Крик полуночной цикады - Ольга Михайлова
…Восточная Чанъань, как и Западная, состоял из девяти городских кварталов и центрального блока, отведенного для правительственных учреждений, которые регулировали торговлю и контролировали сделки с товарами и услугами. Улицы имели поэтичные названия — «Процветания и радости», «Спокойствия и благополучия», была и улица с прозаическим названием «Переулок торговцев скобяными изделиями», на улицах громоздились множество кондитерских, таверн и магазинчиков музыкальных инструментов.
Там был и особняк старика Циня Бо.
Возле него тоже смердело ядом скорпиона. «Неужто и этого подагра?» — раздраженно подумал Сюаньжень, просачиваясь в покои, освещённые несколькими свечами. И тут он замер в изумлении, пораженный роскошью жилища старика.
Посреди комнаты высился ритуальный треножник из бронзы, золотились драгоценные жертвенные сосуды. Золотые статуэтки верблюдов с вьючными седлами и слонов с погонщиками окаймляли постель, позолоченные светильники разгоняли мрак и играли на опахалах из павлиньих перьев. У стен стояли дорогие ширмы с пейзажами гор Фучунь, где густо-синие и зеленые вершины были обведены золотым контуром, белые облака перерезали острые, как копья, скалы, а красные строения и мосты ювелирной драгоценностью фактуры и тонкой отделкой деталей дополняли красоту пейзажей…
Неужто старик вообразил себя императором?
На кровати лежало небрежно брошенное алое свадебное платье. Пахло свадебными сластями. Сюаньжень тенью пронёсся по комнатам, но нигде не обнаружил слуг.
Старик же сидел один в своей библиотеке и перелистывал какой-то ветхий трактат. Сюаньжень приблизился. От рукавов старика шёл тонкий запах скорпионьего яда. От него же самого не исходило ни жажды убийства, ни вины, ни раскаяния, ни гнева. Сюаньжень ещё раз принюхался. Кроме запаха старческого тела, от него вообще ничем не пахло.
Впрочем, нет, пахло, но Сюаньжень чувствовал этот запах впервые и не мог определить его.
Но постойте… Сюаньжень напрягся. Откуда в доме старика, в котором не заметно ни родни, ни слуг — свадебный наряд? Откуда запахи свадебных угощений? У старика есть дочь? Но почему свадебное платье невесты здесь, а не в доме жениха? Хо, да не сам ли старик женился? Но на ком? На Ю Мин? Но почему тогда отравил её? Это произошло?
Впрочем, чего гадать? Тем более что Сюаньжень не обедал и основательно проголодался. А голодный и злой, он всегда был склонен к авантюрам. Лис встряхнулся за книжными полками и превратился в покойную Мин-чанцзы. Сходство было полным и только глаза отливали лисьей голодной зеленью.
— Господин хуцзюнь Бо…
Старик удивлённо обернулся и побелел.
— Мин…
— Думал, сумел прикончить меня ядом скорпиона? Разве мы об этом договаривались?
Старик молчал, лишь хаотично двигал руками, ловя ртом воздух. Теперь от него исходил запах страха, хорошо знакомый Сюаньженю. Однако Цинь, явно бывший военный, достаточно быстро пришел в себя.
— Я обещал взять тебя в жены и обещал, что мы всегда будем вместе. Жить мне осталось считанные годы, и я просто хотел послать тебя на Небо первой, а потом догнать тебя. Или ты думала, что после моей смерти останешься богатой свободной вдовой? Скажу честно, меня просто бесила твоя молодость и свежесть. Мысль о том, что ты будешь жить, а мой удел — умереть, убивала меня.
— Соглашаясь на брак, я думала только об одной свободе — никогда не принимать гостей. Мне ведь только двадцать три и я хочу жить…
— Но как ты смогла выжить? Было объявлено о твоей смерти…
— Это сделали люди из Имперского Судебного магистрата, чтобы ты утратил бдительность. Тебя четвертуют. Впрочем, ты имеешь заслуги перед Империей и армией. Значит, обезглавят…
Старик усмехнулся.
— Не успеют.
— Хочешь сам отведать скорпионьего яда?
— Почему нет?
— Он плохо действует…
После чего старик снова заледенел. Ю Мин неожиданно растаяла в воздухе, а на её месте появился огромный рыжий лис со вздыбленной шерстью на загривке и злобно оскаленной пастью. Того хуже, лис в ярости бил по земле хвостом, и там, куда приходились его удары, вспыхивало пламя. Оно немедленно охватило полки с книгами, бумага вспыхивала и корчилась в огне, мгновенно обугливались и падали полки, языки огня змеями поползли вниз по лестнице. Старик заметался в ужасе, но бежать было некуда: лис стоял напротив двери и недобро скалил зубы, окон же в библиотеке не было.
Спустя несколько минут пол второго этажа обвалился вниз вместе с обугленным старческим трупом. Впрочем, как ни странно, оказалось, что старик ещё был жив: по крайней мере, выскочившие в ночи на зарево пожала соседи старика видели его, мечущимся по двору и кричащему, что Небо послало ему, убийце Ю Мин, страшную кару! После чего он ринулся в дом и исчез в пламени.
Тем временем рыжий лис, перепрыгнув через заднюю стену горящего особняка Циня Бо, проскочив вдоль Восточного рынка, миновав отряд стражников, оказался на берегу реки, где смыл с себя запахи дыма и копоти, и снова примчался в квартал Бейли, где его дожидался Ван Шэн. Тот по письмам установил, что старик и впрямь вёл с чанцзы переговоры о браке, но предположить, что мерзкий старик окажется убийцей, не мог.
Сюаньжень шепотом коротко рассказал Шэну о своих приключениях и пояснил, что не было смысла привлекать Циня к суду: старый мерзавец успел бы свести счеты с жизнью до ареста.
— Я прокричал во дворе от его имени признание в убийстве и сам прикончил его. Муторное дело было, мерзкое, и возни много потребовало. Не люблю такие. А сейчас пойдем перекусим. Я голоден, как волк.
После чего Сюаньжень сообщил подоспевшим Сю Баню, Ли Женьцы и матушке-бао, что красавицу-чанцзы убил старик Цинь, которого надо немедленно задержать!
Глава 39. «Цзе». 節Воздержание
Не выходи из дома, не совершишь ошибок.
Не выйдешь со двора, накличешь несчастье.
Неумеренность — в результате вздохи.
Спокойное воздержание. Успех.
Удовлетворение воздержанием — счастье.
Отправляться вперед — обрести почет.
Горечь от воздержания.
Может ли раскаяние исчезнуть?
Через несколько часов, на рассвете, всем стало известно, что Цинь Бо погиб в пламени пожара в собственном доме, сгоревшем дотла. Да, многие соседи слышали, что кричал, что убил чанцзы Ю Мин, и это полностью совпало со сделанным накануне заключением господина Ченя Сюаньженя из Имперского Судебного магистрата, что упрочило славу магистрата и самого следователя, не допустившего с начала карьеры ни одного неверного заключения и раскрывшего все до единого порученные ему дела. Гений, что тут скажешь?
Молва долго обсуждала происшествие.
— У старика Циня давно были странности… Сумасшедший!
— Какой негодяй оказался! Подумать только! А ведь какие регалии и военные заслуги…
— Бедняжка Ю Мин, безжалостно сорванный цветок…
Ну а для счастливого
