Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
– А что, есть некто главней, чем Шумаков? – прикинулся Павел, будто не догадывается о теневой фигуре.
– Не знаю. Но предполагаю. Мне лично Шумаков не нравится, скользкий, нервный, суетливый, лживый.
– Ты так хорошо с ним знаком? – подловил его Терехов.
– Достаточно хорошо, чтобы оценить, – не смутился тот.
– Даниил бывал здесь с Эмилем, – подхватил Зарубин, выручая Феликса. – И я рассказывал о нем, мне тоже не нравится зам Даниила, о чем я говорил ему.
– Что ж, учту, – пообещал Павел. – И еще передайте Данилову, что у меня сегодня с утра побывала главный бухгалтер Татьяна Прохоровна, сама пришла ко мне. Она рассказала, как Шумаков пытался заставить ее перевести большую сумму на неизвестный счет, она отказалась. И подозревает, почти уверена, один процент оставляет на ошибку, что пять миллионов именно Шумаков украл у фирмы. Но сейчас пароли заменены, банки предупреждены и так далее, поэтому он решил ее обмануть. Георгий Глебович, не забудьте передать. Всего доброго.
За ним закрылась дверь, Феликс кинул на стол рекламный проспект, скрестил на груди руки и нахмурил лоб, проворчав:
– Черт, я еще подумал, что номер джипа лишний, но боялся, что остальные улики не впишутся.
– Нет, но какой этот Терехов умный! – возмутился Георгий Глебович, взмахнув руками. – Надо же так разложить прямо в моем кабинете.
– Он догадывался, а застав меня здесь… Вот я не просчитал, что он просчитает меня, это моя ошибка, лучше б ушел в комнату отдыха. Не застал бы, так и плутал в догадках какое-то время. Данилова не выпущу, пусть не мечтает.
– Как скажешь, тебе видней.
Ребята ждали Терехова в машине, он…
…рассказал им о неожиданной встрече не только с Зарубиным, но и что там «случайно» оказался Феликс.
– Павел Игоревич, – сказал Женя, – это, конечно, ваше дело, но их всех, я имею в виду фигурантов, пора в одну камеру засунуть.
– В одну нельзя, договорятся, – сказал Вениамин.
– Начнем с Акулича, – согласился Павел, заводя мотор. – Ордер есть, что еще надо для счастья? Акулича, разумеется. Воспользуемся ценным советом его бывшей жены, а далее по списку.
– Но где возьмем Данилова? – поинтересовался Веня.
– Обстоятельства изменились, не до него сейчас, – ответил Терехов. – Убил жену не Данилов, я уже готов это доказать, а мошенничество со смертью… Его поругает судья, пальчиком погрозит, заплатит он штраф, и все. Как правило, наше правосудие к выкрутасам значимых личностей весьма гуманно. Вызывай машину, Веня, не везти же нам Бобика с комфортом, мы не такси. Пусть проедется в наручниках и в ментовозке, это полезно будет для него.
В главном магазине, где офис Акулича, сказали, что он дома, приболел. Группа Павла и полиция поехали в Луговое, далековато, да что поделать, к тому же по дороге можно полюбоваться видами города в ярких огнях, а то все некогда, голова занята преступниками. Доехали благополучно, позвонили.
– Кто? – спросил женский голос по домофону.
– Следователь Терехов, – сказал Павел, подняв удостоверение к экрану домофона. – Нам нужен Акулич Борис Наумович. Надеюсь, он дома?
– Да. Заходите.
Щелкнул затвор, железная дверь в ограде приоткрылась, Павел с ребятами и двумя полицейскими вошли во двор, а потом и в дом. Жена успела сообщить Акуличу о нашествии, он отдыхал в гостиной перед теликом, поедал орешки и запивал пивком.
– Ты что, впустила их? – резво подскочил он с кресла.
– А что мне было делать, не пускать? – огрызнулась Анжела.
– Сначала мне сообщить, дура! Из всех красивых идиоток я выбрал самую идиотистую… Ой, добрый вечер, – расплылся он в улыбке и раскинул руки в стороны, словно собирался принять в объятия всю группу вместе со следователем. – А я как раз собирался к вам!
Женя наклонил голову и хихикнул, даже серьезный Вениамин запыхтел, сдерживая смех, не столько фраза их рассмешила, а сам хозяин. Он стоял такой маленький и кругленький в распахнутом махровом халате, с выступающим пузиком, под которым проходила резинка от трусов, скроенных по принципу юбки солнце-клеш. А мордочка счастливая, будто всю жизнь ждал, когда придут его арестовывать, и это праздник для него. Один Терехов взирал на фальшивое благодушие нейтрально, он и огласил причину приезда столь большой компании:
– Гражданин Акулич Борис Наумович, вы задержаны за участие в заговоре против бизнесмена Данилова Даниила Тихоновича, а также по подозрению в соучастии в убийстве Данилова…
– Нет! – взвизгнул Борис Наумович, тараща безумные глаза, он насмерть перепугался. – Я участник?! В у… в уби… Да никогда! Да ни за что! Я и не знаком с ним толком… Зачем мне?!
