Твид и кровь - Дейзи Вэнити
Сознание Эдит уже почти ускользнуло, когда в шум крови в ушах вдруг врезался еще один звук, звонкий и отчетливый. У Эдит не хватало сил открыть глаза, но она узнала голос Хиро, выкрикивающего ее имя, и едва не застонала – какого черта его понесло в лес?
Давление ремня на шею вдруг ослабло, Эдит сделала непроизвольный вдох и тут же закашлялась. По вискам будто колотили кувалдой – внезапно хлынувший в мозг кислород вместо облегчения принес тупую мутную боль. Приоткрыв дрожащие веки, она увидела Хиро, нависшего над мистером Мореллом. Никогда еще Эдит не видела такого ужаса на лице этого парня – казалось, у него вот-вот откажет сердце. Мистер Морелл поднял голову и крепче сомкнул пальцы на ремне. Хиро проследил за его движением взглядом, и его и без того огромные глаза расширились.
– Мистер Уэлч, – наклонил подбородок в знак приветствия дядя.
– Отпустите ее, – с присвистом прошептал Хиро, занося руку.
Эдит, проморгавшись, различила в ней что-то темное, неправильной формы. Похоже, булыжник.
– Советую бросить все, что вы держите в руках, иначе я сломаю мисс Данлоп шею, – почти учтиво проговорил мистер Морелл.
В ту же секунду камень выпал из руки Хиро.
– Хорошо. Отпустите ее, – повторил Хиро.
Мистер Морелл поглаживал вышивку ремня с восхищением, будто лезвие самурайского меча.
– Этого я не могу сделать, – не глядя отозвался он. – Но вы можете стоять и смотреть или вернуться в школу.
– Зачем? – блеклым голосом спросил Хиро, покачнувшись.
– Не знаю, – холодно улыбнулся мистер Морелл. – Например, чтобы позвонить в полицию.
Хиро молчал не меньше минуты. Эдит, пользуясь возможностью, дышала – так часто и мелко, что ее дыхание даже не оставляло пара. Снег стал мельче, вместо хлопьев теперь сыпались мелкие песчинки, и они теперь вихрем налетали на нее, укалывая щеку сотней крошечных иголочек.
«Уходи! – про себя повторяла она, настойчиво пытаясь поймать взгляд Хиро, устремленный на оставленные в снегу капли крови. – Уходи отсюда! Позвони в полицию, если еще этого не сделал! Спасай себя!» Но Эдит отлично знала Хиро и его тягу к геройству. Худшее же состояло в том, что она никак не могла уйти, а он ни за что не бросил бы ее.
– Я одного не понимаю, – наконец медленно, тщательно подыскивая слова, произнес Хиро, – она ведь всего лишь девчонка. Она… слабая. Вам правда этого достаточно?
Он сделал шаг, и мистер Морелл потянул за ремень. Изогнувшаяся Эдит старалась не выдавить из себя ни звука, но из груди само собой вырвалось сдавленное болезненное хныканье. Замерев, Хиро быстро облизнул алые от ссадин губы и бросил обезумевший взгляд на мистера Морелла. Он отлично понимал, что ходит по тонкому льду, вот только Эдит хотелось, чтобы он со всех ног бросился прочь, как бы она вместе с тем ни желала, чтобы он остался с ней.
– Возьмите лучше меня, – предложил Хиро мистеру Мореллу.
Что-то надменное, задиристое появилось в его тоне, отчего мистер Морелл раздул ноздри, явно задетый.
– Разве не приятно будет в кои-то веки убить того, кто явно сильнее тебя? Того, кого ты ненавидишь. – Он склонил голову набок. – Вперед, Чик-чик! Я даже поддамся тебе.
Мистер Морелл медленно ослабил петлю на шее Эдит, но вместо облегчения она испытала только страх. Как Хиро собирается из этого выпутаться? Он хочет напасть на мистера Морелла, когда ремень снимется с ее шеи?
Видимо, мистер Морелл подумал о том же, потому что перестал ослаблять удавку и вместо этого велел Хиро:
– Сними свой ремень.
– Нет, Хиро! – выдавила Эдит, и в следующий миг шею снова сдавило.
Хиро не изменился в лице. Без промедления он задрал куртку, расстегнул ремень и выдернул его из джинсовых шлеек. Было заметно, как дрожат его руки.
– Хорошо, – одобрил мистер Морелл. – Теперь сделай петлю и накинь ее себе на шею.
Он снова послушался. Когда ремень оказался на его шее, мистер Морелл прыжком преодолел расстояние между ними и толкнул Хиро в снег, набрасываясь сверху.
Эдит завертела головой, пытаясь нормально вздохнуть, и, кашляя, перекатилась на бок. Туго стягивающая запястья веревка от холода стала жесткой, как наждак. Эдит засучила руками в попытках высвободиться, но ничего не выходило. Казалось, будто петля лишь сужается.
Хиро не попытался напасть на мистера Морелла или хотя бы воспротивиться ему. Вместо этого он раскинул руки в стороны и уставился на него с насмешливой уверенностью, которую, как знала Эдит, не испытывал на самом деле.
– Давай, Чик-чик! Ты ведь этого хотел?
Мистер Морелл потянул за петлю, и Эдит закричала, расцарапывая собственные запястья. Хиро чуть выгнулся, неосознанно пытаясь ослабить давление на шею, но все еще не предпринял попытки освободиться. Его наглая улыбка возбуждала мистера Морелла и вместе с тем приводила в неконтролируемую ярость.
– Ну же, кричи! – прошипел он сквозь зубы, до предела сдавливая его шею. – Умоляй меня остановиться! Сопротивляйся!
– Уэлч, сделай что-нибудь! Хиро! – завопила Эдит, пытаясь ползти вперед, сама не зная зачем.
Руки Хиро дрогнули, но не поднялись. Он продолжал улыбаться даже тогда, когда закатились его глаза. Прикусив губу, мистер Морелл изо всех сил потянул жесткий кожаный ремень на себя. Эдит поняла, что, если так продолжится, он сломает трахею Хиро раньше, чем перетянутые артерии перестанут подавать в мозг кислород. Лицо Хиро на глазах меняло цвет, наливаясь темно-багровым. Прилившая кровь окрасила в красный даже белки глаз. Он выгнулся всем телом, раскрывая рот, как выброшенная на сушу рыба. На перетянутой ремнем шее судорожно дергался кадык.
С того момента, как Хиро появился в лесу, у Эдит словно открылось второе дыхание. Теперь она должна была вытащить из леса не только себя. И быстро. Она принялась так яростно сдирать с рук веревку, что вместе с ней слезла и кожа. Рот был полон горькой слюны, но у нее никак не получалось сглотнуть. Снег обжег свежие ссадины, но ей удалось, приподнявшись, наполовину вытащить правую руку из узла. Глаза застилали слезы, холодный пот и снег, и она уже почти не видела, что происходит перед ней.
Рука Хиро, конвульсивно сгребавшая снег, вдруг перестала двигаться, а скрюченные от шока пальцы застыли. Это привело Эдит в ужас. Ей показалось, что весь мир вокруг замер, застыли в воздухе снежинки и пар от ее горячего дыхания. Эдит не испытывала такой леденящей, болезненно скручивающей внутренности паники
