Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства - Кристен Перрин
– Скажу прямо, я немного накосячил… – Он умолкает и хлопает себя по колену. – Накосячил! Вот это отличное слово!
Я уж точно не мечтала провести это утро с человеком, отпускающим идиотские шуточки о косяках.
– Я вас поняла, но тетя Фрэнсис не предпринимала никаких мер против вас из-за этих растений, верно?
– Она предпочитала меня предупреждать. Ставила ультиматумы и все такое. – Он отмахивается, словно это ерунда. – Даже оценила ферму в «Джессоп филдс» и показала планы строительства на этом месте жилого комплекса, если я не прекращу. Но это были всего лишь запугивания, не более. Я же хорошо знал Фрэнсис, а она только двигала фигурки по шахматной доске. Хотела, чтобы я сам что-то предпринял, прикрыл свою лавочку и прочее.
Вероятно, именно благодаря оценке фермы, сделанной «Джессоп филдс», Оливер и получил возможность угрожать Арчи. Одно дело – курить травку, за это надолго не посадят, если вообще посадят. Но выращивать и продавать? Совсем другое.
– Как я понимаю, бизнес процветает?
Я заинтересованно приподнимаю бровь. Пусть Арчи считает, что лучше сделать ставку на меня, и если я раскрою убийство тети Фрэнсис и унаследую поместье, то не стану ему мешать. Хотя, если честно, я понятия не имею, как поступила бы. Поживем – увидим.
– Я все вам расскажу, только дайте слово – никакой полиции. Вы же не хотите, чтобы убийство раскрыл детектив, верно? А я не хочу, чтобы мой бизнес прихлопнули, в деревне все и так уже переполошились, узнав о планах «Джессоп филдс».
– Даю слово, что не заявлю в полицию о вашем «побочном бизнесе», – осторожно говорю я. Это не помешает мне намекнуть, чтобы полиция в итоге сама все выяснила, но спешить некуда. Надеюсь, я сумею уговорить Арчи отказаться от нелегального промысла. Я уже собираюсь спросить об Эмили Спарроу и его жизни в 1965 году, как вдруг замечаю насущуюся по главной дороге в сторону деревни машину «Скорой».
Меня охватывает странное предчувствие. Глупо преследовать «Скорую», наверняка просто какой-то пожилой человек упал и сломал бедро.
Но я ничего не могу с собой поделать, и с моих губ слетает вопрос:
– Можете подбросить меня до деревни, Арчи? Мне надо кое-что проверить.
Глава 26
Записи из Касл-Нолла, 1 октября 1966 года
В моем кармане оказалась еще одна угроза, даже ужаснее первой.
Я не хотела, чтобы ее видел Форд, он был таким добрым, помогая с Эмили. Но и таким загадочным. Когда кому-то требовалась помощь, его острые края и язвительность вдруг исчезали. Поэтому я хранила сложенную записку в кармане вместе с первой. В конце апреля Форд отвез нас на большой машине в свой дом в Челси. Нас было пятеро – я, Роуз, Эмили и Саксон. Точнее, шестеро, если считать его шофера Билла Лероя.
Форд ясно дал понять, что больше не потерпит на территории поместья никаких парней, после того как Уолт ударил Эмили.
Питер и Тэнси в нервном возбуждении ждали нас на пороге. Они приехали, чтобы помочь Эмили устроиться, но в тот же вечер планировали вернуться в Касл-Нолл. Мы донесли чемодан Эмили и отвратительный пластмассовый футляр с пишущей машинкой, подаренной родителями для курсов секретарш, на которые она не собиралась ходить.
– Я отнесу, – сказал Питер, забирая у Эмили футляр.
– Спасибо, – отозвалась она. – Кто знает, может, я даже научусь хорошо печатать, пока тут живу.
Мы с Роуз понимающе переглянулись. Живя в Лондоне, Эмили наверняка перепробует множество занятий, но печатание на машинке явно не будет для нее приоритетом.
Эмили поселилась в Челси, поскольку Питер и Тэнси настаивали на том, чтобы она регулярно посещала врача. Эмили отказалась идти к врачу в Касл-Нолле и напомнила, что рожать в местной больнице – плохое решение, если она хочет сохранить беременность в тайне. В больнице работали акушерками как минимум две прихожанки церкви, которую регулярно посещали ее родители.
А раз Эмили не могла ходить к врачу в Касл-Нолле, оставалось только поселить ее в другом доме Форда – в Челси. Пришлось убедить его, и это было непросто.
Под конец уже не только я просила за Эмили, но и Питер с Тэнси. Думаю, сыграло роль то, что Форд увидел, как мечтает о ребенке Тэнси и как Питер старается поддержать ее после многочисленных попыток. Поэтому Форд уступил, якобы из-за моей преданности Эмили. Форд никогда не спрашивал, от кого ребенок.
Форд открыл дверь, и мы вошли в дом.
– Ох, какая красота! – выдохнула Эмили.
И она была права. Черно-белый кафельный пол широкой и элегантной прихожей был отполирован до такой степени, что в нем отражалась ярко горящая люстра, висящая у нас над головами. Из кухни растекались ароматы приготовленного ужина – Форд позаботился обо всем.
– Ты заранее прислал сюда экономку, чтобы она подготовила дом? – спросила я.
Он многозначительно улыбнулся и ответил:
– Я же не могу просто отдать ключи и бросить беременную девушку, почти подростка, на произвол судьбы в незнакомом городе. Миссис Бланчард останется с Эмили, пока она будет жить здесь. В поместье у меня есть другая прислуга, а это не навсегда.
– Да, – улыбнулась я. – Не навсегда.
Эмили обходила комнату за комнатой, словно Форд отдавал ей дом на всю оставшуюся жизнь. У меня возникло неприятное чувство, от которого я никак не могла избавиться. Эмили вела себя так, словно, забеременев, выиграла приз. Я наблюдала, как она стояла в прихожей, положив руку на выпирающий живот, и сияющими глазами смотрела Форду в спину.
Мне в голову пришло только одно: Фиона Спарроу гордилась бы дочерью.
Я сразу же попыталась отбросить эту мысль, но она постоянно вонзалась в голову, как острый шип. Мне стоило огромных усилий убедить Форда помочь. Он даже не стал спрашивать, кто отец ребенка, потому что знал про Эмили и Джона. Я не сомневалась, Саксон ему все рассказал.
Питер и Тэнси о чем-то шептались с Фордом, вероятно, просили миссис Бланчард следить, чтобы Эмили принимала витамины, не пила, не курила и ходила к врачу.
Но я подслушала кое-что, не предназначавшееся для моих ушей, и от этого успокоилась. Шипы Эмили больше не впивались в мысли. Я уложила эти слова в памяти, чтобы вытащить и тайно насладиться их теплом, когда понадобится.
– Так щедро с вашей стороны, Форд, вы столько для нас сделали. И для Эмили, – сказал Питер.
Форд ответил:
– Я рад помочь, но буду честен. Я делаю это не для вас и не для Эмили. Я делаю
