Алекс Норк - Не уходи. XIX век: детективные новеллы и малоизвестные исторические детали
Он решительно направился к выходу.
Дядя, проходя мимо окон, взглянул на уже распахнутое солнцу небо... свет-в-глаза мешал мне видеть его фигуру, застывшую вдруг у окна... захотелось на воздух, и не дожидаясь, я, сделав общий поклон, последовал за генералом.
День распогодился, ветер гулял в вышине, разгоняя светлеющие облака, а здесь только ласково касался лица, словно извиняясь за в гневе содеянное.
Казанцев рывками курил папиросу, щурил глаза, вид имел недовольный.
— Как вам всё это, Сергей?..
Вопрос и не полагал скорого от меня ответа.
Дядя появился с помощником генерала, а из Казанцева продолжало сквозить недовольство:
— Митя, я сегодня почти и не завтракал, верно, из-за дурной погоды!
— Представь, и я тоже. Да уж время, — дядя взглянул на часы, — начало второго.
— Так на Рождественку, что ли? И от компании такой нужна рюмка водки — скверно тут, нездорово.
— Вы, други, еще не про всё нездоровое знаете. Садимся, поехали.
Видно по всему, генералу никак не давалось собраться с мыслями; мне, впрочем, тоже — от признанья помещика я, как театральный человек, чувствовал себя неуютно, словно от недоработанной постановщиком сцены, вот бывает — не к чему и придраться, а происходящее не сходит к тебе со сцены, отдельно живет.
Ехали молча.
Дядины слова, про еще нам узнать предстоящее, не прошли мимо, однако большого интереса у меня, странно, не вызвали.
— Менделевскую и селедочную молоку в подсолнечном масле с луком, а дальше решим. Серж?
— Москателя стаканчик.
— Ты прав, по погоде сладкий херес пойдет.
В трактире было немноголюдно, обстановка тихая, успокаивающая.
— Фу, отлегло немного. Чего, Андрей, мы такого не знаем еще?
— Отдохните, сперва, да и мнениями обменяемся. Ну-ка, Серж, как тебе — на театр не похоже?
— Только вот думал об этом. Логических аргументов нет, но ощущенье неестественного присутствует.
— Вот-вот, — поддержал Казанцев, — спектакль сей, однако, заранее приготовлен.
— Объясни, Митя.
— А просто, детали их сговора мне, разумеется, неизвестны, а суть такова. В критический момент, ежели он наступит, помещик берет убийство банкира на себя. Для этого предусмотрели загодя хитрый, на их взгляд, ход — он, дескать, стоял, тогда, за спинами остальных. Зачем, спрашивается, неразоблаченному еще убийце сообщать подозрительный о себе факт?
Дядя согласился сразу кивком.
— Далее начинается игра, которая сейчас в моду входит. Адвокат задает признавшему себя виновным вопросы, тот скоро начинает путаться, а дальше-больше, и вот пред судом и публикой разыгрывается драма: благородный мужчина взял на себя вину, чтобы избавить от подозрений возлюбленную.
— Развал дела? — догадался я.
— В точку, Сергей.
— Однако всё равно остается убийство, как с ним?
— Кто же мешает им выдвинуть обвинение против молодой горничной, например, липовые, да, но это нужно расследовать и доказывать. А так как обвинения против жены убитого первым судом не рассматривались, в итоге произойдет шумиха газетная, выпады в адрес полиции, которой предстоит начинать заново, и тихий отъезд вдовы и ее любовника заграницу. Попробуй я в таких условиях выдвинуть новое обвинение — без допросов главной подозреваемой мы бессильны. А жить там могут они до скончания века. И получив, вдобавок, состоянье убитого мужа, ведь вина ее судом не доказана.
— Ловко, — проговорил дядя.
А я почувствовал огорчительное бессилие.
— Ничего, — зло и бодро продолжил Казанцев, — завтра я представлю начальству раппорт о подозрении адвоката в финансовых махинациях по банку покойного и, соответственно, его заинтересованности в смерти банкира.
— Лишение его права на участие в процессе? — дядя кивнул одобрительно.
— Во-первых. А во вторых, на завтрашнем допросе я уличу любовника этого в самооговоре, клянусь — из-за стола не выйду! И улики представлю уже на нее.
Генерал опять раздосадовался, но сразу почти отвлекся на подоспевшего с подносом в руках полового.
— Ты, братец, кстати, — одобрил Казанцев. — Прости, Андрей, так что у тебя за новость?
— Есть. Однако ж всё требует приготовленья. Позволь, сперва доведу до ума закуску.
«До ума», увидел я, оказалось хотя и нехитрым, но для вкусового употребленья весьма привлекательным: дядя выложил на блюдо с молокой два больших хлебных мякиша, покатал их в масле, нацепил на каждый молоку и кружок лука.
«Бутерброды» состоялись.
