Милан Николич - Современный югославский детектив
VI
Я с полной ответственностью заявил Кэт, что ее поведение не укладывается ни в какие рамки.
А она дерзко и высокомерно ответила, что, напротив, заслуживает дополнительного вознаграждения и даже премии за сверхурочную работу.
Меня это удивило, и я уведомил ее еще кое о чем: о ее предосудительном поступке, который может иметь тяжелые последствия.
Она реагировала с присущей ей безответственностью. Сказала, что нечто в этом духе и следовало ожидать от такого человека, как я.
Огорченный, я объявил ей об увольнении.
Она заявила, что и сама могла бы бросить работу в агентстве «Фиат-люкс».
Я напомнил, что предупредил ее об увольнении за восемь дней.
Она ответила, что не уверена, увидимся ли мы завтра.
Я объявил — правда, в устной форме — о немедленном увольнении.
Она не стала дожидаться, пока я оформлю документы. Кричала, что уходит сию же минуту, поскольку не желает ни секунды оставаться в задрипанном агентстве, которое вовсе и не агентство, а вонючая дыра, посещаемая лишь кредиторами да сомнительными типами, и это вполне соответствует уровню его владельца, то есть моему.
Желая все расставить по своим местам, я выступил с обстоятельным обзором полезной деятельности организации, которая в обозримый срок из никому не ведомой превратилась…
— У меня не хватает выдержки слушать эти научно-фантастические басни! — дерзко прервала изложение моей точки зрения Кэт Карсон, которая, вероятно, и по сей день занималась бы уборкой номеров и коридоров в каком-нибудь голливудском отеле, если бы я в свое время — все из-за моего мягкосердечия! — к сожалению, не забрал ее оттуда.
— Прощайте! — кинула она уже с порога. — Надеюсь, у вас больше не будет возможности проводить свой геноцид по отношению к живому существу в любой точке земного шара! Впрочем, у вас нет средств заплатить кому-либо, а последняя на белом свете идиотка, которая работала у вас бесплатно, уходит.
И хлопнула дверью.
Удар был, вероятно, силен: мы подскочили — я и треснутая ваза, стоявшая на шкафу, а со стены упала литография, полученная в аренду вместе со служебным помещением.
— Уф! — произнес я и плюхнулся в кресло.
Я был доволен, ибо без труда и расходов избавился от вздорной особы, которая ежедневно отравляла мне жизнь, долбила мозги, словно дятел, вмешивалась в дела, не входившие в круг ее обязанностей.
Она, эта Кэт Карсон, только что укоряла меня за то, что без всякого вознаграждения ждала меня всю ночь в агентстве, тогда как я болтался бог знает где с каким-то подозрительным типом — она, очевидно, намекала на мистера Пиппинса, который, каков бы он ни был, являлся нашим клиентом и заслуживал всяческого доверия.
И это она говорила мне, который на самом деле долгие часы ждал ее в агентстве, тогда как эта Кэт Карсон проводила время бог знает где, кокетничала с каким-то расфуфыренным патентованным франтом, в компании, порочащей общественную репутацию по меньшей мере на 76,5, а может быть, даже на 92,3 процента! Она меня ждала! А что же тогда делал я всю ночь в канцелярии один, если не считать мистера Пиппинса, который, будучи нашим клиентом, не встревал в ссору и зря терял время, вместо того чтобы использовать его на сон, дав отдохнуть как измученному организму, так и перегруженному интеллектуальными усилиями мозгу? Я даже несколько раз звонил ей домой, но ее там не было: конечно, у этого latin lover есть свое гнездышко для любви…
— Вы нахал! — именно здесь прервала меня Кэт, тогда еще моя секретарша. — Я не позволю вам чернить мой моральный облик!
Я издевательски рассмеялся, что еще больше разозлило Кэт.
— Впрочем, — сказала она, когда вновь обрела дыхание, — вас не касается, где я бываю и как себя веду вне служебного времени!
— Но это было в служебное время!
— После полуночи? Что вы молчите? — Кэт выпрямилась и уставила руки в бока. — Вы хотите, чтобы я сообщила о вас в профсоюз? Или у нас девятнадцатый век? Рабовладение? Эксплуатация?!
— Не смейте приплетать сюда политику!..
— Ничего я не приплетаю! Напротив. Вы тот, кто путает понятия рабочего времени, обязанности подчиненных и права работодателя…
— Мы занимались делом. Вы и я. В нашей отрасли не существует ограничений рабочего дня. Еще никому не удавалось заставить преступника убивать с девяти тридцати до семнадцати с перерывом на обед. И детективы служат человечеству и заботятся о выяснении истины не пять дней в неделю с перерывом на уикенд!
— Остроумно!.. — ухмыльнулась Кэт.
— Остроумно или нет, а вас не было на рабочем месте в канцелярии и дома, это факт. И вы обещали дать мне отчет: где вы были и что делали!
Она попыталась сразить меня взглядом, но то ли промахнулась, то ли он был недостаточно интенсивным, только я устоял. Затем она сдалась.
