Михаил Рогожин - Супермодель в лучах смерти
— Лора-гестапо не боялась только связанных мужиков, а Татьяна собралась встречаться один на один с вооруженным бандитом, против которого редкий мужик устоит.
— Татьяна устоит, — уверенно констатировал Шкуратов.
В ее голове столько разных способов сделать человеку несусветную гадость, что ни один Воркута ей не страшен.
Открылась дверь, и зашел матрос в пакетами в руках. В одном были бутылки, в другом фрукты.
— От господина Ликидиса, — коротко сообщил он и тут же вышел.
Егор, не вставая с кровати, потянулся за бутылкой. Павел пододвинул к нему пакет.
— Неужели ты все еще страдаешь и сохнешь по Таньке? — поинтересовался Егор, отхлебывая виски прямо из горлышка.
Павел и сам не знал. То есть, естественно, он ее ненавидел. Презирал. Но если бы сейчас пришел Янис и сказал, что надо спасать Татьяну, Павел, не раздумывая, бросился бы даже с голыми руками. Но разве об этом расскажешь. Поэтому он, приняв бутылку из рук артиста, отхлебнул и философски заключил:
— Любую женщину, а уж Татьяну и подавно, невозможно ненавидеть постоянно. Понимаешь, да? Иногда кажется, задушил бы. Видеть не можешь. А через некоторое время вдруг одарит улыбкой, закинет ногу на ногу, застенчиво взглянет, и ненависть куда-то исчезает. Сердце размягчается, и ты уже готов забыть обиды и оскорбления. Пока она снова не превратится в стерву.
Егор жадно пожирал бананы и пил виски. Ему нравились размышления графа, и поэтому он добавил от себя:
— Прав, старик! Вчера за один всего лишь день я успел полюбить женщину, насладиться ею, дать согласие на законный брак. Потом от испуга забыл ее имя, проклинал ту минуту, когда встретился с ней, ненавидел, умирал… — и все за одни сутки. А сегодня вот отошел, лежу и думаю — второй раз убивать меня Апостолос не решится. А Пия там с ума сходит, я же для нее герой! Так, может, мне действительно жениться на ней?
— На жене Апостолоса! — воскликнул Павел.
Егор от страха чуть не свалился с кровати.
— Тише, идиот!
— Нет, ты серьезно? — переспросил шепотом граф.
— После стольких страданий я заслужил ее…
Павел не сдержался и принялся хохотать. Он не мог смотреть на значительное выражение лица артиста с синяками под глазами.
Его смех оборвал писк динамика, вмонтированного в стенку. Напряженный голос сначала по-гречески, потом по-английски объявил, что всем сотрудникам охраны круиза следует немедленно спуститься в госпитальный отсек, где задержан организатор недавнего убийство господин Нессельроде.
Павел и Егор переглянулись. Такого оборота они не предполагали. Через минуту над их головами послышались торопливые шаги. Судя по шуму, народ все прибывал.
— Они сдурели? — забеспокоился артист.
— Не думаю. Что-то задумали. Хотя не исключено, что старый лис Апостолос договорился с Маркеловым, и они решили меня утопить…
— В море? — не понял Егор.
— В суде… — Павел поразился собственной беспечности.
Почему он так запросто поддался на доверительный разговор с греком и подтвердил, что получил револьвер от Воркуты? Теперь им ничего не стоит обвинить его самого в подготовке и организации убийства. Собственно говоря, об этом уже объявлено. Но внутренний голос подсказывал, что не следует торопиться с выводами. Какой смысл делать преступником графа, когда по палубам корабля расхаживает настоящий бандит…
Эти размышления Павла Нессельроде оказались верными. Как только по громкой связи было сделано объявление, на корабле начался переполох. Кроме охраны, к госпитальному отсеку помчались репортеры, потом операторы с видео- и кинокамерами, а за ними потянулись начинающие скучать пассажиры.
Сквозь толпу по созданному специально коридору шли Апостолос, Янис, Маркелов, Лавр, Правоторов, а также насмерть перепуганный и с утра нетрезвый Кабанюк. За ними следовала Татьяна в широкой соломенной шляпе, украшенной искусственными цветами. Но в отличие от целенаправленного движения человеческого потока, она постоянно крутилась и кого-то высматривала в толпе.
Ей нужно было узнать среди любопытствующих Воркуту, который наверняка был где-то рядом, чтобы убедиться в услышанном по радио. Для Татьяны сложность заключалась в том, что она действительно не помнила, как он выглядит.
Ее толкали со всех сторон возбужденные люди. И вдруг она заметила чьи-то сузившиеся от напряжения глаза. Совершенно лысый мужчина, с бородой и толстым коротким носом, мгновенно отвел взгляд, как только она посмотрела на него. Но Татьяна узнала эту бычью шею, этот взгляд исподлобья. Ее буквально толкнуло к нему. Мужчина не стал суетиться, чтобы затеряться в толпе. Он просто не обращал на Татьяну внимания.
