Зов пустоты - Максим Шаттам
– ГУВБ задерживает всех подозреваемых из окружения имама, – продолжил Жиан.
Наконец-то, подумала Людивина. Дождались, пока двое жандармов едва не погибли, и лишь после этого взялись за дело. Она понимала, каковы ставки в этой игре, знала, как важно держать крупные фигуры на шахматной доске и наблюдать за ними, чтобы проникнуть как можно дальше и выше, но эта игра была чрезвычайно опасной.
– Нам не докладывали о других нападениях, это был единственный случай, – произнес Жиан в заключение. – Аресты могли помешать организоваться остальным членам ячейки. Вероятнее всего, террорист принял решение сам, в порыве гнева. По соображениям безопасности армия направит в казармы несколько человек, так что предупредите семьи.
Он раздал указания на остаток выходных – быть на связи, не покидать город до понедельника, отвечать на запросы ГИНЖ – и распустил собрание.
Затем полковник подошел к Людивине, Сеньону и Гильему, стоявшим рядом, и знаком попросил Магали собрать ее группу. Он подождал, пока зал опустеет и наступит тишина, затем обернулся к семерым жандармам. Напористая Людивина, гигант Сеньон, умник Гильем, Магали с каштановой челкой, высоченный Франк, лысоватый сорокалетний Бенжамен и начальник отдела капитан Меррик.
– Я только что говорил с руководством. ГУНЖ сообщило, что расследованием займемся мы. Будем работать с ГУВБ.
Все переглянулись. Такое случалось не часто. Обычно подобные дела не доверяли жандармам, ими занимались АТУ или полиция под надзором отдела С1 – антитеррористического отдела прокуратуры Парижа, специалистов в этой сфере.
– Подарок, чтобы нас задобрить? – предположила Магали.
– Нет, сотрудники ГУВБ считают, что мы хорошо знаем дело, поэтому не следует терять времени и отказываться от услуг профессионалов.
Людивина подумала о Марке. Связан ли он с этим решением? И если да, то он сделал это по рабочим соображениям или по велению чувств?
Тебя несет, красотка… Он не дурак. Если он в этом участвовал, то лишь потому, что считает такое решение эффективным. Твои прекрасные глаза тут ни при чем.
– Будем работать вместе с ОБТ? – спросил Франк.
– Нет, исключительно под моим начальством. Не радуйтесь понапрасну, ГУВБ остается во главе расследования, мы только помогаем. Наверное, почти все вы уже знакомы с комиссаром Таллеком, он отвечает за связь с ГУВБ. Лейтенанта Ванкер я назначаю руководителем расследования с нашей стороны: она уже хорошо знакома с делом.
Людивина кивнула полковнику в знак благодарности.
– Где мы будем работать, полковник? – спросил Меррик.
– Надеюсь, во вторник или в среду вернемся в свои кабинеты, а если не получится, обоснуемся здесь, пока казарма не будет готова. Но вот на сегодня и завтра у нас нет рабочего места, придется импровизировать.
– Кто допрашивает задержанных? – поинтересовался Меррик.
– Этим занимается ГУВБ. Если они захотят поделиться с вами информацией – хорошо, если нет – обойдитесь без нее.
– То есть мы у них на побегушках, – мрачно подытожил Франк. – Будем подбирать крошки.
– Радуйтесь тому, что нас вообще не отстранили, – бросил Жиан. – Капитан, будете отчитываться передо мной каждый день.
– Да, полковник, – ответил Меррик в спину Жиану, который зашагал к поджидавшим его офицерам ПО.
Меррик был крепким, весьма привлекательным мужчиной с харизмой скорее хулигана, чем военного. Из-за фамилии его за глаза называли «Человек-слон»[24]. Он успел поработать в знаменитой ГНН – группе надзора и наблюдения, элитном подразделении, агенты которого умели внедряться в самые закрытые преступные сети. Его черты носили отпечаток огромного опыта. Он обернулся к Людивине:
– Вы уже работаете с комиссаром Таллеком; позвоните ему и узнайте, что мы можем от них получить. А я пока организую вместе со всеми рабочее место. Расположимся в общих помещениях нашей казармы, в пустом зале на первом этаже корпуса А, где устраивают праздники. Напоминаю, вы все остаетесь на посту: обстоятельства исключительные, так что можете звонить по работе с личных телефонов, но четко по регламенту. Постараюсь достать кое-какое оборудование, прежде чем мы вернемся в казарму. Лейтенанты Дабо и Капелль, вы пойдете со мной. Трин и остальные, вы займетесь поисками мебели для наших рабочих мест.
Времени прийти в себя у жандармов не было.
Людивина дозвонилась Марку только в субботу вечером. Он сдержанно описал происходящее в ГУВБ – его больше заботило, как она себя чувствует.
– Дай нам какую-нибудь работу, – попросила она. – Нам удалось установить личность нападавшего: его зовут Карим. Мы отрабатываем его профиль, звонки, окружение. У нас больше нет оборудования, малейшая проверка тянется неимоверно долго, мы рвем на себе волосы, так что ГУВБ нет смысла заниматься тем же!
– А мы объединим данные. Мало ли, вдруг мы что-то упустили. Продолжайте искать.
– Задержанные говорят?
– Нет, они не из болтливых.
– Вам удалось установить, это волк-одиночка или группа?
– Исламист не может быть волком-одиночкой – это образ для СМИ. У волка-одиночки есть собственная идеология, а джихадисты исповедуют одну идею. Когда джихадист действует в одиночку, мы называем его «обособленным исполнителем».
– Ладно, так он действовал в одиночку или просто опередил своих дружков? Вы всех арестовали?
– Пока трудно сказать. Все люди из окружения Фиссума, за которыми мы следили, уже за решеткой, это точно. Остается узнать, насколько обширна их сеть и всех ли паршивых овец мы обнаружили. Мы ведем допросы – посмотрим, что это даст и был ли у них общий план.
– Ты хочешь, чтобы наша группа сосредоточилась на ком-то конкретном?
– Нет, занимайтесь Каримом. Но попрошу не терять из виду убийцу Лорана Брака и Фиссума. Это для вас главное.
Он был прав. Обстоятельства сдвинули фокус расследования, в хаосе происходящего приоритеты легко менялись, но нельзя было забывать о главном: серийный убийца оставался на свободе.
– Думаешь, он может быть среди подозреваемых, которых вы задержали? – спросила Людивина.
– Вряд ли. В том, что он сделал с Браком и Фиссумом, есть логика, но не та, что у наших задержанных.
– Я сделаю все, что смогу.
Марк на миг замолчал. Она слышала в трубке его дыхание.
– Людивина, я ничего не понимаю. Это все полное безумие. Мне кажется, с нами играют.
– Мы найдем его, поверь.
Марк выдохнул в трубку. Казалось, он смертельно устал.
– Надеюсь. У меня прямо мандраж. Словно что-то вот-вот случится.
34
Джинн умел показать, что он незаменим.
Незаменимых людей не бывает. Таким был только Джинн.
Две женщины, которых он любил больше всего на свете, умерли. Два ориентира, единственные ниточки между ним и человечеством, между ним и любовью. Но они оборвались, и Джинна уже ничто не могло удержать. Ничто не казалось слишком суровым,
