Наталья Александрова - Смерть под псевдонимом
Потом пошли обычные городские зарисовки. Вот солнечный зайчик отражается в луже, и крошечный полосатый котенок пытается поймать его лапой.
Вот на тротуаре стоит самый настоящий живой осел и меланхолично смотрит на проезжающие машины, при этом на его морде читается чувство превосходства.
Вот у старого дощатого павильона в парке стоят в рядок гипсовая девушка с веслом, пионер с горном и олень, пятнистый от облупившейся краски, причем на пионере повязан настоящий красный галстук, а на девушке – вполне приличное настоящее же бикини. Надежда готова была поклясться, что в этом кадре не было ничего постановочного, Владик действительно подсмотрел где-то такое.
Наконец она дошла до нужного – квартиры Кондратьева.
Снимки были темноваты, виднелось на них знакомое окно, кусок шторы… ага, вот стена, а на ней руки. Руки видны довольно плохо, от одной только кисть, зато вторая рука полностью в кадре.
Надежда внимательно смотрела на экран. Что-то было не то с этой рукой. Вроде бы обычная мужская рука – пальцы длинные, кожа довольно гладкая, сразу видно, что человек не привык заниматься тяжелым физическим трудом. Ну, писатель, человек творческий, кроме компьютера, никакого орудия в руках не держал…
– Так-так… – сказала Надежда, – очень интересно…
Потому что перед глазами ее встал зал номер три в крематории, заполненный немногочисленными прощающимися. Посредине гроб с покойником – нестарым еще седоватым мужчиной с аккуратно подстриженными усиками. Лицо так сильно загримировано, что неясно, какой он был при жизни. И руки, сложенные на груди, руки среди цветов. Тяжелые руки с обозначенными венами, короткими пальцами и квадратными ногтями. Костяшки сбиты, суставы утолщены. Обычные руки немолодого мужчины, привыкшего заниматься физическим трудом – плотничать, слесарничать, у станка стоять.
– Одно из двух… – тихонько сказала Надежда, – или фотограф снял не те руки, или… Или покойник не тот!
Она тотчас испуганно прикрыла рот ладонью.
– Надя, ну ты идешь, наконец? – заорал муж. – У меня такой день завтра трудный…
– Иду, дорогой! – пропела Надежда, выключая компьютер.
– Ну что, – сонно спросил муж, когда она вошла в спальню. – Какую погоду обещают?
– Ах, погоду? – спохватилась Надежда. – Переменная облачность, возможны дожди.
– Что делать, осень! Не забудь завтра взять зонтик…
И только было Надежда закрыла глаза и улеглась поудобнее, как раздался звонок телефона.
– Кто еще на ночь глядя? – недовольно пробормотала Надежда. – Ну не дадут заснуть…
Тут же она забеспокоилась, вдруг что-то с матерью, и выпрыгнула из постели. Муж только всхрапнул и повернулся на другой бок.
– Надя! – послышался в трубке голос Игоря. – Два дня тебе звоню, никак не застану, и мобильник не отвечает!
– Да что случилось-то? – сердитым шепотом отвечала Надежда. – Пожар у тебя, что ли?
– А ты чего шепчешь? Вы спите? – удивился Игорь. – Ну извини, я не хотел…
– Ты человек творческий, а Саше завтра рано на работу, – более спокойно ответила Надежда. – Так что случилось?
– Ничего не случилось, хотел тебя завтра на суаре позвать!
– Какое еще суаре?
– Да Галка прием устраивает в галерее «Аквилон». Там у них в экспозиции несколько работ моих есть, ну, она и захотела суаре… Приходи, Надя, обязательно, я уж Сашу не зову, знаю, что он занят…
– Спасибо… – протянула Надежда, – но без Саши я…
– Слушай, я тебя жду завтра к семи! – отрубил Игорь. – Мы с тобой столько лет знакомы, что можешь и одна зайти, приличий не нарушая!
Надежда со смехом согласилась. Однако улыбка быстро сошла с ее лица, когда она распрощалась со старым приятелем. Это верно, с Игорем они знакомы много лет, и с женой его раньше дружили. Но когда Игорь стал модным художником и начал зарабатывать большие деньги, Галка, по его собственному выражению, малость тронулась на почве светской жизни. Она думает, что помогает мужу, приглашая на свои приемы нужных людей, а старых друзей отодвинула на задний план. А уж прошлой осенью, когда Надежда, как полная дура, прилетела помогать ей после неудачной пластической операции, Галка и вовсе обошлась с ней по-свински (см. роман Н. Александровой «Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле»).