— Я была с Альберто…
— Под этим интимным наименованием, вероятно, скрывается мистер Росси, этот навязчивый субъект, который пристал к нам в баре у пляжа?
— Да, тот самый, который угощал вас и этого жадину Пиппинса, а потом был настолько любезен, что отвез нас в город!
Я удовлетворенно улыбнулся, потому что она наконец-то ступила на тонкий лед.
— И тогда вы, — я говорил медленно, четко, аккуратно разделяя слова, — были настолько любезны, что похитили у любезного Альберто машину!
— Я?!
— Вы!
Она посмотрела на меня своими огромными глазищами, которые в этот момент стали еще больше.
— Что вы еще придумали?!
— Там, у бензоколонки, — напомнил я ей. — Пока мы, Диззи… ну, мистер Пиппинс… и я…
— Что же случилось у бензоколонки?
Тигрица смотрела на меня кроткой овечкой. Невинное дитя, подумал я с иронией.
— Это вы должны мне объяснить! Рэд Браун лежал на дороге окровавленный и лишенный… хм… лишенный способности… может быть, на всю жизнь…
— Тот рыжий пристаючий тип?
— Он к вам приставал? Только приставал?.. А полиция ищет его, объявлен розыск… Хм, его не будут больше преследовать, не будут как… сексуального маньяка…
В ее взгляде мелькнуло удивление.
— Вы думаете? Он не показался мне опасным. Откровенно говоря, он попытался что-то предпринять, но все вы, мужчины, пытаетесь что-то предпринять… Мне кажется, он подрался с Альберто, они нанесли друг другу несколько ударов, потом он подошел ко мне… А я отделалась от него довольно быстро!
Она рассказывала спокойно, будто ничего особенного не произошло или по крайней мере словно не она была виновницей случившегося.
— А машина? Вы же не станете отрицать, что вскочили в машину и помчались на ней, как на пожар… И прежде чем красавец Альберто успел прийти в себя…
— Альберто? — Кэт снова обрела почву под ногами. Поистине ничего не может вывести ее из равновесия. — Альберто был в машине. Правда несколько потрепанный, но в общем — о'кей, потому я и села за руль. А вообще-то он милый, если вас это интересует.
— Хм, — произнес я неопределенно.
— Чтобы отчет был исчерпывающим, добавлю, что я отвезла его домой, выгрузила перед квартирой и затем на такси приехала сюда! У меня есть доказательство: счет за такси, который агентство должно будет оплатить!
— У вас не было и дырявого цента! — уличил я Кэт во лжи.
— Я заняла у Альберто! Верну сегодня вечером! — защищалась от прямого удара секретарша.
— Сегодня вечером?
— Сегодня вечером!
Я покачал головой.
— А вы? Где это вы слонялись? — сразила она меня контрударом.
— Я?
— Вы и ваш мифический дружок?
Я рассказал ей все. И как мы вошли в закусочную, и как отправились за ними, за ней и Альберто, когда подошло время расплачиваться, и как я познакомился с Рэдом Брауном, и как видел ее, Кэт, крадущей машину. (Это была не кража! — прервала она меня.) Ладно. И как я видел, что она уезжает в машине, и как кричала владелица закусочной, и как мы спасались в грузовике, и как уехали из Нью-Йорка.
— Из?.. Почему из?
Я объяснил ей, что в грузовиках до сих пор не вывешивают ни расписания, ни маршрута движения, а поскольку у нас не было ни времени, ни охоты выбирать, то мы воспользовались первым попавшимся транспортным средством, которое покидало бензоколонку и владелицу закусочной.
— И как прошел уикенд? — насмешливо допытывалась Кэт.
Нам было неудобно, хотелось, чтобы машина остановилась. Сначала мы барабанили по кабине, надеясь, что водитель остановится и мы сможем пересесть в обратную сторону, а ему все нипочем. Затем, когда мы выехали из города, он остановился без нашего желания и потребовал оплатить проезд. По известной причине этот вопрос отпал, и мы поехали дальше, до какого-то склада, где нужно было загрузить машину фруктами. Мы поддались его уговорам и согласились выполнить работу, это продолжалось ровно до той минуты, когда шоферу вздумалось выпить пива. Воспользовавшись темнотой, мы убежали, наскочили на полисмена и попросили его помочь. Он доставил нас в участок, но не для того, чтобы помочь, а за бродяжничество, как он нам заявил. Там, к счастью, нес службу кое-кто поумней, и он позволил нам воспользоваться телефоном. Звонил Диззи, не знаю кому, во всяком случае кому надо, потому что после нескольких слов, которыми он обменялся с собеседником, он передал трубку полисмену, тот внимательно выслушал говорившего, а потом очень вежливо объявил, что мы свободны. Однако финансовые затруднения не позволили нам воспользоваться его любезностью, и тогда милейший человек, которого зовут Барт, не знаю как дальше, но имя Барт я никогда не забуду, пригласил кого-то еще и приказал отвезти нас на служебной машине. Мы мчались сквозь ночь под завывание полицейской сирены и прибыли прямо сюда, взбудоражив весь квартал. В агентстве мы оказались часа за три до рассвета, но ее, Кэт, конечно, там не было.
