Зов пустоты - Максим Шаттам
– Ты считаешь, что те, кто сейчас сидит у вас в камерах, не из ячейки?
– Почти уверен. С какого-то момента все слишком четко просчитано. Они все где-то там, на свободе, ждут сигнала.
– Есть мысли насчет их цели?
– Никаких. До Рождества меньше месяца, это было бы весьма символично, но мне кажется, все случится раньше. Обратный отсчет начался со смерти Лорана Брака, а с тех пор прошло уже три недели. Боюсь, у нас очень мало времени.
Людивина накрыла ладонью руку Марка.
Сегодня вечером дом казался необычно холодным. Ей хотелось, чтобы Марк остался. Она могла себе это позволить, это уже не было бегством, напротив, отношения стали для нее прочной опорой, на которой можно и отдохнуть.
– Хочешь остаться на ночь?
Его лицо, суровое, пока они обсуждали столь мрачные вопросы, вмиг преобразилось. Морщины разгладились, глаза засияли, губы сложились в полуулыбку.
Он кивнул и провел рукой по ее щеке.
Обратный отсчет.
Людивина гнала от себя эти слова. До утра нужно пожить для себя, не думать о будущих жертвах.
У завтрашних призраков будет целая вечность на то, чтобы ее преследовать.
53
Фермерский дом стоял среди бескрайних полей. Полный обзор на триста шестьдесят градусов в радиусе нескольких сот метров. Не подойдешь даже тайком, не став живой мишенью для опытного тренированного стрелка.
Джинн быстро нашел идеальный дом. Подыскать жилье во французской сельской местности не составляло труда. Он занялся этим сам, не мог доверить столь тонкую задачу посреднику, никто не должен был знать, где находится его база. Никто. Даже бойцы, ожидающие его приказа.
Выбор места имел важнейшее значение.
Джинну нужно было убежище подальше от города, от посторонних глаз. В агентстве не стали вдаваться в подробности, там были только рады получить арендную плату за полгода. Джинн умел притворяться, лгать, располагать к себе людей, его этому учили, он занимался этим много лет… Никто не догадался бы, кто он и что планирует. Такия во всей красе. Джинн выдал себя за менеджера рок-группы, музыканты которой решили пожить с полгода в тихом местечке и сочинить новый альбом.
Сельскохозяйственные угодья вокруг фермы играли ключевую роль: поставки не должны были выглядеть подозрительно.
Он без проблем сделал заказы в интернете. Удобрение, аммиачная селитра с высоким содержанием азота, ничего необычного, во Франции каждый год производят и потребляют миллионы тонн таких удобрений. Главное – не хранить в одном месте более тысячи двухсот пятидесяти тонн, иначе пришлось бы заявить о них в мэрии, но Джинн оформил заказы у нескольких продавцов и неделю обустраивал амбар за домом, так что снаружи не было видно, что происходит внутри. Даже если властям когда-нибудь удастся подсчитать все его квитанции на заказы, на это уйдет столько времени, что Джинна на ферме уже никто не застанет.
Мазут тоже привезли вовремя. Джинн попросил заполнить цистерну до краев, «чтобы точно хватило на зиму», как он сказал доставщику.
Джинн заказал поилки для коров и установил их в амбаре, чтобы делать в них смесь.
Эта операция была под силу любому начинающему химику. Все дело в пропорциях: пропитать, но не перелить. Нужно было залить мазутом шарики удобрения и оставить до образования густой массы.
Ничего сложного.
Получался относительно недорогой продукт, взрывная сила которого была на двадцать пять процентов выше тротилового эквивалента, а стабильность лучше, чем у нитроглицерина.
Случайно ли, нет ли, но смесь, изготовленная Джинном, была давно известна. В 1947 году в порту Техас-Сити взорвался французский корабль, погибло пятьсот семьдесят шесть человек, более четырех тысяч получили ранения. Теракт в административном здании в Оклахома-Сити в 1995 году. Случайный взрыв на французском заводе азотных удобрений AZF. И так далее…
Самая доступная из всех самодельных бомб. И самая опасная.
Она разрывает в клочья тела и разбрасывает ошметки на сотни метров. Тела мужчин, женщин, детей, без разбора, без колебаний. Огонь не знает пощады. Вот почему он так завораживал Джинна. Добрый гений или демон.
Он и сам не знал жалости. Не знал сострадания. Не колебался. Он сам был смертоносным огнем.
Все куффар, все неверные.
Они разрушают мир, извращают ценности, не питают уважения к творению, к человечеству. Миром правит культура неуважения, порнографии, обмана, излишеств, транжирства… Раньше миром правили мусульмане, любил повторять аль-Казим. Они дали миру великое множество открытий, сделанных благодаря Аллаху. Но они отдалились от исконных принципов, от шариата, умма ослабла, ее раздробленность позволила Западу подчинить ее, захватить, поставить доллары на место Бога. Всего за столетие западный мир сумел заразить своим разложением весь земной шар. Вселенная на грани падения в хаос.
Каждое слово, произнесенное аль-Казимом, навеки врезалось в память Джинна. Он знал, для чего и почему все это делает.
Чтобы восстановить мусульманский закон. Чтобы вернуть своему народу былое величие.
Но прежде всего потому, что ему так велит Бог.
Этому научил его аль-Казим, так было написано в книгах, такова была священная цель правоверного мусульманина!
Как мусульманин, Джинн обязан установить исламский закон – это его долг, так начертано свыше. В исламе нет выбора: ты или принимаешь его, или нет. Фундаментализм – не один из вариантов, а единственный вариант. Верить или не верить в Бога. Если в человеке живет вера, значит он обязан слушать Его слова – все Его слова, не выбирая удобные. Слово Божье – не меню. Умеренных мусульман не существует, они не правы, они заслуживают такого же наказания, что и другие неверные. Смерть.
В этом Джинн каждый день черпал новые силы. Он знал, что его направляет Господь. Отныне все в его жизни имело смысл: даже худшие страдания были посланы, чтобы сделать его тем, кем он стал.
Моджахедом.
Тем, кто вынашивал свой план так давно, что тот стал безупречным.
Джинн снял защитную маску, закрывавшую лицо от токсичных паров. Оставалось изготовить детонаторы из кнопочных мобильников и с помощью вибрирующих устройств пустить судьбоносный электрический ток. Ничего сложного. Главное – сосредоточиться.
Он оглядел амбар и поилки, заполненные смертоносной смесью. Вздрогнул от удовольствия, расплылся в улыбке.
Чтобы взорвать жилой дом, достаточно пяти-десяти килограммов. Он изготовил больше двух тонн.
54
Амфитеатр быстро опорожнился сверху вниз, точно сток в раковине, куда
