Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
Итак, Джонатан Харкорт оставляет цветы. А это означает, что у Джейн наконец-то есть доказательства того, что он был любовником мадам Ренар и отцом ее будущего ребенка. Она не хватается за соломинку и не позволяет своему воображению разыграться. Он – единственный человек, у которого есть доступ к орхидеям и возможность посетить кладбище ночью в одиночку: приехать верхом и незаметно положить цветы. Джейн была не права, позволив Тому так небрежно отмахнуться от ее подозрений относительно мистера Харкорта.
Но этого все равно недостаточно, чтобы спасти ее брата. Чтобы снять обвинения с Джорджи, мистер Крейвен хочет получить вещественное доказательство, связывающее истинного виновника с преступлением, или подписанное признание. Если б Джейн принесла магистрату цветок, он, скорее всего, отправил бы в тюрьму ее. Она могла бы продемонстрировать связь между мистером Харкортом и мадам Ренар, но у Джейн нет доказательств того, что он убил ее. Как и предсказывала Элиза, Джейн придется потрудиться еще больше, если она хочет поймать убийцу.
8. Кассандре Остен
Стивентон, пятница, 22 января 1796 г.
Моя дорогая Кассандра,
я более чем когда-либо уверена, что Джонатан Харкорт был любовником мадам Ренар, но как мне узнать, убил ли он ее? С каждым часом, который приближает нас к февралю, мой дух падает. Я была в Уинчестере. Дорогой Джорджи держится настолько хорошо, насколько это возможно. Не спрашивай меня о подробностях, поскольку я не могу тебе лгать. У Джека Смита есть алиби. Ты бы этого не одобрила, даже если б я рассказала, чего я не могу сделать, поскольку дала клятву хранить тайну. Однако могу сказать тебе, что легкомысленно неумелое обращение Салли с нашими платьями, скорее всего, вызвано тяжелым случаем любовной тоски. Мне не стоило сомневаться в Джеке. Он был верным другом дорогого Джорджи всю свою жизнь. Приношу искренние извинения за запоздалость этого письма. Знаю, что ты много дней ждала от меня весточки, но от отчаяния у меня опустились руки. Не буду пытаться скрыть от тебя глубину моего уныния, любимая сестра. Ты, без сомнения, посмеешься, когда я скажу тебе, что в последнее время даже поймала себя на мысли, что смотрю на аккуратные мазки на твоей картине, висящей в семейной гостиной, и задаюсь вопросом: если б я доверилась Господу всем сердцем, показал бы он мне ответ? Надеюсь, что это послание дойдет до тебя до того, как погода ухудшится и дороги будут перекрыты. Напиши мне как можно скорее, если сможешь.
Всегда твоя любящая сестра,
Дж. О.
P. S. Сожги это письмо, ладно?
Мисс Остен,
дом преподобного мистера Фаула,
Кинтбери, Ньюбери.
Глава двадцать пятая
В сумерках Джейн сидит в гардеробной и строчит на бумаге мелким наклонным почерком. «Леди Сьюзан» нужен финал, но Джейн не может его придумать. Ей невыносимо выдавать свою коварную героиню замуж за человека, недостойного ее злобного ума. Да и какой мужчина вообще может быть ее достоин? Поэтому Джейн позволяет леди Сьюзан развлекаться с любовником, пока ее подруга отвлекает его соперника. Джейн использует чернила, которые сама приготовила из ягод терна, добавив немного смолы акации, чтобы они лучше ложились на бумагу. Чернила получились темно-фиолетовыми, а не классического черного цвета, как те, что она использовала для написания первой части. Джейн боится, что со временем строки выцветут, но это все, что есть в ее распоряжении.
Изысканная кружевная лента от шляпки мадам Ренар и увядшая вишнево-красная камелия, которую Джейн взяла с ее могилы, смотрят на хозяйку с комода, упрекая в легкомыслии. От этой мрачной картины у Джейн чешутся руки начать новое произведение о девушке, чей разум так же зациклен на призраках и упырях, как и ее собственный, и которая видит убийц и насильников в каждой мелькнувшей тени[60].
Обмакивая перо в чернильницу, Джейн поднимает взгляд от письменного стола и смотрит в окно. Белые кольца трубочного дыма парят в лавандовом небе. Круги поднимаются вверх со стороны конюшен, расширяясь и зависая над двором фермы, прежде чем рассеяться по ветру. Только один человек обычно курит табак у конюшни Остенов – Генри. Почувствовав благоприятную возможность, Джейн посыпает бумагу присыпкой, высушивает чернила и надежно прячет в свою шкатулку для письма. Затем крадучись спускается, натягивает плащ и выходит в сад, следуя за очевидными сигналами бедствия в подсобку конюшни.
В конце ряда стойл, в маленькой каморке, пристроенной к конюшням, Генри лежит на полу, перегородив открытый дверной проем. Обычно в подсобке пахнет кожей и пчелиным воском, но нынешним вечером эти землистые ароматы перебивает сильный запах алкоголя и табачного дыма, исходящий от Генри. Его длинные ноги вытянуты. Свеча в медном подсвечнике мерцает на полу рядом с молодым человеком, прижавшим бутылку к груди и уныло закусившим мундштук белой глиняной трубки.
– Это портвейн отца? – Джейн покашливает, перешагивая через брата.
– А если и так? Побежишь докладывать? – Генри затягивается табаком и выпускает дым прямо в лицо сестре. У него красные глаза, а на подбородке уже как минимум двухдневная щетина. Медные пуговицы на военном мундире расстегнуты, а галстук отсутствует. Генри должен был вернуться в свой полк и колледж сразу по возвращении из Уинчестера, но вместо этого отправил сообщение о том, что заболел. Джейн совершенно уверена, что брат сам виноват в любом недуге, от которого страдает.
– А разве я когда-нибудь докладывала? – Она морщит нос и отмахивается от дыма. Затем обеими руками поднимает седло Грейласс, лежащее на трехногом табурете, и бросает на пол, чтобы сесть на это место. Прошли годы с тех пор, как Джейн брала в руки что-либо из конного снаряжения, и мягкое кожаное седло с железными стременами оказалось намного тяжелее, чем ей помнится. – Я бы хотела, чтобы ты поговорил со мной.
Генри хмурится.
– Я бы хотел, чтобы ты не настаивала на разговоре со мной.
Джейн игнорирует его враждебный тон.
– Ты слышал, что этим утром Софи Риверс вышла замуж за мистера Фитцджеральда?
По лицу Генри пробегает тень оживления.
– Что ж, удачи им. – Он делает глоток портвейна. – Тост за жениха и невесту!
– Выкладывай. – Джейн пинает Генри по икре носком прогулочного ботинка.
Брат проводит рукой по своим каштановым волосам, сжимая их в кулак и с силой дергая.
– Что нам делать, Джейн? Наш брат, наш милый, безобидный брат вот-вот отправится
