Наталия Левитина - Дилетант
Третий раз за вечер вымазавшись кремом, Ника вернулась в спальню и рухнула на жаркое, мучительно пустое ложе. И вновь погрузилась в горячий океан, волны которого захлестывали ее с головой и изводили своей томительной безрезультатностью.
"Черт!" - измученно прошептала Ника и нашарила в тумбочке таблетку снотворного.
Глава 44
Девица, появившаяся в здании строительной компании "Триумвират", заставила Эллу Михайловну восхищенно вздохнуть. Посетительница была очень хороша собой. Зеленые глаза сияли из-под светлой челки весело и жизнерадостно, на щеках пылал естественный румянец.
Пять секунд ушло на установление личности, и вскоре Элла Михайловна возникла перед своим несчастным боссом Игорем Шведовым.
- К вам московская журналистка Мария Майская, - сообщила она. - Хочет взять интервью.
Олеся с ребенком отсутствовала уже ровно неделю, и Шведов вроде как бы и привык ощущать холодное лезвие под левой лопаткой. Замечания тестя не были проигнорированы. Игорь вновь стал тщательно бриться и завязывать по утрам галстук. Но с глазами его ничего нельзя было поделать. В них застыло горе.
В кабинете появилась Маша, терпения которой хватило лишь на то, чтобы проводить взглядом внушительный зад Эллы Михайловны. Она ринулась следом, не дожидаясь возвращения секретарши.
- Я Мария Майская из газеты "М-Репортер", - отрекомендовалась шикарная блондинка, поедая взглядом Игоря Шведова. Ей хотелось сравнить, насколько его экранный образ соответствует оригиналу: Но в передаче, отснятой за день до исчезновения Олеси, гендиректор "Триумвирата" светился оптимизмом и счастьем. А здесь Маша увидела трагическую фигуру, полную отчаяния.
- Здравствуйте, Мария.
Игорь кивнул Элле Михайловне, отпуская ее, и встал из-за стола навстречу гостье. А гостья, наоборот, без приглашения бухнулась в кресло.
- Кофе будете? - спросил Игорь.
- Пусть тащит, - согласилась Маша. - Да и от чего-нибудь более калорийного я бы не отказалась.
Элла Михайловна получила по интеркому приказ принести кофе и "еще что-нибудь более калорийное". Пока она суетилась в приемной, в кабинете директора висела пауза. Игорь и Маша придирчиво, но доброжелательно разглядывали друг друга. Шведов уже знал от Валерия Александровича, что Маша в курсе их семейной трагедии. Маша думала о том, что именно такие, не очень приметные внешне мужики и умеют доставить самое крутое наслаждение.
- Пожалуйста! - улыбнулась журналистке Элла Михайловна и поставила перед ней поднос. Кроме красной с золотым ободком кружки "Нескафе", наполненной кипящим кофе, Машу поджидал солидный сандвич. Открытая коробка шоколадных конфет легла на стол. - Пойдет?
- Конечно пойдет! - благодарно воскликнула Маша. Они с Лео вели такую напряженную жизнь, что забывали о провианте. Сегодня утром Маша обнаружила в холодильнике одну плесневелую сливу, по дороге в "Триумвират" ей не захотелось тормозить и обогащать торговку хот-догами, поэтому сейчас она испытывала яростное и невыносимое чувство голода. - Спасибо...
- Элла Михайловна, - подсказали одновременно Игорь и секретарша.
- ...Элла Михайловна, - закончила Маша. Она не привыкла к такой заботе со стороны женщины. Женщины обычно реагировали на нее резко отрицательно.
- А может, коньяку? - предложил Игорь, когда секретарша вышла. - Или сухого вина? Хотите?
Он нравился Маше все больше и больше.
- Хочу, - ответила она с придыханием. И посмотрела на Шведова как на живую мишень. В окуляр оптического прицела.
- Вы к нам вообще как? Надолго? - Игорь достал из хорошо укомплектованного бара высокую нераспечатанную бутылку вина и два хрустальных фужера.
- Скоро отчалю, - промычала Маша. Она грызла бутерброд. - Статейку состряпаю и айда восвояси.
- Будем знакомы, - поднял бокал Игорь. - За удачную статейку.
Он выпил и снова быстро наполнил емкости.
- Понравился Шлимовск-то?
- У вас совсем неплохо. Экология, читала, конечно, как в Хиросиме через день после взрыва, но где сейчас чисто? Внешне ничего не заметно. Лес, птички, цветы. Правда, очень жарко.
- Так и в Москве сейчас жарко. Лето такое.
- Угу.
- О чем будете писать в статье?
- О выборах главы города. У вас тут выборы намечаются. В курсе?
- Да, - слабо улыбнулся Игорь. - Что-то об этом слышал.
Бутылки хватило всего на шесть бокалов - по три на каждого.
- Коньяк? - предложил Шведов. Он слегка оживился.
- Не откажусь.
Напиваться утром, да и в разгар работы было, наверное, неправильно. Но Игорю явно становилось легче, а добрая Маша всячески содействовала успокоению.
