Михаил Рогожин - Супермодель в лучах смерти

Михаил Рогожин

Супермодель в лучах смерти

Пролог

Маркелов возвращался в Москву с противоречивыми мыслями. Он так и не дал окончательного согласия Апостолосу. Слишком велик был риск. Из Греции подобные авантюры, очевидно, кажутся детскими играми. На Западе не понимают, что при всем бардаке, творящемся в России, со стороны ФСК и МВД идет жесткий контроль за каждой более или менее крупной сделкой, за передвижениями известных бизнесменов, за оборотом капитала. Поэтому провал операции равносилен подписанию смертного приговора. Стоит ли влезать в это дело? Маркелов давно перешел на легальный бизнес и любые трения с законом воспринимал болезненно. Хотя, конечно, был вынужден постоянно искать обходные пути.

Но с другой стороны, предложение Апостолоса завораживало своей масштабностью, размахом и огромными прибылями. С такими деньгами даже в Америке можно начать собственный строительный бизнес и навсегда забыть постылую родину с ее лагерной начинкой. Маркелову было над чем ломать голову. Он даже не заметил, как самолет приземлился в аэропорту Шереметьево. Лавр терпеливо ждал его у левого выхода.

— С благополучным возвращением, хозяин, — улыбаясь, приветствовал его верный друг.

— Да, Лавр, та еще поездочка! — проворчал Маркелов и в окружении возникших по бокам охранников поспешил сесть в подъехавший к стеклянным дверям черный «мерседес». Расположился на заднем сиденье в центре. Рядом с водителем устроился Лавр. Машина резко набрала скорость и выскочила на шоссе, ведущее к Москве. Тут же следом за ними последовал тяжелый «джип» «ниссан-потрол». Водитель «мерседеса» по приказанию Лавра попытался оторваться от подозрительного преследователя. Но «джип» тоже прибавил скорость и постепенно начал сокращать расстояние.

— Пропусти его, — приказал Лавр шоферу. Тот послушно освободил левый ряд.

И вдруг из поравнявшегося с их машиной «джипа» раздались короткие автоматные очереди. Охранники накрыли своими телами Маркелова. Шофер, получив ранение в плечо, сбросил газ и резко затормозил. Лавр ударился головой о лобовое стекло. Из капота повалил белый пар. «Джип», проехав метров тридцать, тоже замер у обочины. Лавр повернулся к Маркелову.

— Порядок, хозяин?

— Да, — с трудом прохрипел Маркелов. У него от испуга перехватило судорогою горло.

— Выходим из машины, — приказал Лавр. — Я отведу хозяина в безопасное место, а вы прикроете нас. Стрелять на поражение…

Часть первая

Тайна графа Нессельроде

Глава первая

Павел впотьмах пробирался в ложу. Вытянутой рукой нащупал тяжелые складки бархатных занавесей и осторожно раздвинул их. Сцена, освещенная всего несколькими свечами, вставленными в рожки старинного канделябра, казалась бесконечно далекой. В благоговейной тишине громыхнуло кресло, задетое ногой Павла. Он пригнулся, словно извиняясь перед погруженным во мрак залом, и нащупал сиденье. Некоторое время казалось, что в огромном театре он пребывает в полном одиночестве. Но вот на сцене промелькнуло белое платье и раздался низкий женский голос. Смысл сказанного Павел не уловил, потому что сердце учащенно забилось. Это была она! Актриса, львица, пожирательница мужей и предмет его юношеских вожделений… Сколько вечеров провел он у телевизора, с жадностью всматриваясь в ее скуластое лицо с завораживающе искренними глазами? Сколько раз обивал порог кинотеатра, подталкиваемый своей испепеляющей страстью. Он любил ее тайно, молча и безнадежно… Всего пятнадцать лет назад в пьяном шахтерском Прокопьевске. Она была его первой женщиной. Разумеется, в мечтах. А в жизни оставалось искать в соседних дворах хоть чуть-чуть похожую… Но каждая похожая оказывалась просто девкой, и Павел продолжал хранить верность своей телевизионной мечте.

