вышло… Она не стала юлить, сказала, что забеременела от нашего общего друга. Предлагала мне бросить ее… но я не смог. Чувство вины давило на меня, и я остался. Понимал, что слишком долго отсутствовал, вот она и не выдержала. Женился.
– Кто у вас? Дочь или сын?
– Никого. Малыш умер сразу, как родился, запутался в пуповине, не смогли откачать. Наташа дома родила, я был на очередном задании, под прикрытием.
Оглушающее чувство растерянности.
– Никто ей не помог?
– Скажи, что я мерзавец и подлец. Ты же так думаешь?
– Я… я ничего не думаю. Это твоя жизнь, – лепечу, едва сдерживая слезы.
– Ната была абсолютно беспомощна, телефон разрядился, никого не было дома, она осталась один на один с проблемой. Когда приехала скорая, жена уже родила, и ребенок запутался в пуповине. Медики пытались откачать, но не смогли.
– Мне жаль!!!
Страх и боль поглощают всё моё существо.
Я же тогда проклинала Мирона, его жену. Мой отец проклинал их.
О боги! Надеюсь, это не наша вина!
Мир стоит около машины, спиной ко мне, и я не вижу выражения его лица, но догадываюсь, какое оно.
Все мои мысли сейчас о том не родившемся ребенке.
– Вы из-за этого развелись? – спрашиваю тихо.
– Мы до сих пор не разведены! Наташа поставила отношения на паузу и уехала.
– Прости… я подумала, что между вами всё кончено.
– Тебе хочется, чтобы у меня было всё фигово. Да?! – Мир разворачивается и хватает меня за плечи. Трясет, а потом сжимает мои плечи своими ручищами как клещами. Заглядывает больным надломленным взглядом в глаза.
– Ты меня проклинала да???
– Что такое ты говоришь? – лепечу я. – Я не могла!
– Зато Наташа обвинила в смерти сына меня. Сказала, что я был против чужого ребенка, поэтому всё вышло так, как вышло!
Потемневшие глаза мужчины смотрят на меня пристально.
– Маша, ты довольна тем, что жизнь меня наказала?! Ты ведь этого хотела? Я помню, что ты кричала, когда брали твоего отца и братьев.
– Мир, прости, – шепчу, глотая слезы. – Прости.
– Садись в машину! – Мирон заталкивает меня на заднее сидение, где уже сидит в детском креслице Машенька. Девчушка глядит на меня удивленно, не сводит огромных детских глаз, а потом проводит пальчиками по залитому слезами лицу.
– Я правда не хотела проклинать тебя, – шепчу я очень тихо.
Мирон не обращает на меня внимания, делает вид, что меня здесь нет.
– Поехали! – обращается к племяннице и улыбается только ей.
Глава 31
Маша
– Мария, ты посиди в машине, а с Машенькой туда и обратно, быстро управимся, обещаю, – сообщает мне Мирон, и бесцеремонно выдергивает ладошку племяшки из моей руки.
Девочка тяжело вздыхает, хлопает глазками и подчиняется воле дяди, а я остаюсь одна в машине. Не очень приятное ощущение, когда тебе не доверяет отец твоих детей.
Слежу как широкая спина мужчины удаляется в сторону высотных домов, и постепенно превращается в линию, затем в черную точку.
Надо же! Он даже остановился за километр от нужного дома, чтобы я не прознала, в какой именно подъезд он сейчас войдет вместе с девочкой.
– Плевала я на твое доверие! – буркаю себе под нос. Ловлю себя на том, что обманываю саму себя. Слезы горечи и обиды текут по лицу.
Проваливаюсь в прошлое пятилетней давности…
* * *
Набираю маму, и слышу ее удивленный и обеспокоенный голос в трубке.
– Дочка, я смотрела новости из России. Это ужасно! Их правда посадят?
– Да, – тихо выдыхаю я и ошеломленно смотрю на тест у себя в руках.
– Где ты, Машенька? Девочка моя. Я очень сильно беспокоюсь за тебя. Где ты живешь? С кем? На какие деньги? Ты уже два месяца абсолютно одна! Где ты скитаешься? Почему до сих пор не приехала ко мне? – мама забрасывает меня сотней вопросов, а меня интересует совсем другое.
– Мам! Мамочка. Я почти в порядке, – мой голос дрожит, и я ничего не могу с этим сделать.
– Что значит, почти? Ма-ша! У меня сейчас инфаркт случится! – закипает мама.
И впервые за несколько дней я улыбаюсь. Мама – она такая любимая, и такая предсказуемая. Ничего не изменилось за эти два с половиной месяца пока мы не виделись с ней.
– Мама, кажется, со мной что-то не так. Меня тошнит, у меня растет грудь и тест из аптеки показывает две розовые полоски. Это то, что я думаю?
– Бедная моя девочка! – кричит ошеломленно мама. – Немедленно приезжай ко мне.
– Нельзя! Папа даже звонить тебе не разрешал, говорил, что тебя прослушивают.
– Что? Снова?
– Да, – от волнения за маму вцепляюсь ногтями в ладони.
Сердце пропускает удар. Я бы сейчас отдала всё на свете, чтобы оказаться рядом с любимой и любящей меня без оглядки мамой.
– Милая, может, тест плохой и одна брачная ночь не могла закончиться сразу ребеночком. Вы что же не предохранялись?
– Нет! – поднимаю глаза и смотрю внимательно на любимое красивое лицо мамы. На экране оно кажется таким чужим и далеким, что хочется плакать.
– Детка, тебе нужно срочно к врачу!
– Я не могу. Я прячусь. Если приду в больницу, меня тут же вычислят.
– Бедный мой ребенок. Какие тебе дети? Ты сама еще малышка!
– Я еще малышка?.. – заливаюсь слезами.
– Тебе нужно срочно попасть к отцу на свидание! – неожиданно говорит мама и я вижу в ее глазах решительность.
Становится трудно дышать. Открываю и закрываю рот. Не дышу, а давлюсь воздухом. В голове путаются мысли об отце, о майоре.
– Ты одна. В чужой стране, в чужом городе. Вокруг тебя злые люди. Машенька, тебе не выжить одной в том страшном мире. Отец поможет тебе, даже из тюрьмы, у него длинные руки. Поверь мне!
– Мама, я не в чужой стране. Я у себя дома – в России. И люди здесь совсем не злые, это мне не повезло встретить не тех людей. Все мои мысли сейчас направлены на Мирона. Осыпаю его ругательствами и проклятиями.
Предатель!
Трижды предал – сначала отца, потом меня, а
