Юлия Латынина - Промзона
Денис был ошарашен.
— Кто это тебе сказал?
— Ревко. Сегодня. В пять утра. Он сказал, что ты уволен. Ты хочешь узнать, какое заявление он мне продиктовал?
Ахрозов полез в портфель, достал оттуда клочок бумажки и прочел: «ФГУП „Южсибпром“ сообщает, что Черяга Денис Федорович ушел с поста директора ФГУП „Южсибпром“. ФГУП „Южсибпром“ также заявляет, что любые попытки СМИ возложить вину за безответственные действия различных физических лиц, возможно вызванные карьерными соображениями или личной недобросовестностью, на ФГУП „Южсибпром“ или на входящие в него предприятия, будут преследоваться в судебном порядке».
Подпись, и.о. генерального директора ФГУП «Южсибпром» Сергей Ахрозов.
Денис сглотнул. Этого следовало ожидать. Ревко испугался скандала и убрал с поста государственного предприятия доверенное лицо своего союзника. Но по той же самой причине он не мог поставить на ФГУП никого, кроме другого доверенного лица Извольского. А таким человеком был только Ахрозов.
— Слава просто выкидывает своих менеджеров, — с перекосившейся улыбкой сказал Ахрозов. — Сначала тебя использовал со всеми этими убийствами, а потом меня кинул. Уволил с ГОКа.
— Сережа, что ты несешь? Тебя поставили руководить этим заводом!
Ахрозов вскочил.
— Ты со Славкой давно меня убрать хотел, правда? Я вам был нужен, чтобы разгрести грязь на ГОКе. А потом бы меня все равно выкинули, как использованную выгребную лопату!
— Это кто тебе наплел? Бельский?
— Ревко!
— А Бельский о чем с тобой говорил?
— О чем Бельский мог со мной говорить? — горько засмеялся Ахрозов. — Ни о чем. Я его послал. Он сказал, что приедет в одиннадцать.
— Сережа, Бельский тебе звонил. Что он тебе сказал?
Ахрозов захохотал.
— Он сказал, что поссорился с Майкой. Он сказал, что Настя теперь с тобой. Ты не терял времени даром, пока ее брата за твое дерьмо сунули в СИЗО?
— Сергей, сейчас не время препираться о бабах! Мы обсуждаем судьбу завода.
— А на черта нам наши заводы, — ответил Ахрозов, — если не затем, чтобы получить женщину?
В кабинете резко, тревожно затрещал селектор. Звонок был похож на тявканье мопса.
— Сергей Изольдович, — сказала секретарша, — Это из прокуратуры. Просит соединить.
— Соединяйте.
Денис протянул руку и включил селектор на громкую связь.
— Сергей Изольдович, — раздался голос, — это следователь Шевчук. У меня к вам пара вопросов. Не могли бы вы приехать в прокуратуру?
— У меня нет времени, — ответил Ахрозов.
— Я советую вам найти время, — ответил Шевчук, — ваш бывший подчиненный Гриша Епишкин изобличен в убийстве Алексея Крамера, а ваш непосредственный начальник Денис Черяга объявлен в федеральный розыск.
— Давно? — машинально уточнил Ахрозов.
— Пятнадцать минут назад.
Ахрозов взглянул на Дениса. Взгляды их встретились. Ахрозов открыл рот и закрыл его. Потом осторожно положил трубку.
Денис усмехнулся.
— Ну что же ты, Сережа. Смелей. У тебя хороший шанс. Перезвони этому ублюдку, и Настя еще долго останется незамужем.
Ахрозов тяжело дышал.
— Он все равно узнает, что ты в Черловске. Через час.
— Ну, так что тебе мешает быть первым?
— Уходи, Денис. Убирайся. Я не знаю, зачем ты прилетел в Черловск, но уезжай скорей. Бери, чего тебе надо, и уезжай.
— Мне нужен Кирилльев и еще парочка сотрудников ЧОПа.
— Зачем?
— Тебе лучше не знать.
В дверь шеф-пилота ЧАЗа Михаила Рубцова позвонили спустя полчаса. Рубцов открыл замок и увидел на пороге Черягу в сопровождении Кирилльева и двух сотрудников ахтарской пром полиции.
— В чем дело? — спросил шеф-пилот.
— Обыск, — ответил Денис, — в рамках возбужденного уголовного дела.
— О чем? — осведомился шеф-пилот.
Денис ткнул пальцем за спину Рубцова, туда, где в глубине коридора маячил Яша Ященко.
— Пусть он объяснит, Рубцов повернулся и молча ушел на кухню. Ященко стоял, как громом пораженный. С кухни доносился запах свежепожаренных голубцов, и в прихожую к ногам Дениса вышел большой серый кот.
Сотрудники ЧОПа топтались в прихожей.
Два дня назад еще живой Степан ходил по этой квартире. Шел разговор, и в течение этого разговора кто-то сказал что-то, из-за чего Степан полетел в Москву.
