Приглашение на смерть - Юлия Фёдоровна Ивлиева
– Боюсь, тогда мне придется заниматься только тем, что я буду рассылать всем уведомления о том, куда собралась и где нахожусь. – Кира вскинула одну бровь, выразительно посмотрела на девушку и проследовала в ванную. Она валилась с ног от усталости. Изучать карту из монастыря она сегодня больше не будет. В общем, она больше не нужна.
– Ладно, – надулась Юна. – Ты взрослая и самостоятельная. Но я останусь у тебя на ночь.
Девушка свернулась калачиком на краешке кровати.
– Хорошо, – согласилась Кира, доставая из шкафа второе одеяло. – Кровать большая. Спи.
Калачик из хрупкой и не слишком высокой девушки к середине ночи превратился в звезду с раскиданными по сторонам ногами и руками. Кира смеялась, глядя, как взрослая девушка, которая лопала алкогольные коктейли и соблазнительно улыбалась всем симпатичным парням, попавшимся в поле зрения, совершенно по-детски сопит.
Сама она два или три раза ненадолго засыпала и просыпалась со странным чувством тревоги. Ей виделись лужи крови на деревянном паркете, шипящие розовые пузыри и крупные красные капли, стекающие с конца тканевого пояса на каменный пол.
Солнце еще не высушило влажное приморское утро, и сырость облепляла тело и волосы, когда Кира села в машину и направилась к гостинице Елены.
Она уже знала: что-то случилось. Вергасова не стала ждать времени, на которое они договорились, сразу прошла к ее номеру. Она толкнула дверь, и та открылась. Кира замерла на пороге. Ни беспорядка, ни разбитой посуды, никаких следов борьбы. Даже сумка Елены стояла закрытая и на том же месте, где и вчера, будто женщина не доставала из нее зубную щетку, ночнушку или расческу. Босоножки Елены стояли у двери. Он увел ее босиком или в одноразовых тапочках. Кира присела и подняла с пола прозрачный шарик с заключенным внутри розовым цветком. Еще десяток подобных бусин рассыпались по полу…
– Нам до общины еще часа три. Группу захвата я уже вызвал, ориентировку составляем. Не езди туда, – спокойным, ледяным тоном проговорил подполковник.
– Я подожду вас на входе. У охранника, – соврала Кира.
«Елена пока жива, – прошептала она, нажав кнопку отбоя связи. – Он не успел ее убить. Ему нужно время и усложнение… Усложнение его ритуала. Он будет готовиться. Она должна успеть».
Глава 31
Второй раз попасть в общину «Богоматерь Живоносного источника» оказалось сложнее. Мужичок с берданкой был все так же терпим и любезно позвал главу общины, а вот сестра Марья, завидев Киру, не обрадовалась ей. Но она отперла калитку и вышла к гостье. Большего Кире было и не надо.
– У наших подопечных тихая и спокойная жизнь именно по той причине, что их никто не тревожит извне, – строго произнесла она. – А вы в прошлый раз устроили совершенно напрасный переполох.
Ее осуждающий и призывающий к порядку взгляд не произвел на специалиста по психопатологии никакого впечатления. Так смотрят учителя, врачи районных поликлиник и бабульки на лавочках, создавая впечатление, что знают больше остальных и готовы применять свои знания на деле. Только смотрят. Действий не предполагается вообще.
Кира отмахнулась, обойдя сестру, уверенно зашла на территорию и прошла к горе. Как она и предполагала, Марья с охранником лишь повозмущались, кидаться наперерез и останавливать ее никто не стал.
– В прошлый раз мне следовало перетрясти вашу общину с ног на голову, особенно Дарью, – фыркнула Кира. – Возможно, было бы на два трупа меньше.
– Вы пытаетесь обвинить нас… Внушить нам, что мы в чем-то виноваты? – пролепетала сестра, семеня за Вергасовой.
– Попыталась бы, если бы это имело хоть какой-то смысл, – отрезала Кира. – Кстати, сюда в самое ближайшее время нагрянет полиция с обыском. Народу понабежит, собак понагонят, мигалки… ну, если только сирену не включат. У вас есть больные с фонофобией или мисофонией? Они не выносят звуков. – Мысли девушки метались с одного на другое, она никак не могла остановить безумный круговорот мыслей. Она обернулась к Марье и рассеянно поинтересовалась: – С идиотией? У вас больные идиотией есть? При этом заболевании часто присутствует агрессия на звук, как симптом. Так что готовьте смирительные рубашки, вероятно, психотические инциденты, или, как вы называете, «приступы», случатся у многих ваших подопечных. Не припомню у полиции такого качества, как щепетильность.
– Почему полиция? Зачем здесь полиция? – пробормотала Марья.
Перед Кирой открылся вид на каменные арки общины, на стены, увитые плющом. Она остановилась. Если Вадим приходит с той стороны горы, насквозь, через каменный лабиринт, выход из него может быть где угодно. Он протискивается в небольшую щель, прикрытую буйной зеленью или валуном, пробирается по территории к комнате Дарьи. Кира не видела на стене ничего странного или подозрительного – камень, вьюн, деревянные укрепления и только. Найти лазейку в этой монументальной горе, казалось, невозможно.
Кира стремительно преодолела остатки тропинки, ступени на увитую плющом веранду и спокойно поднялась по лестнице. Марья от нее не отставала, хотя пробежка за молодой, физически активной девушкой давалась ей непросто. Она покраснела и вспотела.
– Почему вы говорите, что к нам едет полиция? Зачем?
– Затем, что сегодня с утра убийца выкрал Елену Асташенкову и где-то удерживает ее силой. Возможно, уже убил, – просто поведала Кира, озираясь вокруг. На что она рассчитывала? Увидеть тайный проход?
Глава общины побледнела, вся краска сошла с ее лица, руки затряслись. Кира хмыкнула на такую реакцию.
– Елена платит за то, чтобы вы охраняли Дарью и не допускали к ней гостей мужского пола. Кстати, она не дочь. – Кира некоторое время пристально смотрела на Марью. – А-а! Никакого удивления. Вы знали! Что ж, в прошлый раз я облажалась. А вы не соблюли условий! – продолжала добивать Кира, игнорируя вопросы женщины. – Сын у нее действительно есть. Эта часть бреда соответствует правде, впрочем, как и некоторые другие. Ее сын Вадим каким-то образом посещает ее. Не знаю, как он проникает сюда, кто его пускает, но он видится с матерью.
– Это невозможно! – Марья мелко и быстро помотала головой. – Здесь ничего не происходит без моего ведома.
Кира снова остановилась и, обернувшись, удостоила главу общины презрительным смиряющим взглядом.
– Возможно. Вы слишком полагались на свою показную внешнюю праведность и благопристойность. Поверьте, люди легко сметают все высокие идеалы, когда им это нужно. Плохо охраняете.
– У нас не тюрьма и не больница для душевнобольных, – с придыханием прошептала Марья.
– А вот сейчас, вы по-настоящему заволновались. Яростно и четко чеканить фразу – это явный признак лжи. – Кира улыбнулась милейшей из своих улыбок. – У вас есть другие объяснения, откуда на вас сыплются пожертвования? Нет? Так я и думала. А
