Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
– Интересно посмотреть, какая она, ваша жена.
– Могу показать. – Феликс торопливо достал телефон, нашел и хвастливо предоставил фото. – Вот она, моя Настенька.
– Какая красивая, – ахнула Полина.
– Вы тоже.
– Я обыкновенная, а Настя… глаз не оторвать. С вашей работой где вы ее подхватили, такую необыкновенную?
– На работе. Да-да. Дело было, когда на девчонок охотилась кучка тварей, на нее тоже устроили облаву, а я ее спасал. Так что у нас натуральное кино было.
Феликс рассмеялся, как умеет смеяться только он – искренно и заразительно, Полина тоже рассмеялась, отдавая ему смартфон. А тут и старший сын вошел, недружелюбно буркнул «здрасьте», обошел мать с гостем и к лестнице зашагал.
– Сашка, стой! – приказала Полина и рванула к нему. – Стой, я сказала! Ну-ка, повернись…
Он остановился на лестнице, медленно, через не хочу, развернулся и закатил глаза к потолку, всем видом показывая, как его достали.
– Что за ссадины на лице? – Полина подошла ближе, взяла голову сына ладонями, поворачивала, разглядывая. – Саша, ты дрался?
– А что, нельзя? – дернул головой он, освобождаясь от рук матери. – Ты че панику поднимаешь?
– Из-за чего и с кем?
– Неважно. Я всегда прав, запомни. Рассмотрела? Я пошел.
И с независимым видом поднялся на второй этаж. Феликс, наблюдавший за ними, одобрительно произнес:
– Полина, а ведь он прав.
– Вы откуда знаете?
– По вашему сыну вижу. Думаю, это оно, общественное мнение заставило парня отстаивать правоту кулаками. Еще момент! Даниил, Полина, будьте внимательны, у Шумакова обострены все нервы, он может догадаться, что ты прячешься здесь, и неожиданно нагрянуть. Не спрашивайте – зачем, я не знаю, но не исключаю. До свидания…
– Подождите, – приказным тоном сказала Полина, вышла из комнаты, да тут же и вернулась с большим пакетом, протянула Феликсу, он озадачился:
– Это что?
– Курочка. Вашей жене Насте, она знает, что с ней делать.
– Спасибо. – Взяв пакет, он охнул. – Ого… Курочка? Вы уверены? Это не слоненок?
Полина проводила его до ворот, выпустила собаку из вольера и вернулась в дом. Даниил стоял над Машей, которая рисовала цветными карандашами, идя к лестнице, Полина попросила:
– Посиди рядом с малышкой, я к Саше поднимусь.
– Мамочка, я с тобой к Саше!
Маша живо собрала карандаши с тетрадками и побежала к маме.
– Хорошо, идем. А я думала, ты рисовать хочешь…
– К Саше хочу, там нарисую.
Когда стихла их болтовня, Даниил ушел в выделенную ему комнату, лег на диван, закинув за голову руки, и думал долго-долго, стемнело, а он все думал. У него теперь появилось время сделать ревизию в себе.
Получив конверт, Павел сначала его…
…ощупал, там был некий твердый и небольшой предмет вытянутой формы, только потом спросил охранника:
– Кто передал?
– Пацан лет тринадцати. Зашел и сказал, что конверт дал дядя.
Ну, раз мальчишка принес конверт по просьбе дяди, смотреть, кого зафиксировала камера, не имеет смысла, мальчик получил деньги за услугу и принес по адресу. Павел пришел в кабинет, сел за стол, повертел конверт еще раз и вскрыл. Потряс, оттуда на стол выпала флешка, но он зря думал, что это все, показался и лист. Достал Павел целых три снимка и сложенный вчетверо лист бумаги, на трех листах отпечатан портрет одного и того же молодого человека. Павел развернул четвертый, там оказался печатный текст, как и надпись на конверте «Передать следователю Терехову П. И.», тоже отпечатанная на компьютере.
А в записке информация: «Кальянная “Ситара”», зовут Грин, это кличка, настоящие имя и фамилия неизвестны. Он стрелял в Данилова Д. Т. на парковке в его доме. Грин был на банкете, ранее вы получили снимок с ним, когда он входил в банкетный зал». Из ящика стола Павел достал портрет парня, которого сотворила Алина из того, что было, сравнил.
– Добрый день, Пал Игоревич, – вошел Женя Сорин и плюхнулся на стул. – День сегодня холодный и ненастный.
– Павел Игоревич, – появился в кабинете и Вениамин спустя минуту, – я работаю извозчиком у этого зануды. Когда он уже сдаст на права и приобретет хотя бы драндулет? Здравствуйте.