Перешли на коньяк.
- Как вас угораздило попасть в список кандидатов? А, Игорь?
- А что?
- Драгоценного тестя решили оставить без работы?
- Я ему не конкурент.
- То есть в свою победу на выборах не верите?
- И не надеюсь.
- А зачем же тогда баллотируетесь?
- Странная вы, Маша, - пожал плечами Игорь. - Словно и не журналистка. Вот в двухтысячном году на президентских выборах сколько всякой шушеры себя выдвинет, что ж, все стопроцентно уверены в победе?
- Да я не странная, - воспротивилась Маша. - Знаю, каков ваш план. В последний момент снимете свою кандидатуру в пользу действующего мэра. Родственник все же.
- Посмотрим.
- Давайте на брудершафт, - предложила Мария. Игорь не возражал. Выпили на брудершафт. Внушительная коньячная бутыль опустела наполовину.
- У тебя классная сек... секре... тарша, - сказала Маша. - Не вредная. А я такая вредная, ха-ха!
- Пока не заметил, - успокоил Игорь. Он уже почти пришел в норму если не повеселел, то хотя бы приободрился.
- Правда вредная! Какой чудесный фартук! - хихикнула Маша.
- Чего? Какой такой фартук? - Игорь недоуменно огляделся.
- Я говорю - галстук, дубина! Ты пьян, Игорь!
- Это ты пьяна!
Шведов рассмеялся. Он вышел из-за стола и опустился в соседнее кресло, рядом с косой журналисткой.
Маша резво опустошила фужер, не дождавшись тоста, набила рот шоколадом и положила свою руку на руку Игоря. Тот сжал ее пальцы.
- С тобой так весело... - сказал он. - Обо всем забываешь.
- Ну, - кивнула Маша, не отпуская ладонь Игоря. Она притянула ее к своей пылающей щеке. - Смотри, я вся горю.
- Еще бы! Столько выпить за полчаса!
На то, что Игорь тоже не совсем трезв, указывало лишь выражение его глаз - не горестное и страдальческое, а вполне жизнеутверждающее. Он пристально смотрел на Машу, наблюдал за ее манипуляциями с его рукой.
- Эмма Михеевна не имеет привычки появляться без... без... вызова? спросила журналистка. Она уткнулась носом в ладонь Игоря и, как щенок, лизнула ее.
- Элла Михайловна, - поправил Игорь и с трудом сфокусировал взгляд на переносице Маши.
- А я и сказала Эмма Михайловна.
- Элла.
- Да. Элла. Вот пристал! Какая разница? Главное, чтобы она... чтобы она сейчас сюда не ввалилась...
- Почему?
Ответа не последовало, но и так все было ясно: Маша перелезла в соседнее кресло на колени к Игорю, обвила руками его шею и стала целовать. Шведов сделал слабую попытку отстраниться, но об этом надо было думать раньше. Соблазнительница уже терзала рубашку на его груди и бессовестно лезла туда, где Шведов хранил свои стратегические вооружения.
- Подожди, подожди, - опомнился он, хватая Машу за плечи и пытаясь остановить ее. С таким же успехом можно было схватить за дуло танк "Т-34". Она упорно шла к своей цели. - Маша, не надо, что ты! Маша...
Слабое сопротивление было с блеском подавлено сексуальной экстремисткой. Игорь закрыл глаза, чтобы не видеть дверь, которая в любой момент могла распахнуться. Заявись сейчас Элла Михайловна в кабинет с донесением, она, мягко говоря, немного бы удивилась.
Днем Шушу забежала домой пообедать и переодеться. Город изнывал в жарких объятиях лета, сине-белое платье совсем промокло на спине.
Обед Щушу состоял из бутылки ледяной "Фанты" и куска сырокопченой колбасы. Девушка кидала в бокал кубики льда и разбавляла "Фанту" минералкой - чтобы не было так сладко. Она сидела на кухне голышом после душа и подсыхала. На столе лежал маленький калькулятор, и этот простой прибор очень радовал Шушу. Она занималась удивительно приятным делом - переводила доллары в рубли. Конечно, занятие не было бы столь приятно, если б доллары являлись отвлеченной субстанцией и существовали только в воображении Шушу. Но целлофановый сверток с зелеными купюрами находился в соседней комнате, и девушка могла расходовать всю сумму по собственному усмотрению. Ясно, почему у нее было такое приподнятое настроение.
...Несколько часов, проведенных с симпатичным голубоглазым Олегом, вылились в плачевный для него результат. На следующий же день, еще не выветрились из памяти фантастические воспоминания о вчерашнем вечере и об очаровательной девчонке, некий юноша подкатил к владельцу посреднической фирмы с предложением побеседовать где-нибудь в сторонке. Олег удивился, но кивнул. И получил в зубы фотографию, и еще одну, и еще целую пачку. На жизнерадостных снимках изображался он, отец двоих детей, в несколько раскованных позах - герой самого сочного порнофильма умер бы от зависти. Дав Олегу возможность насладиться видом его голого тела, парень спросил:
