Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
– Но ведь ты сумела добраться до «Манежа», – попытался пошутить Феликс.
– Вербин, пора бы привыкнуть, что я знаю, когда ты врёшь.
– А вот сейчас твои шансы резко упали.
– Не смеши меня.
Ника, возможно, знала, когда он лжёт, но Феликс, в свою очередь, видел, что девушка догадалась, что случилось нечто важное, хочет знать ответ и обидится, если он не ответит.
– Бандитов, которые на тебя напали, убили этой ночью.
Девушка вздрогнула, вопросительно подняла брови, беззвучно переспрашивая, поняла, что Феликс не шутит. и тихо спросила:
– Кто?
– Надеюсь, скоро выясним.
– Почему их убили?
– Не знаю, – развёл руками Вербин. – Но основная версия – их убийство связано с нашим дело.
– Они напали только на меня?
– Нет.
– Ага… – Ника покусала нижнюю губу. – Получается, кто-то очень захотел узнать, что происходит, возможно, начал собственное расследование, но другой кто-то объяснил, что этого делать не нужно?
«Не слишком ли быстро ты во всём разобралась?»
Однако вслух Феликс произнёс другое:
– Получается.
– Ох, Вербин, во что ты меня втянул?
У Феликса был не очень большой опыт длительных отношений, но он точно знал, что должен сейчас произнести:
– Извини, пожалуйста.
– Отлично, – одобрила Ника. – Мне нравится твой стиль, Вербин, поэтому, возможно, я всё-таки выйду за тебя замуж. Да не парься ты! – Она заметила взгляд Феликса и рассмеялась. – Значит, так, за меня не беспокойся: я быстро сгоняю на телеканал, а оттуда домой на такси. Так правильно?
– Да.
– А ты иди к своей бабе.
– Сначала к бабе, потом в управление.
– Вербин, о твоих бабах могу шутить я, но не ты. Тебе нельзя.
– Почему?
– Потому что мне не нравится. – Ника вновь посмотрела на «Дом с башнями». – И ты обещал напоить меня горячим кофе, потому что я замёрзла. Уже забыл?
Не забыл, просто не успел довести до кофейни.
– Перечисли, о чём я ещё забыл?
– Сам вспоминай, я не справочная. – Девушка взяла Вербина под руку. – Где твоя кофейня?
* * *
– Здесь удобное место, Урмас Маанович? – осторожно спросил водитель.
Кукк вздрогнул – последние минут десять он пребывал в глубокой задумчивости, огляделся и кивнул:
– Да. Нормально.
– Доставать? – уточнил сидящий на переднем сиденье телохранитель.
– Разумеется, – огрызнулся Кукк, открыл дверцу и широким шагом направился к берегу.
Он велел отвезти себя к заливу, в «тихое, уединённое место». Куда именно – безразлично. Кукк периодически ставил перед помощниками странные задачи, но водитель у него был опытным, город и окрестности знал отлично и привёз шефа именно туда, куда Урмас хотел, не придраться: берег совсем рядом, в сотне шагов от дороги, но построек поблизости нет и случайных прохожих, к счастью, не оказалось. Кукк постоял у края воды, видимо, продолжая размышлять, а затем, не оборачиваясь, спросил:
– Готово?
– Да, Урмас Маанович.
Пока Кукк предавался размышлениям, телохранитель вытащил из багажника специально купленный мольберт, деревянный, дешёвый и очень простой, установил его у воды и водрузил картину. «Демон скучающий». Авторская копия, сделанная лично Абедалониумом, о чём свидетельствовали подпись и послание, конверт с которым телохранитель так же закрепил на мольберте. Кукк несколько минут смотрел на получившуюся инсталляцию, затем взял протянутую телохранителем бутылку с жидкостью для розжига, старательно облил и чиркнул зажигалкой. И долго стоял, глядя, как огонь пожирает картину, уничтожая фигуру, лица которой никто и никогда не видел.
А когда языки пламени прорвали холст, раздался приглушённый звонок. На третий сигнал Кукк нехотя достал из кармана телефон, посмотрел на экран и поднёс трубку к уху.
– Что-то плохое?
– Как ты догадался? – угрюмо спросил Селиверстов.
– Позвонил бы ты минут через десять, я бы спросил про хорошее, – ответил Урмас, продолжая смотреть на горящую картину.
– Не буду интересоваться, чем ты занимаешься. – Селиверстов выдержал короткую паузу. – Мой товарищ сказал, что они нашли тот самый дом.
– Этого следовало ожидать, – обронил Кукк.
– Да. Но мы ни при чём. – Селиверстов вздохнул. – Мы всё ещё ни при чём.