С тех пор дружба их прекратилась, и Игорь, хоть и творческий человек, но вполне адекватный, должен был заметить такой поворот событий, хотя с Надеждой они этого не обсуждали. Наверняка хочет их с Галкой снова свести, думает, все так просто. Надежда представила, как будет она толкаться среди расфуфыренных дам, обвешанных драгоценностями, как Галка взглянет на нее пренебрежительно или вообще сделает вид, что не замечает, ей некогда, нужно окучивать «нужных».
«Не пойду, – решила Надежда, – извинюсь потом перед Игорем, совру что-нибудь…»
Издательство «Норд-Вест» находилось на другом конце города. Надежде пришлось тащиться почти час на перекладных, и ее желание получить здесь работу сильно уменьшилось. Здание бизнес-центра она нашла без труда, а вот и вывеска, пока временная.
Елена выглядела бы неплохо, если бы не была так замотана и загружена работой. Надежде она искренне обрадовалась.
– Надя, проходи! Вот видишь, что творится? – она обвела руками разоренный офис.
Валялись на полу какие-то листочки, все папки были сброшены со стеллажей, компьютер щеголял разодранным боком, как дворовый кот после драки.
– И чашки побили! – причитала румяная грудастая девица. – И кофеварку сломали!
Она пригладила торчащие во все стороны рыжие волосы, но безуспешно.
– Дашка, не суетись! Кофеварку я починю! – откликнулся худущий парень в очках. Свитер висел на нем, как на вешалке, и рукава болтались, как у огородного пугала.
– Надя, ты садись вот тут, – Елена подвела ее к уцелевшему компьютеру, – порыскай в почте и по файлам. Вот список авторов.
Едва Надежда углубилась в работу, как дверь офиса распахнулась и на пороге появились двое посетителей. Впереди шагала высоченная девица лет этак тридцати с хвостиком. На девице был офисный костюм с очень короткой юбкой, но, возможно, так казалось из-за роста. Девица была не только высока, но и приличного веса. Туфли на девице были размера сорокового, может, и больше, да еще и на высоченных каблуках, так что ноги казались колоннами на подставках. За девицей едва просматривался тщедушного вида молодой человек, у которого все было узким – узкие глаза из-под узеньких очочков, узкие губы, узкий галстук. Молодой человек бережно прижимал к боку плоский портфельчик. У девицы в руках не было ничего.
– Вы к кому? – пискнула секретарша Дарья, снова безуспешно пригладив свои рыжие лохмы.
Девица не обратила на ее слова никакого внимания, она промаршировала через всю комнату к стеклянной двери, на которой было написано «Директор». Рванув на себя дверь, она остановилась на пороге, поскольку кабинет был пуст.
– Я здесь, – сказала Елена из угла, где разбиралась с папками, – что вы хотели?
Девица развернулась на каблуках с таким скрипом, что Надежда невольно поморщилась и подумала, что на паркете останутся теперь глубокие царапины.
– Вы! – сказала девица, вытянув вперед длинный палец, как указку. – Вы украли нашу собственность! Вы с вашим крошечным издательством решили тягаться с нами! Вы очень быстро об этом пожалеете!
– Дарья, – Елена сказала это вроде бы тихо, но ее все отлично услышали, – срочно звони в охрану! Куда они смотрят – пускают сумасшедших разных…
– Позвольте мне! – узкий молодой человек ловко отодвинул девицу и взмахнул портфельчиком. – Я проясню ситуацию!
Он заговорил быстро-быстро, слова сыпались из него, как гречка из карманов Мальчика-с-пальчика. Мелькали слова «Договор», «Обязательства», «Автор», «Сундуков».
– Кто такой Сундуков? – шепотом спросила Надежда худущего парня в очках, который прятался рядом с ее столом.
– О-о! – парень поднял глаза к небу. – Большой человек! Хозяин издательства «Ладога», самого крупного в городе. Мы против них ничто – букашка против бегемота…
– Таким образом, – журчал молодой человек, – вы нарушаете пункт пять дробь четыре нашего договора с автором. В нем ясно сказано, что автор обязан предоставить нам все свои сочинения, которые когда-либо будут им сотворены. И вы не имеете права печатать его посмертный роман, потому что он, как и все остальные произведения, принадлежит «Ладоге». И если вы не предоставите текст романа добровольно, мы вынуждены будем обратиться в суд.
– Сотрем в порошок! – вступила девица. – Обдерем как липку! Живого места не оставим! Можете сразу закрывать офис! Если, конечно, это можно назвать офисом…
– Подождите, Антонина Паллна, – поморщился молодой человек, – дайте же объяснить.
– Да я уже все поняла, – Елена вышла вперед и остановилась против молодого человека, который успел выглянуть из-за девицы, как ребенок, играющий в прятки, выглядывает из-за дерева: «Ку-ку! Я здесь!»
