Бюро темных дел - Фуасье Эрик
Сердце Валантена бешено заколотилось. Он думал, что сумеет невозмутимо выслушать ложь и без особого труда опровергнет все фальшивые обвинения, однако слова комиссара его как громом поразили. Стало быть, это правда! Смерть его приемного отца не была несчастным случаем! Теперь Валантен сомневался, что сможет хладнокровно дослушать все остальное. Ему внезапно захотелось оказаться далеко отсюда, залезть под одеяло в своей спальне и залпом допить флакон лауданума. Не видеть больше этого мира, погрязшего в мерзостях, прекратить сражаться, перестать убегать во мраке от чудовищ, которые безудержно мчатся следом, наступая на пятки. Заснуть, провалиться в сон без сновидений, забыться и ни о чем больше не думать.
Однако несмотря на охватившее его чувство отвращения к миру, он сумел превозмочь слабость – лишь крепче сжал рукоятку пистолета, словно тот еще что-то значил, словно помогал ему держать под контролем не только комиссара и подсказывал нужные вопросы.
– Вам удалось узнать у кучера имена его подельников и заказчиков? – сдавленным голосом произнес Валантен.
Комиссар взглянул ему в глаза. Когда он заговорил, в его тоне уже не было прокурорских интонаций, но в нем по-прежнему звучал неумолимый рок:
– Только одно имя: заказчика. За убийство кучеру заплатил некто… с вашим именем. Валантен Верн!
Для инспектора это был новый удар – его плечи поникли, рука, в которой он держал пистолет, начала опускаться от опасной слабости. Фланшар сразу почуял, что у него появился шанс: не подавая виду, он напряг мускулы, готовясь броситься на противника, как только тот потеряет бдительность. Но Валантен вовремя осознал угрозу по тому, как едва заметно дрогнули мышцы лица комиссара. Дуло пистолета снова поднялось.
– У меня пока нет возможности убедить вас в своей правоте, – проговорил молодой человек с вызовом, – но кучер солгал. Я не виновен в преступлениях, в которых меня обвиняют, и сумею это доказать.
– Лучше сдавайтесь и доверьтесь королевскому правосудию. Если вы действительно невиновны, это в ваших же интересах. Долго бегать от полиции вам не удастся.
Инспектор упрямо покачал головой. Он не имел права показать свою слабость – на карту была поставлена не только его собственная жизнь. Ему необходимо было оставаться на свободе, чтобы докопаться до истины и отомстить за отца.
– Я не привык вверять свою судьбу чужим людям, – сказал Валантен. – Если я хочу оправдаться, в моих интересах как раз обратное: я не должен предстать перед судом с пустыми руками.
– Вы что-то задумали, Верн?
– Два дня, комиссар. Я прошу вас дать мне два дня отсрочки. За это время я сумею закончить расследование, которое вы мне поручили, и добиться признания от Тюссо и его сообщников.
Фланшар поморщился:
– Мне очень жаль, мой мальчик, но вы просите невозможного. Если я вас отпущу, это будет для меня концом карьеры.
– В таком случае, вы не оставляете мне выбора… – С этими словами Валантен достал из кармана плаща увесистую пару наручников. – Проденьте цепочку под ручку дверцы, а потом защелкните браслеты у себя на руках. И не жульничайте – я проверю замки.
– Вы совершаете большую ошибку, – процедил сквозь зубы Фланшар, но приказ все же выполнил. – В результате вы ничего не добьетесь, кроме еще одной дырки в шкуре. И от второй раны вы можете уже не оправиться.
– Что ж, возможно, – признал Валантен. – Однако я все же рискну. А теперь прошу меня извинить, я заберу то, что принадлежит мне. – Он взял со скамьи стопку документов и положил их в портфель комиссара, а портфель завернул в полу плаща.
Фланшар хотел было запротестовать, но Валантен не дал ему на это времени: быстро заткнул комиссару рот кляпом из его собственного шарфа и, выскочив из фиакра, зашагал прочь.
Пока он шел в сумерках по пустынной набережной, за его спиной раздавались скрип рессор и задушенные вопли начальника бригады «Сюрте».
