Опаловая змея - Фергюс Хьюм
– Мне кажется, я понимаю, – задумчиво произнес Даукер. – Она должна была встретиться с лордом Каллистоном в тот вечер, чтобы поехать девятичасовым поездом, но сначала отправилась на бал, чтобы избежать подозрений. Ему надоело ее ждать, и он отправился в «Пинк Ун». Она могла пытаться сообщить ему о своих планах телеграммой, а после бала заехать к нему, чтобы все объяснить. Дома его не было, и телеграмму он не получил, поэтому, придя в квартиру, она нашла там Десмонда. Тот пытается уговорить ее вернуться; она отказывается и после нескольких гневных слов выходит от него в ярости, остается где‐то на всю ночь и приезжает в Шорхэм утром… Но все это не объясняет смерти Лены Саршайн. Не может быть, чтобы леди Бэлскомб убила ее… Нет, не может быть… Между ними нет никакой связи.
Он перебрал в уме основные пункты разговора, о которых сообщил Флип, и его мысли приняли новый оборот.
– Леди Бэлскомб покинула свой дом на Парк-лейн только после полуночи, так что у нее не было времени побывать в покоях лорда Каллистона и поговорить с Десмондом, следовательно, это не могла быть она. Хотелось бы мне узнать имя женщины, которая виделась с Десмондом, а также имя женщины, которая встретилась с леди Бэлскомб в тот вечер, и узнать точное время, когда леди Бэлскомб покинула дом.
Он достал записную книжку и сделал следующие заметки:
1. Выяснить имя женщины, которая приходила к Каллистону в понедельник (в ночь убийства) между одиннадцатью и двенадцатью.
Свидетельствовать об этом может только сам Майлз Десмонд, так как миссис Пови утверждает, что это была Лена Саршайн, а Десмонд отрицает это; в результате возникает тупиковая ситуация – утверждение против отрицания.
Решение: встретиться с Десмондом и узнать имя посетительницы.
2. Установить внешность и, если возможно, имя женщины, посетившей леди Бэлскомб в ночь убийства, поскольку это может иметь какое‐то отношение к делу.
Слуги в доме леди Бэлскомб, вероятно, могли бы предоставить эту информацию.
Решение: опросить слуг.
3. Выяснить точное время, когда леди Бэлскомб покинула свой дом во вторник утром, а также установить ее последующие перемещения. Первое также может быть выяснено через слуг, а что касается последующих перемещений леди, выяснить, если возможно, поездом ли она покинула Лондон и что она делала в промежутке между выходом из дома и отъездом.
Решение: позже по мере возможности.
4. Выяснить, что стало с пропавшим кинжалом.
Возможно, он обнаружится у Десмонда.
Решение: обыскать его комнату. Тайно – поручить агенту, скажем, Флипу.
5. Разузнать о прошлом Лены Саршайн!
Часть этой информации можно получить от Лидии Фенни, которая, будучи горничной и находясь в доверительных отношениях, могла почерпнуть сведения из случайных замечаний хозяйки.
Решение: встретиться с Лидией Фенни.
Составив таким образом план действий, удовлетворенный Даукер занялся сразу воплощением в жизнь четвертого пункта своих заметок и начал объяснять Флипу, чего он от него хочет.
– Видишь это? – спросил Даукер, показывая Флипу кинжал, который он забрал с виллы «Клеопатра».
Флип энергичным кивком головы дал понять, что видит.
– У меня есть подозрение, – непринужденно объяснил Даукер, – что кинжал, очень похожий на этот, можно найти у мистера Майлза Десмонда, джентльмена, за которым ты следил сегодня, поэтому я хочу, чтобы ты каким‐то образом проник в его комнаты и выяснил, там ли нож.
Флип сморщил лицо в глубоком раздумье, а затем удовлетворенно улыбнулся.
– Будет сделано, шеф, – сказал он проникновенно.
– Как? – спросил Даукер, которому было любопытно узнать, каким образом этот юный детектив собирается решать проблему.
– Я буду лежать у него на пороге сегодня вечером, – сказал Флип, – и когда он придет, изображу страдания – вы можете себе это представить, – поясняющим тоном добавил он, – будто умираю от голода; он отведет меня внутрь, и когда я там окажусь, можете на меня положиться, хозяин, я найду нож!
– Что ж, ты можешь искать кинжал любым способом, – сказал Даукер. – Только не уколись им, потому что он отравлен; и, Флип, если ты принесешь мне этот кинжал без ведома того джентльмена, я дам тебе полсоверена.
– Годится, хозяин! – радостно сказал Флип и, попрощавшись со своим патроном, отправился перекусить и составить план действий.
Было около шести часов вечера, уже темно, небо затянули тучи. Вскоре начался непрекращающийся дождь, и улицы стали грязными и унылыми. Флип поплотнее закутался в лохмотья, поежился, входя в роль, а затем отправился в поварню на Друри-лейн, где за небольшую сумму съел ломоть хлеба и выпил чашку дымящегося кофе.
Подготовившись таким образом к работе, Флип вытер рот и, выйдя на грязный тротуар, направился в Блумсбери, заодно совмещая приятное с полезным – попрошайничая по дороге.
Дойдя на Примроуз-Кресент, он вскоре нашел нужный ему дом и, свернувшись калачиком на пороге, начал терпеливо ждать случая попасть в заботливые руки Майлза.
Дождь по‐прежнему лил не переставая, и так как уже совсем стемнело, Флип видел, что окна по всей улице освещались одно за другим. Газовые фонари тоже ярко горели сквозь дождь и отражались тусклыми, расплывчатыми брызгами на тротуарах. Время от времени мимо спешил какой‐нибудь джентльмен с поднятым зонтиком, или какой‐нибудь оборванный бродяга, сутулясь, напевал себе под нос унылую песенку. Ждать было тоскливо, но Флип привык к такому и сидел вполне довольный, думая, как бы лучше потратить обещанные полсоверена, пока его чуткое ухо не уловило звук приближающихся к дому шагов.
Это было для него сигналом, поэтому он тут же лег на мокрые камни и начал уныло стонать. Майлз открыл дверь и чуть не споткнулся о него, потому что парень лежал прямо перед входом, как клоун в пантомиме, но вовремя заметил его.
– Эй! – сердито вскричал Майлз. – В чем дело, черт возьми?
Флип ничего не ответил, лишь застонал с новой силой, после чего Десмонд, который был добрым человеком, наклонился и коснулся оборванной маленькой фигурки.
– Ты болен? – уже мягче спросил он.
– О боже, нутро крутит, – простонал Флип, прижимая грязные руки к животу. – Несколько дней ни крошки…
Майлз сомневался в искренности этого парня, так как знал, как умеют притворяться бродяги, но так как этот бедолага, казалось, страдал от боли, а шел сильный дождь, он решил дать ему шанс.
– Встать можешь? – резко спросил он. – Если можешь, то