* * *
Единственное, в чём Феликс был сейчас абсолютно уверен, так это в том, что они тонут, а точнее, что их сознательно топят в огромном количестве «нитей» и «зацепок», которые требовали времени и сил на проверку, давали результаты, но вели туда, куда запланировал Абедалониум: к мешку с доказательствами и трупу, на который эти доказательства указывали. После расшифровки очередной картины в группу добавляли людей, которые начинали тщательно проверять новые улики и проводить прочие оперативные мероприятия, необходимые с точки зрения протокола, но дающие результат только по одному конкретному преступлению. По одному из четырёх. Связанных между собой исключительно Абедалониумом. Группа богатых педофилов, развратник из правительства, спятившая сутенёрша и киллер, решивший набраться опыта на обыкновенных людях. В последнем Феликс ещё не был уверен, но чувствовал, что Подлый Охотник будет представлен именно так.
Четыре абсолютно разных преступления. Четыре мёртвых человека. В последнем Феликс ещё не был уверен, но догадывался, что владелец квартиры, на которую указывала «Мёртвая», уже погиб. И человек, который всё это придумал и дал старт происходящему, тоже якобы мёртв. Абедалониум пребывает в идеальной позиции для того, чтобы остаться в тени. Кто будет искать художника, если все подозреваемые мертвы, включая его убийцу, каким наверняка окажется Подлый Охотник? Абедалониум становится Альфой и Омегой расследования, с него оно началось, на нём и закончится. Четыре громких преступления раскрыты, четыре преступника мертвы. Все довольны.
– И даже меня ты попытаешься сделать довольным, – пробормотал Феликс, припарковав машину у заведения, в котором у него была назначена следующая встреча. – Ты отдашь мне убийцу Чуваева. И позаботишься об убедительных доказательствах.
В этом деле по-другому не бывает.
В заведении Вербин должен был встретиться с Димочкой Кляйном, главным помощником Барби, приходящимся, по слухам, ей сыном. С ним, разумеется, уже пообщались, но прочитав отчёт, Феликс понял, что оперативники не напрягались и ограничились стандартными вопросами. Дело ведь ясное: Барби рехнулась, убила одну из своих девочек, а затем отравилась. Всё это она проделала в одиночестве – в выводах экспертов никто не сомневался, и Димочка прошёл по касательной. Наверное, обрадовался такому обороту и был весьма недоволен назначением ещё одной встречи.
– Меня попросили уделить тебе время, – сообщил он Феликсу, старательно давая понять, что, не исходи просьба от важного человека, ни за что не снизошёл бы до болтовни с полицейским. – Но затягивать не будем. – И посмотрел на дорогие швейцарские часы. Солидный деловой человек, готовящийся унаследовать бизнес Барби, не мог себе позволить тратить время на пустяки.
Кляйн оказался худощавым брюнетом с большими ушами и чрезмерно узким, вытянутым к животу лицом, зачем-то небритым. Модная щетина, больше похожая на прилипшую пыль, Димочке абсолютно не шла, но Кляйн от неё не избавлялся, возможно, надеясь, что она придаст ему хоть немного мужественности, которая напрочь отсутствовала в нескладной фигуре.
– Хочу поговорить о Валентине Мульченко. – Учитывая обстоятельства, Феликс пренебрёг и приветствием, и тоном, в котором был хотя бы намёк на дружелюбие – только сухая деловитость.
– Что именно интересует?
– Она пользовалась популярностью?
– Обойдёмся без уточнений. – Кляйн сделал всё, чтобы голос прозвучал уверенно.
– Я не уточнял, – пожал плечами Вербин. – Я вопрос задал.
– Эффектная и умная, – ответил после короткой паузы Димочка. – С ней многие хотели познакомиться. – Он пошевелил пальцами. – Будет её не хватать.
– Как Барби относилась к Мульченко?
– Как к ценному активу.
– Без зависти?
– Кто завидует «шкурам»? – искренне удивился Кляйн. – Только будущие «шкуры».
– Я имел в виду: к молодости Мульченко? К её красоте? – уточнил Вербин.
– Барби не могла похвастаться ни тем, ни другим, причём красоты у неё никогда не было, но зависть… – Димочка покачал головой. – Нет. У Барби было всё, о чём эти красотки могли только мечтать. В том числе – мужики. Когда Барби была молода, они на неё слетались, как му… – Он вовремя спохватился и поменял версию: – Как пчёлы на мёд. Я сам удивился, когда узнал. Нет, не от Барби узнал, если ты подумал, то есть это был не хвастливый трындёж старой тётки, а честный рассказ её ровесника. Барби много с кем тут переспала, но чем она мужиков брала, мне непонятно…
О мёртвой работодательнице можно говорить любым тоном.
– Как Барби отнеслась к той истории с Мульченко? – перебил Кляйна Вербин.