Глава 37. Притон Тюро
В тот же день часом раньше другой фиакр стоял на улице, где обитали богатые господа, в пригороде Сен-Жермен. В салоне фиакра сидела Аглаэ Марсо и глаз не сводила с фасада особняка виконта де Шампаньяка. Она провела здесь большую часть дня, но ничего примечательного не заметила. Впечатление было такое, что дом пребывает в странном оцепенении. Все ставни на окнах жилых этажей оставались закрытыми. Ни один гость не появился на пороге. Ни единая живая душа не мелькнула за окнами первого этажа, никто из обитателей не высунул носа в парк. А между тем виконт принадлежал к высшему обществу, и титул пэра предполагал насыщенный образ жизни, хотя бы из-за политических и светских обязанностей, которые никак не могли позволить ему вести существование затворника.
Молодая актриса уже задавалась вопросом, не ошибся ли Валантен, отправив ее сюда в качестве тайного соглядатая, когда к решетчатым воротам особняка наконец подкатила роскошная двухместная карета-купе с двумя пассажирами. Один из них выполнял обязанности кучера – это был господин, одетый как богатый буржуа, в накинутой на плечи просторной шубе и в цилиндре. У него было круглое лицо в красных прожилках, длинные бакенбарды и широкий лысеющий лоб. С кнутом и вожжами он управлялся довольно неуклюже: было видно, что править упряжками не привык.
Вторым пассажиром была дама. Она выглянула из закрытой кареты в окошко и бросила спутнику пару слов в тот момент, когда он, поставив колеса на тормоз, спустился с козел и направился к воротам звонить в колокольчик. Аглаэ за это время успела лишь мельком увидеть красивое властное лицо и буйные медно-рыжие кудри женщины, однако было ясно, что ее облик вполне соответствовал словесному портрету мадам де Миранд, набросанному Валантеном. А вот ее спутник выглядел слишком низеньким и пузатым для того, чтобы оказаться пресловутым доктором Тюссо.
В ответ на звон колокольчика из дома вышел чопорный дворецкий. Он открыл ворота, и карета-купе въехала на территорию особняка, заскрипев гравием на курдонёре.
Аглаэ тотчас охватило нервное возбуждение. Похоже было, что Валантен все-таки не ошибся, и теперь его враги сделали первый ход на воображаемой шахматной доске. Охваченная желанием разузнать для него побольше, молодая актриса попросила кучера подождать и, выйдя из фиакра, направилась вдоль ограды особняка прогулочным шагом. У ворот она остановилась, сделав вид, что поправляет булавки, удерживавшие изящную шляпку на волосах, собранных в пучок. При этом она тайком наблюдала за тем, что происходило на парадной лестнице особняка. Обоих гостей тут, судя по всему, ждали с нетерпением, потому что на верхних ступеньках уже переминался с ноги на ногу мужчина в домашнем сюртуке и с сигарой в зубах. Неужто сам виконт де Шампаньяк вышел их встретить? Аглаэ не была в этом до конца уверена, однако на слугу мужчина точно похож не был.
Опасаясь, что ее заметят, если она задержится у ворот надолго, девушка прошла еще метров двадцать, затем пересекла мостовую и вернулась назад по противоположному тротуару, стараясь держаться в тени фасадов. Она не знала, что ей делать дальше, и переживала из-за того, что Валантен еще не заехал за ней. Он предупредил, что собирается перехватить комиссара Фланшара у выхода из Префектуры полиции, чтобы выторговать себе отсрочку. Аглаэ, понимая, насколько это опасно, до последнего пыталась его отговорить, но он ее не послушал. А теперь ему уже пора было бы вернуться, живому и невредимому… Если он не появится до того, как гости снова сядут в свой экипаж, как ей тогда быть? Мерзнуть здесь дальше, наблюдая, не наведается ли кто-нибудь еще в этот зачарованный замок Спящей Красавицы, или же сменить стратегию и последовать за каретой мадам де Миранд? Аглаэ никак не могла решить и мысленно молилась о том, чтобы не оказаться в итоге перед необходимостью делать реальный выбор.
Когда она дошла до своего фиакра, кучер наклонился к ней:
– Тут такое дело, барышня… – проворчал он, почесав в затылке. – Смеркается уже. Ваш дружок нынче утром нанял меня на весь день. Нет, я, конечно, ничего такого, не жалуюсь – деньги-то легкие, поди. Но как вы думаете, нам тут еще долго торчать-то? Холодать начинает.