– Зачем – это вы объясните завтра.
– Я могу сегодня. Вот прямо сейчас! Прямо здесь!
– Переоденьтесь, – остался Терехов непреклонным. – Вениамин, сопроводи Акулича и проследи, чтобы задержанный не сбежал.
– Я протестую! – воскликнул Борис Наумович смело, но тут же сник и жалобно проблеял: – Я буду жаловаться…
– Это ваше право. Мы ждем.
Через пятнадцать минут Акулича везли в наручниках и в клетке, он растерянно моргал и чувствовал себя самым несчастным на свете.
Однако самой счастливой чувствовала себя его супруга, которая для престижа. Она проводила мужа до входной двери, а послушав звуки отъезжающих машин, Анжела рассмеялась и завертелась волчком от счастья, затем остановилась, сложила молитвенно руки:
– Боже, сделай так, чтобы мой карлик провел в тюрьме хотя бы годик, а лучше два. Я буду жить в этом доме, носить ему передачи и ходить на свидания. И буду при этом свободной и жить здесь!
Анжела снова закрутилась в вальсе или в похожем танце, не очень она разбирается в этом, но вдруг вспомнила:
– Ой, а Валька! Она же обещала удавить нашего карлушу, если не пойдет к следаку… Обещала удавить, да? Пусть давит.
Анжела взялась за смартфон, позвонила Валентина взяла трубку.
– Здравствуйте, Валентина, это жена вашего мужа…
Вечер поздний, тихий, малышка долго…
…капризничала, не желая идти спать, хотя терла глаза Полина перестала с ней спорить и включила телевизор, нашла фильм и села в кресло. Маша залезла к ней на колени, улеглась, как ей удобно, вскоре затихла и мирно засопела. Видимо, не первый раз Полина успокаивала девочку таким образом. С дочкой на руках она поднялась и попросила Даниила, который делал вид, будто читал книгу, а на самом деле прислушивался к звукам извне, они его настораживали:
– Пойдем откроешь дверь в мою комнату, там защелка заедает, не хочу разбудить конфетку.
– Давай помогу перенести ее, – предложил он, вставая.
– Я сама, а ты только дверь открой.
Поднялись наверх, Даниил вошел без спроса в комнату Полины, помог откинуть одеяло на кровати, шепотом спросил:
– А где Машина кроватка?
– Она со мной спит, – ответила Полина, укладывая малышку.
– Это неправильно, детям надо спать отдельно.
– А моя Маша не хочет спать одна…
– Тихо! – шикнул он.
– Ты чего? Машу сейчас не разбу…
– Собака, слышишь?
Полина прислушалась и усмехнулась:
– Так это Барсик. Чего ты испугался?
– Он как-то тревожно рычит и уже долго. На соседей рычать не будет, собаки чуют их запах и узнают. Впечатление – будто на чужого реагирует. Сама послушай.
Полина прислушалась, наверху плохо слышно, однако звуки долетали. Она погасила лампу на тумбочке рядом с кроватью, включила ночник – еле тлеющий зеленоватый свет только помогал различить мебель, комната, в сущности, осталась в темноте. Полина подошла к окну, чуть отодвинула штору и всматривалась за пределы своего владения, Даниил стал у нее за спиной. Но что там увидишь, это все же деревня, благополучная деревня, но ведь не город, сверкающий в ночи.
– Здесь ничего не видно, – шепотом сказала она. – Идем к Саше с Никитой, из их окна и Барсика видно, и улицу.
– А сын меня пустит?
– Идем.
Никита спал наверху двухъярусной кровати, а Саша сидел за компьютером, на столе разложены учебники и тетрадки, короче, рабочая атмосфера. Полина и Даниил на цыпочках подошли к Саше, она зашептала:
– Сынок, извини, мы хотим посмотреть, чего это наш Барсик рычит.
– Ма, говори нормально, его и пушкой не разбудишь, – сказал сын.
– Иногда он и от шепота просыпается. Сашенька, выключи настольную лампу, а ночник включи, чтобы мы шеи не свернули и с улицы нас не увидели.
Она и Даниил стали у окна, к ним присоединился Саша из любопытства. У крыльца горел свет,
