Юлия Латынина - Промзона
Отпевали Степана в маленькой церкви, выстроенной недавно в двух километрах от кладбища; церковь тоже строили на деньги Степана. Константин Цой пришел в церковь первым и простоял все два часа прощания, не шевелясь и не крестясь. Один из бывших рядом воров сделал ему замечание, что он не крестится.
— Я пришел не к Богу, а к Степану, — ответил кореец.
* * *Вечером после похорон Степана Майя Извольская попыталась покончить с собой. Она забралась в кабинет брата, расцарапала один из ящиков стола, и достала оттуда пистолет, который, как она знала, Извольский держал там форсу ради.
С заряженным пистолетом в руке и застал ее Черяга. Раздумывать было некогда: Денис сбил девушку на пол и ударил по руке так, что пистолет отлетел в самый дальний угол кабинета.
— Пусти, — заорала Майя, — пусти. Подонок! Я хочу, чтобы нас похоронили рядом!
— Майя, — бормотал Денис, — нельзя же так! Из-за какого-то бандита!
— Из-за бандита, — заорала Майя, — а чем вы отличаетесь от него? Тем, что называетесь замом по безопасности? Что вы не делаете такого, что делает он?
Вы делаете то же самое, просто говорите, что белый и пушистый… Вы собираете грязь, вы убиваете людей…
— Я не убиваю людей.
Майя расхохоталась.
— Степан так не думал. Он сказал, что вы убили Горного.
— Майя, неужели ты думаешь, что Степан говорил тебе правду?
— Он не врал мне, — сказала гордо Майя.
— Майя, поверь мне. Бельский был не худшим человеком в России, но он убийца, а все убийцы — лгуны.
— И ты никогда не убивал?
Денис замолчал.
— Вот видишь, даже ты не осмеливаешься мне лгать. Почему же ты думаешь, что Степан мне врал? А ты, его убийца…
— Его убил Цой!
— Зачем?!
— Майя, разуй глаза! Бельский ему мешал. Он был как бельмо на глазу. Он втягивал группу в разборки, которые ей были не нужны. А МиГ? Цой не затем убегал от налогов, чтобы прибыль с его заводов пошла на финансирование истребителя пятого поколения! Зачем были Цою разборки с генералами? Сколько шума было от этого МиГа, все говорили — мы понимаем, что в России государство настолько развалилось, что его функции выполняет организованная преступность, — но не до такой же степени, чтобы финансировать суперсовременное вооружение?
Бельский мертв — и теперь все можно списать на него. Кому-то угрожали? Это Бельский. Кого-то когда-то убили? Это Бельский. «Сибирь» теперь чистенькая.
Хрен ли Цою нужен этот Черловский авиационный завод? А ты думаешь, Степан бы от него отстал? Он бы пол-Минобороны перестрелял!
Дверь отворилась. На пороге кабинета стоял Извольский. Майя замолчала и невидящими глазами уставилась мимо брата.
— Что здесь происходит? — сказал Сляб, цепко оглядывая комнату. Его глаза зацепились за сломанный ящик и пистолет в углу.
Майя выпрямилась, насмешливо кивнула головой и вышла из комнаты.
Извольский сделал незаметный знак глазами, и один из охранников, маячивших в раскрытой двери, поспешил за Майей.
— Что, Денис, не ожидал? — спросил Сляб.
— Не ожидал, — ответил Денис.
Извольский медленно прошел по кабинету. Поднял валявшийся в углу пистолет и выщелкнул из него обойму. Подумав, набрал комбинацию на стоявшем в углу сейфе и бросил пистолет туда.
Через мгновение крышка сейфа захлопнулась, а Извольский повернулся к Денису. Пока Извольский возился с сейфом, Денис подошел к окну и глянул вниз. У крыльца, на тщательно посыпанной гравием дорожке, стояли два черных «мерседеса». По номеру Денису показалось, что он узнал машину полпреда Ревко.
Рядом стояли два охранника в форме ахтарского СОБРа.
Когда Денис повернулся, Извольский по-прежнему стоял около сейфа. Он не сел и не подошел к Денису.
— Денис, что ты делал в Кубинке?
— Он позвал меня на встречу.
— Зачем?
— Он не успел мне сказать.
— У меня есть впечатление, — сказал Извольский, — что если бы Степан не разбился, я бы никогда не узнал об этой встрече. Мне очень странно слышать, что мой шеф службы безопасности настолько доверяет Бельскому, что спешит к нему ночью на свидание, как какая-нибудь подзаборная шалава.
Денис побледнел.
— Мне еще удивительней слышать, что Самарин, назначенный благодаря тебе, дает исчерпывающие показания о заказанных тобой убийствах, исчерпывающие и непротиворечивые, слышишь, Денис?
— Зачем мне это?
