Зов пустоты - Максим Шаттам
Ишам испугался за свою жизнь.
Не когда убегал от Людивины, а за два дня до этого, когда к нему заявились трое салафитов и сказали, что говорить с полицией нельзя, что никто не должен помогать полицейским. Имам погиб по вине полицейских, сказали они. После допроса выяснилось, что этих троих в числе прочих «приглашали» для беседы в штаб-квартиру ГУВБ в Леваллуа. Радикалы. Пока не опасны, но точно не друзья французского государства. Марк сомневался, что они связаны с делом, поскольку теми же словами запугивали всех правоверных, ходивших в мечеть погибшего имама. Но допросы продолжались.
Ишам сбежал, потому что боялся всего и всех.
Марк без труда его разговорил. Он хотел узнать, кто встречался с Фиссумом, а потом исчез.
В жалкой памяти Ишама удержался с десяток имен – завсегдатаи мечети, истово верующие, но со временем отдалившиеся от имама.
День клонился к вечеру. Марк завез Людивину в казарму, по пути продиктовав список имен коллегам в Леваллуа. Это был странный день. Неприятное чувство собственной ненужности, беспомощности при расследовании – вплоть до побега Ишама, когда ей наконец удалось взять инициативу в свои руки. Ей понравилась погоня. Адреналин. Никакого страха. Только действие. Каждый миг погони словно отпечатался внутри. Стоит ли так переживать? Вряд ли. Ей всегда нравилась оперативная работа…
Марк производил на нее странное впечатление. Эта его двойственность… Ей очень нравилось, что он был заботлив, вел себя так, словно они стояли на пороге серьезных отношений, хотя на деле только начали узнавать друг друга. Но иногда животное начало проявлялось в нем с такой силой, что ей становилось не по себе, почти страшно. Плюшевый медвежонок вмиг обращался в холодную, расчетливую рептилию: было ясно, что вот-вот появится хищный зверь, выпустит когти и вцепится в шею при первой же возможности. Что это – профессиональная деформация? Метод работы, чтобы всегда добиваться своего? Непонятно, и Людивина не знала, как это может отразиться в будущем.
Она отчиталась перед полковником Жианом, обойдя молчанием не самые человеколюбивые методы Марка, и заглянула в свой кабинет, чтобы наскоро обсудить все с Сеньоном и Гильемом.
Новая игрушка из киндер-сюрприза на этот раз ждала ее на столе.
– Имейте в виду, если я поймаю этого шутника раньше, чем он сам признается, я ему целый год буду портить жизнь! – притворно разъярилась она.
Теперь ее это даже забавляло. Она видела, что коллеги явно помогают автору детской шалости.
Они обменялись новостями, договорились вместе пообедать, и Людивина отправилась домой, убеждая себя, что все в порядке, что ей нужно побыть одной, что только так правильно переваривать нападение, а не использовать других, чтобы спастись от дискомфорта.
Ей было на удивление спокойно. С момента освобождения прошло всего два дня, но она уже приняла случившееся. Ни рыданий, ни приступов паранойи, ни ночных кошмаров. Редкие вспышки воспоминаний о голом мужчине над собой, пара слезинок, краткие мгновения стресса, но в целом ничего сверхъестественного – придется жить с этим, пока не привыкнет.
Все хорошо. Да. Именно поэтому ты сейчас одна дома, в темноте, сидишь лицом к террасе, чтобы не терять сад из виду… но все в порядке.
Мысли о расследовании занимали ее целиком, давали то, в чем она нуждалась больше всего: отдых от всепоглощающих воспоминаний о пережитом кошмаре.
Чей труп обнаружили в саду Антони Бриссона? Сначала Людивина решила, что этот человек мог быть хорошо знаком с Рельсовым убийцей. Убийство по личным мотивам. Начав свою кровавую охоту, Бриссон заодно свел и личные счеты. Но теперь она не была в этом уверена. Вскрытие провели днем, пока Людивина гуляла с Марком по предместьям Парижа. Отчет прислали Марку на почту, они вместе прочли его в машине, склонившись над телефоном. Не особо интересно. Людивине запомнилось, что на изувеченном лице обнаружили волокна ткани. Убийца зарезал жертву, изуродовал тупым предметом, вероятно кувалдой, но перед этим накрыл лицо тканью. И волокна застряли в плоти. Затем убийца снял ткань, обработал труп негашеной известью и закопал.
Если убийца стыдится того, что делает, он закрывает лицо жертвы. Так же поступают те, кто знаком с жертвой, кто не осмеливается смотреть, как она умирает. Антони Бриссон не любил убивать. Он убивал, потому что иначе было нельзя, потому что не хотел попасться, потому что хотел себя защитить. Новые правоверные друзья сделали его личным головорезом и указывали жертву, но все же ему не нравилось убивать. То же верно и в случае с неопознанным трупом мистера Икс. Его убил Бриссон. Убил, потому что его попросили, но сделал это против воли – поэтому накрыл жертве лицо. Он действовал из преданности. Он выполнял приказ силы, во много раз превосходящей его.
Это же касается и посредника, Лорана Брака, и основного координатора, Фиссума. С той лишь разницей, что мистер Икс был убит так, чтобы его не опознали.
Потому что он мог привести прямо к террористической ячейке?
ДНК расскажет о нем, если только он есть в базах данных.
Нет, его там нет. Если они пошли на такие меры предосторожности, то уж точно не совершат столь грубую ошибку.
Должно быть что-то еще.
Ее внимание привлекло движение на улице перед домом. Тень. Человек.
Прямо у меня под окнами.
Сердце заколотилось. Где ее табельное оружие?
Не в кобуре, нет, прямо здесь, у бедра.
Она и правда еще не совсем оправилась.
Зазвонил телефон. Марк.
– Алло?
– Я перед твоим домом.
– Ага.
Людивина выдохнула с облегчением, но не испытала никакой радости.
– Один из парней, которых назвал Ишам, не выходит на связь.
– То есть?
– Мы не сумели его задержать, нигде не можем найти. Понимаешь?
– Мм… Кажется, да.
– Это наш террорист номер один, Людивина. Впустишь меня?
52
Абель Фремон.
Двадцать пять лет. Отец из Пикардии, мать из Алжира. Вырос в пригороде Парижа, в школе ничем не выделялся, судимостей нет, с местной преступностью тоже не связан, обычный парень, скромный, почти невидимый. Его засекли в интернете: он задавал вопросы о религии на специализированных форумах, причем вопросы все более острые. Он не защищал терроризм напрямую, но признавал, что не готов его осуждать. Из-за парижских знакомых на него завели «дело S», но затем его след затерялся, он исчез из интернета и перестал встречаться с друзьями-салафитами из Восемнадцатого округа. И не случайно: он познакомился с имамом Фиссумом, мечеть которого находилась рядом с его домом, и стал более скрытным, так что