И вот, совсем недавно, они познакомились. Это произошло третьего дня в ресторане «Арбат» на «Рождественских посиделках». Павла пригласили туда в качестве модного гостя. Пожалуй, никто из постоянных завсегдатаев крутых столичных тусовок уже и не помнил, когда появился в Москве этот молодой светский лев, небрежный прожигатель жизни. За последние годы в столице появилось слишком много заметных людей, о которых ранее и не слыхивали. Но даже среди популярных артистов, шоуменов, политиков, бизнесменов, экстрасенсов и телевизионных ведущих тридцатилетний граф Павел Нессельроде выделялся статью, манерами, знанием иностранных языков. Он привлекал к себе внимание огромными выигрышами в карты и блестящими победами над прожженными московскими кокетками. Его приняли сразу. Приглашение следовало за приглашением. Граф был снисходителен и никому не отказывал. Утром его можно было видеть на теннисных кортах, после обеда в писательском ресторане за шахматной доской с самим Аркановым, а вечером он играл в карты, по-крупному, в обществе друзей безвременно погибшею уголовного авторитета Амирана Витальевича. Далее — ужин в ресторане «Арлекино» и очередная шикарная интрижка с какой-нибудь стильной владелицей респектабельной картинной галереи. Судя по тому, что Павел Нессельроде ничем не торговал, ни во что деньги не вкладывал, ни с кого долги не взимал, а только проигрывал и выигрывал, всем стало ясно, что он — действительно граф.

Женщины сходили по нему с ума. Наконец-то среди циничных, хватких, грубых дельцов в красных пиджаках, появился романтический персонаж из недочитанных ими в детстве книжек. Его не считали иностранцем, хотя приехал он из Баден-Бадена, где имел уютный особняк напротив виллы «Тургенев». Казалось, в его лице вернулась старая русская аристократия, возжелавшая несколько облагородить зверскую совковую действительность.

Павел вел себя как человек без особых претензий. Московскую жизнь принимал с мягкой понимающей улыбкой и медленно солидно обустраивался в одном из трехэтажных домов в старой части столицы, не пострадавшей даже от наполеоновского нашествия. Купленная им небольшая трехкомнатная квартира выходила окнами во дворик с круглой клумбой и мраморной вазой в центре, вход в который находился на улице Грибоедова рядом со знаменитым загсом и менее известным штабом Военно-морского флота.

В эти-то, недавно отремонтированные апартаменты, Павел и собирался отвезти после спектакля свою теле- и кинозвезду. Встряхнув головой, он небрежно провел тонкими пальцами по лбу, желая прогнать посторонние мысли и сосредоточиться на спектакле. Она, Татьяна N, в белом старинного покроя платье, стояла на прославленной сцене и что-то страстно говорила благородному господину в простой поддевке. Павел театр не любил. Его вообще раздражало, когда люди повторяли чужие слова. Но мысль о том, что сегодня он будет сжимать в объятиях ту, с которой сейчас не сводят глаз сотни людей, заставляла его внимательно следить за каждым ее жестом, за каждой улыбкой и вздохом.

Их первая встреча произошла как-то между прочим. Прилюдно и скомканно. Граф не сводил глаз с Татьяны, пришедшей на «Рождественские посиделки» в сопровождении одного из своих бывших мужей. Весьма упитанный, розовощекий, маленький человечек с белой, как лунь, шевелюрой и массивными очками, занимавшими большую часть его лица, беспрестанно крутил головой и важно раскланивался, всем своим видом показывая, что он, а не бывшая его жена, блистающая холеной красотой, находится в центре внимания на этой великосветской тусовке.

Когда они величественно шествовали к центральному столу, Павел, обалдевший от столь близкого присутствия своего кумира, громко спросил приятеля: «Кто этот надутый индюк?»

Стоявшие вокруг с удивлением повернули к нему головы. А маленький человечек, наверняка услыхавший бестактный вопрос, столь же громко сказал жене:

— Пора бы прекратить пускать на подобные мероприятия всякий сброд. Демократия хороша на улице, а не в приличном обществе.

После этих слов она впервые взглянула на Павла и одобрила его выпад против бывшего мужа очаровательной улыбкой. Весь вечер граф провел в мучительном ожидании знакомства, но розовощекий муж, как нарочно, не отдалялся от заметно скучавшей Татьяны. Она пила шампанское и рассеянно наблюдала за пошловатыми эстрадными номерами.

На Павла тем временем наседала дикторша с телевидения. Ее пережженная завивкой рыже-черная коса расплелась и при каждом движении оставляла на лацкане клубного пиджака Павла похожие на медную проволоку волосы.

— Ну признайтесь, граф, вы врете, что никогда не видели меня, — с придыханием настаивала дикторша. — Такое в этой стране невозможно! Давайте сегодня вместе посмотрим, как я выгляжу в ночной программе. Представляете, какой вас ждет восторг! Вы будете ласкать мое тело и при этом наслаждаться моим изображением на экране…

— Действительно, прелестно. К сожалению, я только обустраиваюсь и пока не купил телевизор…