Я оставляю тебя в живых - Флориан Дениссон
В тот миг, когда десятки внезапно появившихся из леса юрких теней окружили поляну и кольцом сомкнулись вокруг костра, Максим заметил медленное движение хрупкой руки, выпустившей из пальцев пузырек.
48
Из тела Элоди буквально на глазах уходила жизнь. И Максиму казалось, что он прижимает к себе тряпичную куклу.
– У тебя было столько возможностей, – со стоном произнес он. – Почему ты не убила меня? Тебе следовало бы меня убить.
Его последние слова прозвучали почти как просьба. На лицо Элоди упала слеза, и она открыла глаза. Вокруг раздавались крики оперативников, а глухие к их приказам приверженцы секты лишь усерднее тянули свою заунывную молитву.
– Посмотри вокруг, Макс… – пролепетала Элоди. – Взгляни на этот мир, в котором ты живешь, – да хоть на свою работу посмотри… Мир… катится… к своей гибели, Земля страдает, задыхается и угасает. Человечество – это раковая опухоль, которая вопреки всякой логике пожирает все живое… Оно рубит сук, на котором сидит…
Словно вытащенная из воды рыба, Элоди широко раскрывала рот, стараясь напоследок набрать побольше воздуха, теперь наполненного копотью. Ее свистящее дыхание делалось все прерывистей, губы зловеще полиловели. Придерживая голову сестры, Максим осторожно опустил ее тело на траву.
Элоди надолго смежила веки, и Максим решил, что это конец, но она в последний раз открыла глаза:
– Да, я не убила тебя, Максим. Я поступаю гораздо хуже – я оставляю тебя в живых…
Эпилог
До перевала был еще добрый час. Диана оставила арендованный внедорожник на полпути, на заиндевевшей парковке, и дальше двинулась пешком. Немного передохнув, взглянула на небо. Крестьянин, у которого она спрашивала дорогу, предсказал верно: «Надвигается снежная буря. До наступления сумерек лучше бы оказаться под крышей».
Диана постепенно переставала чувствовать пальцы ног – знак того, что стоит побыстрее двинуться в путь и отыскать это чертово шале. Она сощурилась и внимательно обследовала просеку на горном кряже. К нависшему опасно низко снежному колпаку тянулась тонкая струйка дыма, поднимавшаяся с крыши словно врезанной в скалу небольшой постройки. Молодая женщина с новыми силами зашагала по каменистой тропе.
Диана приближалась к цели, и ей казалось, что гора смыкается над ней, будто какая-то гигантская птица пытается прикрыть ее своим каменным крылом.
Когда молодая женщина добралась до шале, день почти угас, и она заметила свет, появившийся за грязными стеклами единственного окна на фасаде. Построенный в типичном для альпийской архитектуры стиле домишко легко можно было спутать с любым высокогорным шале – она изредка бывала в таких, когда девчонкой ходила с родителями в походы. Они гордились бы ею, если бы увидели, как она, ни разу не пожаловавшись, преодолевает эти сотни метров на высокогорье.
Прежде чем постучать, она стянула перчатку с правой руки и выпрямилась. Во время восхождения она терялась в предположениях, представляла себе худшее завершение своей безрассудной эскапады и, чтобы не развернуться и не бросить свою затею, заставляла себя изобретать сценарии со счастливым концом.
Казалось, три стука в деревянную филенку эхом отдались по всей долине. Когда дверь наконец приоткрылась, ее сердце ухнуло в пустоту. За порогом стояла знакомая фигура – и глаза у нее наливались слезами, хотя губы явно складывались в улыбку. У Дианы и самой глаза оказались на мокром месте.
Максим раскрыл ей объятия, и Диана стиснула его так сильно, что сама испугалась. Под объемным свитером можно было пересчитать его ребра. Он очень исхудал, но по-прежнему казался ей красивым. Даже с этой присыпанной опилками взъерошенной шевелюрой и неухоженной бородой, в которой пробилось несколько седых волосков. Диане послышалось, что он пробормотал: «Я так по тебе скучал», но она не была уверена, потому что в ушах оглушительно колотилось сердце.
– Как ты меня нашла? – наконец выдохнул Максим, внимательно вглядываясь в ее лицо.
Диана заметила два потертых кресла перед камином и указала на них:
– Можно присесть? Дорога измотала меня вконец!
Максим запустил руку в свою упрямую шевелюру и смущенно сгорбился:
– Прости… Я никудышный хозяин. Конечно садись. Я только что заварил чай, хочешь?
Диана сняла куртку и шапку, рухнула в кресло и только потом кивнула.
Очень скоро Максим вернулся с двумя дымящимися чашками и, не сводя с нее глаз, тоже медленно опустился в кресло. Ее зеленые глаза напомнили ему озеро, недавно обнаруженное им во время прогулки. Ее волосы помялись под шапкой, а челка растрепалась, но при виде этого кукольного лица и шаловливой улыбки у него радостно екнуло сердце. Как он мог расстаться с ней?
Диана сделала глоток, и от живительного тепла у нее вырвался вздох наслаждения. Она потянулась и схватила Максима за руку.
– Ты вся сияешь, – осмелел он. – Я думал, ты будешь в ярости…
– Так оно и есть, я в ярости! Ты подожди, сейчас у меня нет сил на тебя орать.
Максим прыснул, в ответ Диана ему подмигнула. Решительно, она невероятная женщина. Внезапно осознав, какие препятствия ей пришлось преодолеть, чтобы оказаться здесь, рядом с ним, он испытал взрыв эмоций.
– Мне удалось выйти на твой след в основном благодаря Дарио, так что можешь сказать спасибо ему. – Тут она нахмурилась. – Или нет. Я даже не знаю, рад ли ты меня видеть, – может, ты как раз хотел провести остаток своих дней в полном одиночестве?
Максим поставил чашку и бросился к Диане, чтобы расцеловать. Она развернулась в кресле и потянулась к нему. Он губами ощутил, что она улыбается.
После долгих объятий Максим устроился на согретом огнем камина каменном полу, у ее кресла, и поднял голову, любуясь возвышающейся над ним богиней.
– Поскольку несколько недель от тебя не было никаких вестей, мне пришлось обратиться к единственному человеку из твоего окружения, который мог что-то знать: к Дарио.
Она снова замолчала, и в комнате повисла тишина, изредка нарушаемая потрескиванием поленьев.
– Он мне все рассказал. Про твою отставку из жандармерии, про твоего дядю, про сестру… – Ее голос дрогнул, но она взяла себя в руки. – Мне так жаль, Максим. Я бы хотела быть рядом, чтобы мы могли пережить это вместе…
Поскольку он по-прежнему молча смотрел на нее, она продолжила:
– Я думала, ты затаился в доме дяди, но Дарио сказал, что ты выставил его на продажу. Я побывала в твоей старой квартире, встретилась с хозяйкой, и она сообщила мне, что ты перевел всю свою корреспонденцию на почту «до востребования». При помощи средств, доступных только силам охраны правопорядка, твой бывший напарник откопал для меня твой адрес. Затем мне пришлось несколько раз наведаться
