Наталия Левитина - Дилетант
- Ну, так что будем делать?
- А что ты хочешь? Конкретно?
- Три тысячи баксов.
- Совсем сдурел. У меня нет таких денег.
- Очень жаль. Фотографии можешь оставить себе. Сергей повернулся к жертве спиной и явно собрался уйти.
- Эй, постой. Куда ломанулся? Давай искать компромисс.
Будник с готовностью обратил ясный взор на Олега. Ему понравилось, что клиент не устраивает истерики, не хватает за грудки и не пытается дать в морду. Поиск компромисса мог оказаться весьма плодотворным...
- А если я откажусь платить? - спросил Олег.
- Тогда мы размножим твою кассету и пустим ее в свободную продажу. В красочной обложке. Под видом лицензионного продукта. Твои знакомые наверняка частенько покупают подобные видеоизделия.
- Что, еще и кассета есть?
- Да. Теперь понимаешь, что три тысячи - это предел. Учитывая твою фотогеничность, дешевле никак нельзя.
Олег снова посмотрел на снимки, сделанные с видеопленки. Не согласиться с вымогателем было трудно - по Олегу плакал "Оскар". Номинация "Мужская роль второго плана". Приз за главную роль справедливо присуждалась детородному органу Олега.
- Хотя бы две с половиной, - предложил он. - И не сейчас, а через неделю.
- Три, - покачал головой Будник.
- А если я тебе все рыло разворочу?
- Давай, начинай. Это не решит твоей проблемы. Только усугубит ее.
- Или прикончу тебя?
- Ага, прямо здесь. Я-то при чем? Мне сказали деньги взять. И только. В обмен на кассету.
- А где гарантия, что у вас через два дня снова не разыграется аппетит?
- Под честное слово.
- Твое, что ли? - скептически усмехнулся Олег.
- Выбора у тебя ведь нет. Мое. И потом, мы не изверги. Итак, три тысячи.
- Что, прямо сейчас нести?
- Можно и сейчас.
- Я должен подумать. Хотя бы несколько дней. Сергей отрицательно мотнул головой.
- У меня нет такого нала, - убедительно признался Олег. - Понимаешь?
- Понимаю. Зато у твоей жены наверняка есть в тумбочке. Поехали к ней, обменяем на кассету и снимки.
Подобное предложение почему-то вдохновило Олега так же, как вид гильотины приговоренного.
- Ладно, - кисло сказал он. - Давай кассету.
В его бумажнике было многим больше трех тысяч долларов.
- И чтобы я тебя больше не видел...
...Три тысячи теперь лежали на диване в квартире Шушу, завернутые в целлофановый пакет. А собственница денег высчитывала на калькуляторе, что она сможет купить на эту сумму.
Шушу отправилась в спальню, включила маленький телевизор, укрепленный на стене, чтобы заполнить паузу, и нырнула в платяной шкаф. На полке за псевдозеркалом стояла видеокамера-кормилица.
- Вот это подойдет, - сказала себе Шушу, вытягивая на свет тонкую шифоновую разлетайку на бретельках. К платью полагалось совершенно замечательное французское белье, так как разлетайка была прозрачной и упархивала ввысь при малейшем дуновении ветра. - Все упадут. Ах нет! Что это я! На работу нельзя в таком виде. Ладно.
В результате на Шушу оказалась строгая юбка оригинального кроя и ярко-белая блузка с золотыми пуговицами.
По телевизору шел анонс передач местного канала. "А в восемь часов вас ждет очередная встреча с мэром города Валерием Александровичем Сувориным. Как обычно, вы сможете задать мэру свои вопросы..."
- У тебя есть вопросы к мэру? - спросила сама себя Шушу. Вопросов не было. - Ну и отлично!
Девушка повесила на плечо маленькую сумочку и направилась к выходу. В последний момент она быстро пробежала в комнату, схватила с дивана сверток и сунула его в стенку, туда, где лежали стопки отглаженных простыней и наволочек.
Глава 45
Передача с градоначальником Сувориным "Час мэра" подходила к концу. Нику слегка потряхивало от напряжения, Валерий Александрович, несмотря на проблемы со здоровьем, держался молодцом.
- Дорогие телезрители, - сказала Ника, - ваши заявки, жалобы, претензии, поступившие по многоканальному телефону, Валерий Александрович рассмотрит и в следующей нашей программе отчитается о проделанной работе.
- Даже если вы меня и не выберете снова мэром, - вставил Суворин.
- Ах, Валерий Александрович! - коротко и мелодично засмеялась ведущая, игриво посмотрела на собеседника, потом в объектив камеры. В ее смехе слышалась безграничная уверенность, что Суворина обязательно выберут на второй срок.
- Нет, ну все может быть, - с легким отсветом страдания улыбнулся мэр и тоже посмотрел в глаза телезрителей, как бы призывая их разуверить его в возможности подобного развития событий.