Оба, выпив и закусив, зажмурились.
Что-то детское возникает в людях от пищевых удовольствий — незамысловатое оно, но вполне снисходительное.
Впрочем, я и сам с удовольствием сделал пару глотков испанского хереса, отчего внутри почти сразу явилось подобие маленькой грелочки.
— Так вот, дорогие мои, — дядя вытер салфеткою рот, — там на клумбе цветочный вензель банкира, и он в точности совпадает с вензелем на перстне человека, покупавшего книгу о ядах. Ту самую, как вы помните, что на полке его жены.
... мы молчали...
Подождав, дядя добавил:
— Вот.
Это его короткое заключение хорошо отражало состоянье теперь наших умов, а правильнее сказать — занявшее там всё без остатка недоумение.
Казанцев даже тряхнул головой, пытаясь изменить там внутри содержанье, и мне захотелось того же самого, однако я понял, что тут не выход, выход — начать с хоть какой-то гипотезы.
— А по внешности адвокат и банкир сколько-нибудь похожи? — вопрос выскочил сам ниоткуда.
— Стоп-стоп...— Казанцев, раскинув ладонь, потер средним и большим пальцами лоб у висков, — тут, Сергей, есть что-то... а, вспомнил вот — горничная, которая молодая, сказала, роста он был довольно высокого — примерно как адвокат, и сложения сухощавого.
— Сама его стала описывать? — дядя налил в рюмки и сделал движение к хлебной корзине.
— Н-ет, от моего какого-то вопроса. Ты полагаешь, горничная может быть в деле замешана?
— Странно, что прислуга, с таким вниманием следила за сегодняшними следственными действиями.
— Согласен, заметил.
Я опять посчитал нужным вмешаться:
— Но как всё это связать с вензелем отравленного банкира?
Казанцев с шумным выдохом произнес:
— Фу-у, мне такой факт просто смешивает все карты.
Дядя, приступивший к новому изготовлению «бутербродов», не настойчивым очень тоном проговорил:
— Сходство физическое покойного с адвокатом могло побудить их на такой хитрый ход: заказать перстень с вензелем банкира и сыграть якобы его визит в магазин.
— Перстень любой заказать недолго, — генерал подставил тарелку для получения «бутерброда», — но ты, похоже, в версии этой сам сомневаешься.
— Потому что экономически плохо сходится. Если адвокат с компаньоном банкира затевали завладеть большею частью денег, это прямой удар по интересам жены и ее любовника. Как тут возможен общий преступный сговор?
— Однако же, если адвокат действовал сам? — предположил я.
— А зачем ему такая комбинация, Серж? Разыгрывать из себя банкира?
Я не сумел ответить.
Старшие мои товарищи опять вкусно выпили, и на время тема пропала.
На недолгое очень время.
— Нейдет из ума эта старая горничная, — начал дядя, предлагая генералу сигарку.
— Ровно Цербер на страже, — согласился тот, — и знаете, немало уж за последние годы случаев, когда преданные слуги делаются соучастниками преступлений.
А у меня мешалось всё в голове и здравого ничего не являлось.
Хотя:
— Но как не крути, один вопрос в центр выходит: банкир покупал во французском магазине книгу о ядах или там был адвокат — ведь третьего не дано.
Оба качаньями головы показали, что с этим не спорят.
Но тут же Казанцев заметил:
— И тот и другой вариант не имеет логического продолжения.
Я стал допивать свой бокал и всё-таки искать объяснений.
С последним глотком пришла мысль не вполне сообразная, но «на безрыбье» сейчас допустимая:
— Нельзя ведь совсем исключать, что замысел был первоначально иным, а затем поменялся.
Дядя задержал у рта поднесенную уж сигару:
— А не мог бы ты поконкретней?
Тут я почувствовал, что слишком уже фантазирую, но куда было деться:
— Только в качестве примера...
— Давай.
— Допустим, адвокат хотел отравить жену банкира, бросив тень на него самого. Банкир под арестом, его наследница мертва — чем не условия прокрутить в свою пользу банковскую аферу?
Сразу никто не ответил.
Идею начали переваривать, хотя судя по лицам — без приятного о ней впечатления.
— Предположим, — начал Казанцев. — Но выходит тогда — в то же самое время некоторая очень похожая на жену банкира дама покупает такую же книгу и... кто в таком случае травит банкира?
— Нет, друзья, — дядя категорично мотнул головой, — клубок этот без единой ниточки чтобы сейчас потянуть. Нужны новые факты, и будут они только после завтрашнего допроса любовника этого — станет врать, вытащим где-нибудь правду. А нам теперь бесполезным усилием ум раздражать не надо. Н-да, правильнее будет бараньих котлет заказать, — он уже смотрел в карту, — вот, с зеленью и грибами. Помогай Серж, какого бы лучше выбрать вина?..