Денис направился в хозяйскую спальню, служившую одновременно кабинетом.
Старая деревянная кровать, на выцветшем покрывале которой белели несколько кошачьих волосков. Небольшой телевизор «Сони», роскошный музыкальный центр — наверняка подарок Степана. По телевизору шла реклама.
Ященко бросился следом.
— Ну как же так, Денис Федорович, — сказал он, — мы же… мы же так не договаривались… Я вовсе не отказывался от переговоров. Это дело…
— Это дело появилось потому, что ты обкрадывал Бельского, — заявил Денис. — Ты ему об этом деле не говорил, а?
— Я ему сказал, — вскрикнул Ященко, — я ему сказал! Вот здесь, вот на этом самом месте сказал!
— Когда?
— П… позавчера. Перед тем, как его… как он… Ему было все равно! Мы не об этом говорили!
— А о чем?
— О вас.
— Да? И что же сказал Степан?
Ященко потупился. Реклама в телевизоре сменилась местными новостями.
Крашеная блондинка-ведущая сообщила, что губернатор Черловска товарищ Орлов посетил Малаковскую азотно-туковую фабрику и поздравил ее коллектив с ударным трудом.
— Смелее. Что обо мне говорил Степан? — голос Дениса был вкрадчив и страшен.
— Он сказал, что вы — убийца и карьерист. Он сказал, что бывший следак не может убивать людей. Потому что у него нет друзей и люди, которым он поручит мокруху, начнут колоться сразу же после ареста.
— А потом?
— Ничего. Потом он взял и уехал… Денис взял Ященко за шиворот.
— Подумай внимательно. Он сказал, что я убийца и карьерист, а потом он полетел на встречу со мной на «Сапсане»? Тебе это не показалось странным?
— Вы… вы не знаете Степана! Никто не мог понять, как он думает!
— Что было между этими словами и его полетом?
— Ничего! Совсем ничего! Миша фотографии показывал!
— Какие фотографии?
— Ревко. Он и Ревко. В Сирии. Но, господи, это всем же известно, что Ревко торговал оружием…
Денис обернулся. В двери кабинета стоял Миша Рубцов и глядел на Ященко так, как будто тот превратился в лягушку.
Телевизор сказал:
— На окраине Черловска найден труп Михаила Мальцева. Михаил Мальцев работал аэродромным техником на Черловском авиационном заводе и находился в составе бригады техников, подготавливавших к вылету разбившийся недавно в Кубинке опытный МиГ-1-48.
— Где фотографии? — спросил Денис. Рубцов и Ященко глядели в телевизор.
По телевизору показывали свалку Из-под мусора торчало то, что три дня назад было техником Мальцевым.
— Ребята, приступайте к обыску, — распорядился Денис.
Рубцов молча опустился на колени и открыл один из нижних ящиков серванта. Оттуда он достал порыжевшую от времени папочку, развязал тесемки. На ковер высыпались черно-белые ломкие фотографии восьмидесятых годов. Денис невольно обратил внимание, что и ковер был, вероятно, трофейный, какой-то арабский, с пестрой вязью, непохожий на советский ширпотреб.
На фотографиях были самолеты. Самолеты, еще раз самолеты и люди.
Наверное, их было запрещено фотографировать, и людей, и самолеты — но летчики снимались все равно. Впрочем, большая часть фотографий относилась к концу 80-х, когда эти МиГи уже стали появляться на выставках. Самолеты совсем не изменились с той поры, только постарели. Люди постарели тоже, они менялись от фотографии к фотографии, и Денис подумал: «Вымрет это поколение людей и это поколение самолетов. И другого не будет». Потому что неделю назад, зайдя на ЧАЗ, он своими руками, скорее всего, поставил крест на идее создания российского истребителя пятого поколения.
Денис, опустившись на корточки, просматривал фотографии одну за другой.
Охранники стояли в дверях гостиной, как два атланта в камуфляже.
Денис огянулся на Рубцова. Шеф-пилот фирмы стоял у стены и смотрел то на Дениса, то на охранников, прикидывая силы. Если бы вместо глаз у Рубцова был бикфордов шнур, Денис давно бы взорвался.
— Не знаю, зачем вам это нужно, — сказал Рубцов. — Если б было надо, я бы вас убил. Но за меня это сделают другие.
Денис смотрел на фотографию в своих руках.
Телевизор за его спиной сказал:
— Правоохранительные органы заявляют о раскрытии одного из самых громких убийств последнего месяца — убийстве вице-президента группы «Сибирь» Фаттаха Олжымбаева. Труп предполагаемого убийцы Алексея Крамера извлечен сегодня днем из болот к северу от Акантуя. Милиция опознала машину, на которой привезли труп. Она принадлежит службе безопасности Павлогорского ГОКа. Бывшему главе этой службы Григорию Епишкину предъявлено официальное обвинение в убийстве, а его начальник Денис Черяга объявлен в федеральный розыск.
