Зов пустоты - Максим Шаттам
– Я не связан с имамом Фиссумом. Он приходил поговорить со мной, но я отказался.
– Когда?
– Месяца два назад.
– О чем он тебя просил?
– Кое-кого найти.
– Кого?
– Он не сказал.
– Он попросил тебя кое-кого найти, но не назвал имя? Ты издеваешься?
– Я же говорю: я отказался. Я только знаю, что это был кто-то особенный. Он успел сказать, какого роста этот человек, как выглядит, хотел показать фотографию, но я сказал «нет». Я не хотел в это лезть. Мы тут все знаем, с какими людьми водился имам. Я его уважал, но не хотел нарываться на неприятности.
– У тебя что, репутация? – иронично заметил Марк.
– Ты хочешь все знать? Ладно, – разозлился Селим. – Если бы он пришел по-братски, попросил бы оказать ему услугу во имя уммы, я бы не отказал. Но он сунул мне под нос пачку наличных и стал говорить, что нужно сделать. Я этим больше не занимаюсь. Меня нельзя купить, тем более на закят из мечети.
– Чем занимался человек, которого он хотел найти?
– Не знаю. Он говорил, что этот человек одинок или живет один, но я его больше не слушал.
– Беглый преступник? – вмешалась Людивина.
Селим не ответил. Марк указал ему на коллегу:
– Что, даже не ответишь даме?
Селим нехотя выдавил, не сводя глаз с Марка:
– Не знаю.
– То есть ты вообще ничего не знаешь? – вскипел Марк.
– Я никак не связан с имамом Фиссумом.
– К кому он обратился после тебя?
– Не в курсе. Я его больше не видел.
– Ты точно в курсе, ты знаешь тут всех. Дай наводку, иначе придется тебя задержать и помариновать в клетке, а потом сожрать с потрохами.
– Я не знаю. Но может быть, он пошел к парням из Аржантёя, у мечети. Там полно шпаны, бери не хочу. Имам там всех знал – братьев, сыновей, кузенов. Скорее всего, к ним и ходил.
– Тогда почему он сначала пришел к тебе?
– Потому что меня знают.
– Ты что, звезда?
– В свое время я мог найти кого угодно.
– И всех сжигал?
Черные зрачки полыхнули ненавистью.
Марк поднялся:
– Исповедь окончена. Если хочешь что-то добавить, пока есть время, сделай это сейчас.
Селим грубо заговорил по-арабски. Марк тут же парировал, и Людивина впервые с начала разговора заметила, как броня великана треснула от удивления.
Едва они вышли из кебабной, она спросила:
– О чем вы говорили?
– Да так, сказали друг другу пару ласковых. Он начал терять терпение. Наверное, собирался нас выставить с помощью дружков.
– Было бы неплохо держать меня в курсе, что вы нашли во время обыска у Фиссума.
– Прости, Людивина. Все время что-то прилетает, куча всего, в основном ерунда, голова кругом. Но ты права. Обещаю за обедом подробно обо всем рассказать.
Внезапно две машины, ехавшие по улице, резко рванули к ним. Людивина схватилась за кобуру, но Марк удержал ее за руку.
Обе машины тормознули перед кебабной, из них выскочили пять человек с оранжевыми повязками «Полиция» на рукаве и бросились в заведение.
– Твои коллеги? – догадалась Людивина.
– Да.
– Ты соврал Селиму?
– Естественно. На этот раз все слишком серьезно, чтобы закрывать на это глаза. Он отправится под стражу. Но мы выиграли время, всего за пять минут вытянув из него то, что он знал. Теперь мои коллеги оформят это официально. Идем.
Они уселись в седан, и Марк принялся нервно постукивать пальцами по рулю.
– Надо больше узнать о человеке, которого искал Фиссум. Если тот был готов отдать деньги из пожертвований, значит этот человек нам нужен. Имам точно знал, кто это, что он живет один на отшибе. Скрывается? Или предатель, который собирался их сдать? Частая проблема радикальной молодежи, когда они вдруг понимают, что дело зашло слишком далеко, они не знают, как повернуть обратно, с кем связаться, их затягивает в водоворот, и они не могут выбраться. Может, этот человек просто сбежал.
– А может, мы его уже нашли.
– В смысле? – удивленно спросил Марк.
– Что, если Фиссум и его банда все же сумели его поймать?
– Кого ты имеешь в виду?
– Я имею в виду неопознанный труп, над которым пришлось поработать Бриссону. Ведь Бриссон был приспешником имама.
– Тогда скрестим пальцы и будем надеяться, что интуиция тебя подвела. Иначе мы потеряем единственный серьезный след.
Марк включил передачу и выжал газ.
50
Сэндвич и бутылка диетической колы на переднем сиденье машины с видом на стоянку у супермаркета – таким обедом угостил ее Марк. К счастью, его рассказ о том, что удалось обнаружить в ходе обыска у Фиссума, оказался куда более замысловатым. ГУВБ начало большую чистку. Марк сумел найти верные слова и встревожил свое начальство: теперь там всерьез относились к выявленной угрозе. Массовые аресты, череда допросов, бесконечные обыски, горы документов для анализа – и все это требовало соответствующей бумажной работы.
Итак, имам Фиссум прятал за плинтусом в спальне черный блокнот – тайные счета, весь закят, пожертвования от верующих. Часть он направил на неизвестные цели. Несколько разрозненных заметок, горстка имен, с которыми уже поработали – правда, тщетно, – вырванная последняя страница. И все, лишь унылая пустота в комнате, словно имам, вдруг засомневавшись, решил, что не оставит никаких записей, хотя и не смог уничтожить то, что уже существовало. Марк думал, что это он со злости вырвал страницу с именем Селима и суммой в пятьсот евро с вопросительным знаком – словно имам сомневался насчет суммы, которую собирался предложить.
У ГУВБ пока не было ничего более конкретного, и Марк пообещал Людивине, что впредь будет сразу сообщать ей обо всем, что узнает сам.
Она уже не в первый раз замечала в нем эту двойственность. Только что он обаятельно улыбался, а в следующий миг с суровым видом угрожал тем, кто ему сопротивлялся. Легкость, с которой он естественно и уверенно переходил от одного состояния к другому, обескураживала.
Задняя дверь, с которой они не спускали глаз, наконец открылась, и Людивина отложила недоеденный сэндвич. На улицу вышел Ишам, стукач ГУВБ из мечети, в которой проповедовал Фиссум. Он повозился с замком и отстегнул свой велосипед.
– Быстро он поправился, – с иронией в голосе заметил Марк.
– Извини, что?
– Он без костыля. Глупо, костыль был хорошим прикрытием.
Людивина собралась вылезти из машины, но Марк ее остановил:
– Подожди. Хочу убедиться, что никто не сел ему на хвост.
– Ты о ком? О террористах?
– Вряд ли, учитывая то, какие меры предосторожности они принимают, чтобы оборвать все связи