Актерская интуиция не подвела. Татьяна поравнялась с мужчиной и прошептала:
— Воркута, я тебя ищу.
Он никак не отреагировал. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Граф просил кое-что рассказать тебе, — на ходу продолжала шептать Татьяна.
Все так же двигаясь в общем потоке, он ответил:
— Зайди со второй палубы, там у лифта тебя будут ждать, — и заторопился в обратном направлении.
Татьяну охватила нервная дрожь. Она еще могла отказаться. И никто бы не посмел ее в этом винить. Но какая-то неведомая сила толкала ее совершить задуманное. Впервые в ее душе возникли непередаваемые эмоции, рождающиеся только в момент игры со смертью. Она столько раз на сцене пыталась испытать что-то подобное, и не получалось. А тут безумный кураж захлестнул ее. Это было покрепче любого алкогольного опьянения и самого крутого секса.
«Так вот почему многие люди так любят играть со смертью», — подумала Татьяна. Немыслимо тягучее наслаждение, наполнявшее ее тело, совершенно придавило страх, и она почувствовала себя способной противостоять кому угодно. Она уже не боялась Воркуту. Искала с ним встречи, словно с самым желанным любовником.
Сжимая в руке сумочку, Татьяна спустилась на вторую палубу. Осмотрелась. Вокруг не было ни души. Все ринулись к госпитальному отсеку. Возле лифта тоже никого не было. Нервным движением она поправила маленькую брошку, в которую был вставлен миниатюрный микрофон.
Из-за угла появились два матроса, толкавшие перед собой большой белый ящик на колесах, предназначенный для перевозки белья. Татьяна усмехнулась, такие здоровые ребята и вдвоем выполняют то, что обычно делает одна горничная.
— Мадам? — обратился к ней один из них. — Это ваш платок, — и показал на пол.
Татьяна оглянулась, но ничего не увидела. Зато этим воспользовался второй парень и, схватив ее за голову, зажал нос марлей с хлороформом. Она вдохнула пропитанный им воздух и обмякла всем телом.
Парни быстро засунули ее в бельевой ящик, сверху прикрыли простыней и вкатили в лифт. На следующем этаже, как ни в чем не бывало, они вывезли ящик в холл и, не спеша толкая его перед собой, отправились по коридору. Один из парней отстал и вернулся назад, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Махнул рукой толкавшему ящик — мол, порядок, — и тот быстро исчез вместе с ящиком в одной из кают.
Когда Татьяна пришла в себя и приоткрыла глаза, то поняла, что лежит на постели. Рядом в кресле сидел Воркута и терпеливо ждал, когда она оклемается.
Первым делом Татьяна подумала о сумочке. Неужели ее отобрали? В таком случае все бессмысленно. Испугавшись этого, она тем не менее улыбнулась и протянула руку Воркуте.
— Здравствуй, котик, что это со мной сделали. Я плохо соображаю…
— Ничего, сейчас все образуется. Глотни виски, — он протянул ей стакан.
Татьяна не отказалась. Она понимала, что нужно держаться как можно естественнее. Выпила и приподнялась на руках.
— Они меня усыпили? Как я сюда попала?
— Очень просто. В бельевом ящике. Чо? По-умному? Ты извини. Но откуда мне знать, может, Маркелов решил использовать тебя в качестве наживки. Только я не карась…
— Это меня использовать?! — возмутилась Татьяна. — Если хочешь знать, я с Маркеловым порвала отношения. Мы снова с графом.
— Козел твой граф! — не выдержал Воркута.
— Вовсе нет, — Татьяна сделала вид, что обиделась. — Он согласен на все твои условия. Взял на себя револьвер, который ты передал для Шкуратова…
— Откуда ты такая грамотная, — насторожился Воркута.
— А он ко мне пришел советоваться. Я и убедила держаться тебя.
— Хорэ, дамочка. Мне нравится разговор, и что передал граф?
— А чтобы ты его освободил!
Воркута присвистнул, встал и прошелся по каюте. Приоткрыл шторку и посмотрел в окно.
— На кой ляд мне он нужен?
— Граф выяснил, какой товар и сколько повезут из Афин.
Воркута резко развернулся и по-кошачьи присел на постель рядом с Татьяной.
— И чо повезут?
— Вот освободи его, он сам тебе и расскажет…
Воркута задумался. Татьяна протянула стакан, давая понять, что хочет еще виски. На самом же деле ей было необходимо узнать номер каюты, в которой они находятся. Если этот хренов микрофон в ее брошке работает, значит, Янис слышит их разговор. Но он не знает, где ее искать. Приходилось действовать на свой страх и риск. А для этого нужно добраться до сумочки, лежащей на столе.