- А теперь давайте парочку вопросов. Так, у нас есть кто-нибудь на линии? Алло? Мы вас слушаем. Говорите.
Ника и Валерий Александрович запрокинули головы и, прислушиваясь, устремили взгляды под потолок, усеянный пронумерованными софитами. В динамиках что-то зашкварчало, гавкнуло, и в студию ворвался мужской голос.
- Говорите, вы в прямом эфире, - подбадривая, сказала Ника.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте! - отозвались телеведущая и мэр.
- Говорит Михаил Семенович Сорокин. Валерий Александрович, ответьте, пожалуйста, вот почему мы с женой, два малообеспеченных человека, платим за квартиру треть своих доходов? А жить-то на что?
Ника и Суворин заметно расслабились. Они боялись вопроса об исчезновении Олеси и Валерки.
- Согласно областному законодательству, плата за коммунальные услуги не должна превышать шестнадцати процентов совокупного дохода семьи. Остальное компенсируется из бюджета. Интересно, что в прошлом году за компенсацией обратились только два процента тех, кому она положена по закону. Почему не обращаетесь за компенсацией?
- Давайте следующий вопрос! - потребовала Ника. - Алло, говорите!
- Алло, алло, здравствуйте, - взволнованно заговорил женский голос. Это Елена Тимофеевна, пенсионерка.
- Добрый вечер, Елена Тимофеевна.
- Валерий Александрович, мы вас так любим и голосовать пойдем обязательно за вас!
- Весьма польщен.
- Вот у нас в Шлимовске пенсии приносят вовремя. Но скажите, когда же они побольше-то станут?
- Дорогая Елена Тимофеевна. Если б я мог повлиять на величину пенсий, то баллотировался бы сразу в президенты России, правда? Сколько бы у меня прибавилось сторонников, представляете? Ого-го! Но, к сожалению, в этом вопросе я бессилен. Это от меня не зависит. А вот чтобы и дальше пенсии выплачивались вовремя - тут я буду биться до последнего: Тоже, знаете ли, нелегкое дело.
- Алло, есть еще кто-то? Мы внимательно слушаем. Говорите!
Под сводами студии опять зашуршало, квакнуло, и повисла пауза.
- Говорите! - настойчиво повторила Ника. - Так, кажется, наши зрители исчерпали запас вопросов, Валерий Александрович, - с явным облегчением добавила она.
Но динамик снова зашипел эфирным шумом. Ника и Суворин переглянулись.
- Да? - напрягся Валерий Александрович.
С того момента, как началась передача, Вадим принялся накручивать диск. Это было не так-то просто, потому что на колене у него сидел Валерка и настойчиво пытался посодействовать. Он хватал телефонный шнур, дергал диск, норовил нажать "отбой". К тому же линия была постоянно занята.
- Ну-ка, убери волосатые ручонки! - прикрикнул Вадим. - Ух, балбес!
Балбес задрал голову и посмотрел на няньку. Его рот растянулся в счастливую, глупую улыбку.
- Что пялишься, негодяй? - ласково спросил Вадим и снова набрал номер. - Эй, отпусти, отпусти!
Валерка схватил его за ухо и с естествоиспытательским интересом попытался его оторвать.
- Здравствуйте, - наконец-то ответили Вадиму. - Телевидение.
На экране телевизора ведущая передачи и мэр Шлимовска вели оживленный диалог.
- Еле дозвонился, - признался Вадим. - Можно задать вопрос мэру?
- Можно. Только вам придется подождать минут десять. Трубку не кладите. Когда услышите, что вас спрашивают, - отвечайте.
Телефон замолчал, но гудков не было. Вадим принялся ждать, каждые пять секунд отражая покушения младенца на разъединительную клавишу.
- Смирно сиди, - приказал он.
Валерка извернулся и начал теребить край киллерских трусов - было жарко, и Вадим сидел перед телевизором в боксерских панталонах. И вдруг мертвую тишину в трубке нарушил приятный женский голос. Это говорила ведущая передачи:
- Алло, есть еще кто-то? Мы внимательно слушаем. Говорите!
Вадим придвинул трубку к лицу Валерки и встряхнул младенца. Детеныш, обычно такой разговорчивый, молчал. Вадим тряхнул малыша сильнее. Тот вздохнул и посмотрел на мучителя влюбленными голубыми глазами.
- Говорите! - повторила ведущая. - Так, кажется, наши зрители исчерпали запас вопросов, Валерий Александрович.
"Ах ты, черт!" - беззвучно выругался Вадим и ущипнул Валерку за мягкое плечо. В глазах младенца тут же отразились боль, разочарование, непонимание, обида, лицо побагровело, уголки губ съехали вниз, и дитя полноценно отдалось своему горю.
- Да? - напрягся Валерий Александрович.