— Затем, что чем больше крови, тем больше роль начальника службы безопасности. Что ты понимаешь в арбитражах? Ты даже шахту Горького, собственную, просрал. А в снайперских винтовках ты разбираешься.
— Это твоя единственная версия произошедшего?
— Нет, не единственная. Мне непонятно, почему тебя не арестовали до сих пор. Мне непонятно, о чем ты ехал советоваться с Бельским, сразу после ареста Самарина. Потому что сейчас ты говоришь, что Самарин выполняет приказ Бельского. Но ведь можно предположить и по-другому, что это ты выполнял приказы Бельского. В игре такого уровня редко обходится без перебежчиков, Денис.
— Это тебе Ахрозов наплел?
— Почему ты не арестован, Денис? Несмотря на враждебного следователя?
— Мне написать заявление? — спросил Черяга.
— Ты уволен. Это касается и «Южсибпрома».
Извольский нажал на звонок. В кабинет вошли Ревко и мужчина лет сорока, в штатской одежде с военной выправкой.
— Это Михаил Рубин, — сказал Извольский, полковник ФСБ в запасе. Передай ему дела. Ревко видимо старался не глядеть на Дениса.
* * *Прошло пять минут. Извольский сидел в кабинете, закрыв глаза. У него внезапно заболел позвоночник: вообще в последнее время он чувствовал себя скверно, старая рана напоминала о себе внезапной головной болью и слабостью в ногах. Ревко что-то говорил ему, кажется, это касалось проекта «Цезарь».
— А где сейчас Степан? — неожиданно спросил Извольский. — Он еще…
— Похоронили сегодня утром. Очередь была как за колбасой, — сказал полпред.
Извольского передернуло.
— Майя тоже была, — сказал полпред. — ее привез и отвез Кирилл. Он был очень любезен. Он посоветовал ей отдать авиазавод из уважения к памяти Степана.
— ЧАЗ ей не принадлежит.
— Майя сказала то же самое, Кирилл в ответ возразил, что скоро ЧАЗ по наследству достанется ей.
— Я не убивал Бельского.
— Разумеется. Это сделал Цой. Теперь, если какая грязь по «Сибири» и выплывет, он может смело валить все на покойника. А если наследнички Бельского уберут тебя, кто будет решать проблемы AMК? Ирина? Майя?
Извольский молчал. Потом он сказал:
— Я хочу, чтобы Цой сел. Немедленно. И я хочу, чтобы сел Кирилл. Этого достаточно. Вся эта публика насмерть перепугается.
— Богатый заказ. И чем ж ты расплатишься?
— Я уже заплатил. Есть ГУП. В нем Павлогорский ГОК. В нем — ЧАЗ. Если государство хочет защищать свое имущество, — пусть защищает. Если меня убьют, все эти предприятия отсудит Цой.
— Слава, пока то, что ты спихнул государству, — это не предприятия, это проблемы.
— Я положил туда все.
— А Ахтарский металлургический комбинат?
— Ахтарский металлургический комбинат принадлежит мне. За все это время даже Цой не сумел до него добраться.
Ревко помолчал.
— Слава. Это не очень понятно, кто убил Степана. Знаешь, что скажет президент? Он скажет: Извольский хочет, чтобы государство решало его проблемы с бандитами и конкурентами, а взамен он отдает корзину с грязным бельем. Отдай АМК, Слава, и ты получишь его назад. Но у меня — перед президентом — будут аргументы в пользу ареста Цоя. «Это не я убил Степана», — это, извини, не аргумент.
— Я подумаю, — сказал Извольский. Ревко поднялся.
— Завтра я улетаю с президентом во Францию. Я жду твоего ответа до одиннадцати утра.
* * *В ту же ночь Денис Черяга вылетел в Черловск. Самолет приземлился в Черловске в семь утра. В аэропорту Дениса никто не ждал, — ни охрана, ни милиция, ни очаковские киллеры. Денис поймал такси и отправился на Черловский авиазавод.
Когда он подъехал к проходной, было половина девятого утра. О московской отставке в Черловске еще не знали, — и для всех сотрудников он оставался всесильным гендиректором ФГУП «Южсибпром» и правой рукой Вячеслава Извольского.
Никто даже не обратил внимания, что с Денисом нет охраны.
По расчетам Дениса, об опале не должны были узнать раньше девяти часов по московскому времени, — то есть часа по местному В запасе у Дениса оставалось не больше четырех часов.
Охрану завода нес ахтарский ЧОП под руководством Кирилльева, тот самый, который без боя сдал Павлогорск. Кирилльев спал в караулке. Его растолкали, и он принялся оправдываться перед Денисом за Павлогорск.
— Проехали, — сказал Денис Кирилльеву, — пошли.
Они зашли в пустой еще кабинет генерального директора, и тут же в дверь постучали.