– С каких пор Евгений зануда? – спросил Павел, все еще рассматривая снимки Грина.
– Он всегда зануда, особенно когда не выспится.
– Как не выспался! – изумленно взглянул на Сорина Терехов. – Женя, неужели ты вчера встречался с девушкой?
– Что вы, Пал Игоревич, – вздохнул тот. – Когда у нас идет следствие, все девушки сбегают от меня к другому, потому что мне некогда с ними встречаться. Венику повезло, Дюймовочка сразу прибрала его к рукам, а меня не хотят прибрать. Обидно, да? О, у вас опять конвертик. Нам опять подкинули… ага, вижу, флешка. И что там?
– Пока не знаю, только получил, смотреть будем вместе. А сейчас держите… это тебе… а это тебе.
Ребята получили по листу с портретом Грина, первым Женя догадался, кого им прислали:
– Тот самый, из банкетного зала? Похож на художественный вымысел Дюймовочки. Пардон, она теперь у нас Пикселина, так мне больше нравится.
– Мы получили точный портрет и координаты, где можем его найти, – сказал Павел. – К тому же он стрелял в Данилова.
– Вы верите анониму? – спросил Женя.
– Скажем, у меня нет причин не верить. Кто-то хочет нам помочь, что случается крайне редко, лицо явно заинтересованное.
– А вдруг это сам Данилов? – предположил Вениамин.
– По большому счету больше и некому, – согласился Павел. – Актуальный вопрос: где он прячется? Нам нужен Данилов, ребята, очень нужен, но… Ладно, думать будем потом, а сейчас давайте посмотрим, что на флешке.
Терехов поднял крышку ноутбука, загрузился компьютер быстро, он вставил флешку, там оказалось не то, чего ожидали, не видеофайлы, а два аудиофайла, причем каждый в отдельной папке под номером 1 и 2.
– Что ж, послушаем? Тишина в студии.
Сначала раздались шаги, потом испуганный женский голос:
– Кто здесь? (Шаги.) А-а-а!.. А-а-а!.. Ты кто?.. Что надо?.. Как ты вошел?.. Убирайся! Что ты хочешь?.. Отвечай! Я буду кричать… А-а-а!.. Подниму весь дом… У меня кнопка… сейчас сюда приедет полиция… охрана…
Теперь раздался мужской голос, спокойный и уверенный:
– Не ори, в ушах звенит. Нет в этом доме никаких кнопок.
В паузе возня какая-то. Женя досадливо произнес:
– Эх, посмотреть бы… Интересно, кто это?
– Тихо, – сказал Павел. – Слушаем, обсуждение потом.
– Пусти, сволочь!.. – истошно визжала женщина. – Помогите!.. Лю-ди!.. Урод… Пусти меня!
– Ты не узнала меня, дорогая? А помнишь, однажды сказала, за что любишь меня? За сюрпризы. Вот я и преподнес сюрприз. Как он тебе?
– Даня?.. Даниил?! Не может быть…
Не удержался Вениамин, кинул реплику:
– Офигеть! Это… это Данилов? Он?
– Да, дорогая, это я, – сказал Данилов в записи.
– Это ночь убийства, – подтвердил Павел. – Я посмотрел в свойствах файла, запись сделана по времени до убийства, она создается автоматически. А убили ее ближе к утру, Антоша Кориков не ошибается, устанавливая час смерти.
– Ты… ты… жив?! – с придыханиями произнесла Марина после паузы, явно потрясенная, все трое догадались, что женщина – жена Данилова.
– Как видишь, я жив. И здоров. Ты не рада?
– Я?.. Нет, я… Но почему?.. Следователь сказал…
– Почему я жив? Потому что подстроил свою смерть…
Они слушали внимательно, визуально восстанавливая картину происходящего по репликам. Иногда Вениамин, о котором нельзя было раньше сказать, что он впечатлительный, вставлял одно слово:
– Офигеть!..
Часть девятая
Умные и дураки
Зарубин Георгий Глебович слушал Феликса, изредка кивая в знак поддержки, не перебивал, это свойство воспитанного человека, каким он и являлся, в конце поддержал его:
– Это правильно, что передал материалы Терехову, ты собрал достаточно… как это называется… улики, да? Вот, их достаточно, чтобы снять с Данилова какие бы то ни было подозрения.
– Не отдал только видео из кабинета Данилова, сделал аудиозапись под номером два.
– Почему?
– Марина, конечно, дрянь, не скажу, что она редкая дрянь, сейчас таких немало, но… вряд ли она бы хотела даже после смерти, чтобы посторонние видели секс на столе с Шумаковым и унижения. Я бы такого не хотел для себя,
