Плохая кровь - Сара Хорнсли
В ожидании новостей от Отиса и появления Кристины я пытаюсь отвлечься, ища в интернете сведения про масонов. Чего еще я не знаю о своем отце? В результатах поиска выпадает статья о том, что между разными масонскими ложами существуют условные рукопожатия, и я не могу удержаться от смеха. Оказывается, руки пожимают по-разному, в зависимости от положения человека в ложе. Именно такая хрень была по душе моему отцу. Все, что угодно, лишь бы он мог почувствовать себя важной птицей. Масонское братство строго охраняет свои тайны, и даже расширенный поиск ничего не дает. На каждом сайте мне пересказывают одну и ту же информацию. Еще один факт, который мне удается выяснить, – существует ряд предметов, символизирующих определенные духовные ценности; квадрат и компас используются как символы морали и этики. Смехотворна сама мысль о том, что мой отец придерживался какой-либо морали, кроме той, что приносила пользу ему лично, – а значит, его принадлежность к Братству была просто фарсом. Однако это описание что-то задевает в моей памяти, и я зримо представляю себе странную брошь, которую нашла в отцовском ящике. Ободок в виде компаса, буква G посередине – теперь понятно, что это такое… Я читаю дальше: оказывается, буква G должна напоминать масонам о том, что все их действия совершаются в присутствии Бога [8], великого архитектора Вселенной. Наверное, это должно придать благородства их деяниям? Напомнить им, что они несут ответственность лично перед Господом? Если так, то я могу подтвердить: в том, что касается моего отца, эта стратегия с треском провалилась.
Проходит пара часов, прежде чем я вижу ее. Она одета в элегантный черный костюм, волосы ее блестят. Да и вся она просто сияет, и это неудивительно – должно быть, с того момента, как ей поручили дело Джейка, в ее крови неустанно кипит адреналин. Как для меня этот процесс должен был стать важной ступенькой в карьере, так и Кристину он обещает продвинуть на пару шагов по этой лестнице. Это заметно по ее походке. Она жаждет этого продвижения.
Я выхожу из кафе – прежде чем успеваю спохватиться. Иду за ней следом, но не настолько близко, чтобы она могла засечь меня. Я не профессионал в этой игре, но, к счастью для меня, в Лондоне не так уж сложно оставаться незамеченным: все настолько привыкли заниматься своими делами, не замечая окружающих, что не ожидают пристального внимания со стороны других людей.
Судя по темпу ее походки, городскому чемоданчику на колесиках, который она держит в руке, и направлению ее движения, мы держим путь в Саутуаркский королевский суд – я готова поставить на это все свое жалованье. Чем больше поворотов мы минуем, тем отчетливее я представляю себе пункт назначения. Чувствую, как поднимается мое настроение. Мне предстоит увидеть ее в работе. Боже, надеюсь, она не настолько хороша, как я…
Я знаю, что умна, и верю в себя, но одновременно с этим я всегда чувствовала себя ужасной недотепой. Мне казалось, что я успешна, просто не могу не быть успешной, но при этом я неизменно нуждалась в том, чтобы другие люди говорили мне, что я достаточно хороша. Мое эго хрупкое. Слишком хрупкое, чтобы я могла без горечи наблюдать за тем, как кто-то другой блистает, ведя важное судебное дело, которое прежде было поручено мне.
* * *
Я занимаю место в дальнем конце зала, готовая поспешно уйти, если замечу кого-то, кто может меня узнать – хотя я не уверена, что сейчас смогла бы узнать сама себя. Я не помню, когда в последний раз мыла волосы, а на измятом платье спереди виднеется пятно от красного вина.
Кристина, надо отдать ей должное, умеет произвести впечатление. Изящная, уравновешенная и, осмелюсь сказать, немного пугающая. Слушается апелляция на вынесенный ранее приговор по поводу вооруженного ограбления, и процесс только начинает набирать обороты, когда у меня в кармане вибрирует телефон.
Отис. Черт… Неужели я действительно зашла слишком далеко?
Выскальзываю из зала суда, надеясь не привлечь к себе ничье внимание. Оказавшись в коридоре, отвечаю на звонок.
– Зря я тебя попросила, – сразу же признаю я, но он не обращает на это внимания и начинает увлеченно рассказывать, что взломал сложную шифровальную программу, защищающую лэптоп Макса.
– Там куча всякой ерунды – обычная фигня, которую можно найти на жестком диске у любого человека, – но я прочесал его несколько раз и, кажется, кое-что нашел.
– Потрясающе.
– Не слишком-то радуйся. Поначалу мне не бросалось в глаза ничего необычного, но потом я нашел два документа. В обоих были сохранены реквизиты банковского счета. Один был явно на имя Макса. Я проверил его, и ничего странного там нет. Но второй был оформлен на ООО под названием «Маленькая трастовая компания». Все мои поиски не дали никаких сведений о связи Макса с этой компанией. Тебе что-нибудь известно о ней? Или о том, чем он мог торговать под этой вывеской?
– Понятия не имею. Макс никогда не говорил мне о каком-либо побочном бизнесе.
– Хорошо. Я попробую что-нибудь найти. Известно, что отследить ООО нелегко, но я сделаю все, что смогу.
– Тебе удалось найти только документ с банковскими реквизитами? Мы пока не знаем, кто стоит за этой компанией и для чего она была создана.
– Знаю. Я же говорил тебе, это немного. Но мы можем предположить, что шифровальная программа была установлена не просто так, и это единственная зацепка, которая у меня есть. Если б это была публичная компания, в которую он вкладывал деньги, я бы рассчитывал найти подробности довольно быстро. Но до сих пор ничего не обнаружено.
– А как насчет удаленных файлов?
– Я просмотрел и их. Ничего интересного.
– Хорошо, тогда давай выясним, принадлежала ли эта компания Максу или же он просто перечислял ей деньги.
«Маленькая трастовая компания»… Звучит вполне безобидно, но я не могу отделаться от мысли, что это очень похоже на проявление извращенного чувства юмора, присущего моей семье. Когда что-то на первый взгляд представляется милым и безобидным, а на деле оказывается
