Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства - Кристен Перрин
Но когда мы останавливаемся у дома, рядом с живописной водной мельницей и ручейком с утками, все эти мысли вдруг улетучиваются. Я думаю только о компании подростков, которым велели держаться подальше от этого дома. О ссоре, раскрытом секрете и стрельбе из револьвера. И о маме, тогда еще не рожденной, спрятанной под украденным пальто, которое сорвала обиженная подруга.
Голос Арчи вырывает меня из мыслей:
– Тогда входите, – устало говорит он. – Я поставлю чайник.
Я смотрю на парники рядом с домом, поджаривающиеся на солнце как огромные гусеницы. За ближайшим стоит амбар, и женщина в крепких сапогах ведет к нему лошадь из фургона.
– Было бы здорово, – отзываюсь я, не сводя глаз с сарая. – Это подруга вашей дочери? Я с удовольствием бы с ней познакомилась.
Арчи кивает и настороженно смотрит на Миюки.
– Идите поздоровайтесь, а когда захотите выпить чаю, заходите через боковую дверь. Только не входите в теплицы, там очень хрупкая экосистема.
Он исчезает в доме.
Направляясь к амбару, я обхожу первую теплицу, но останавливаюсь, заметив, что растет между ними.
Кусты белых роз на длинных стеблях выглядят великолепно под летним солнцем. Глядя на стебли, я чувствую зловещий холодок. Они такие же, как те, с иглами, в этом я уверена. Кто бы ни послал тете Фрэнсис розы, они выросли на этой ферме.
Осторожно ступаю между кустами, и тут меня замечает Миюки. Она машет рукой, и я с трудом избавляюсь от напряжения на лице, делано улыбаюсь и машу в ответ.
– Вы Энни Адамс, – говорит она, когда я подхожу ближе.
Это не вопрос, да и нет нужды спрашивать. Учитывая связь Бет с поместьем Грейвсдаун, неудивительно, что она знает, кто я.
– Привет, приятно познакомиться. – Она не представилась, но я рада, что мы не притворяемся, будто не знаем, кто мы есть. – Миюки, верно?
Она кивает и проводит густой щеткой по крупу гнедой кобылы.
– Ваш пациент? – спрашиваю я.
Понятия не имею, как перевести разговор на инъекции железа. Я едва сдерживаю желание вбежать в амбар и тщательно все осмотреть. Но внутри не видно ничего подозрительного, только стойла, много сена и висящие на стенах седла.
После моего неуклюжего вопроса Миюки поднимает бровь, но все равно отвечает:
– Нет, это моя лошадь. Я в основном посещаю пациентов на дому. А сама клиника вон там. – Она мотает подбородком в сторону двери. – В ней я могу при необходимости проводить операции. Там все по последнему слову техники.
Я уже открываю рот, чтобы спросить, нельзя ли взглянуть, но девушка многозначительно смотрит на меня, и я резко захлопываю рот.
– Я понимаю, почему вы здесь, – говорит она, на удивление весело. – Честно говоря, я уже заждалась.
– В каком смысле?
– Детектив Крейн и Саксон заходили сюда в тот же вечер, когда огласили завещание. А вы немного припозднились, Энни.
Мое лицо каменеет, но я надеюсь, что выгляжу смущенной, а не встревоженной, узнав эту новость.
– Они интересовались инъекциями железа, да? – мрачным тоном спрашиваю я – мне всегда плохо удавалось скрывать чувства.
Миюки опять принимается расчесывать лошадь, которая уже стала тыкать ее мордой, требуя внимания.
– Да. И вам скажу то же самое. Примерно неделю назад к нам вломились, и я слишком поздно об этом сообщила, но уже написала заявление.
– А почему вы не заявили об этом сразу же? – спрашиваю я.
Миюки явно ждала этого вопроса, так что вряд ли я слишком напираю.
Она морщится:
– Если честно, я выбежала из клиники и не заперла ее как следует. Так что в какой-то степени сама виновата. Но, прежде чем вы спросите, да, украли все запасы лекарств для лошадей, включая инъекции железа. Я держу их для раненых лошадей, а использую не так часто. Но тогда я решила, что вору нужен был кетамин.
– У вас есть мысли, кто это мог быть?
– Если б я знала, полиция уже арестовала бы вора. Но это же сельская клиника, я не особо слежу за безопасностью. У меня нет камер, да и в голову не приходит запирать дверь, когда живешь так далеко от людей. Да и деревенские тоже вряд ли о таком заботятся.
У меня опускаются плечи. Если Миюки не лжет, то шансов найти убийцу на основании того, кто имел доступ к препаратам для лошадей, крайне мало. Но это говорит об одном – очень вероятно, что Саксон был прав, и железо, убившее тетю Фрэнсис, получено из этой клиники.
Отсюда появились и розы. Только из-за этого Фойлы вызывают меньше подозрений – не могли же они выбрать сразу два орудия убийства, указывающие на них?
И все же мне кажется, я что-то упускаю. Вспоминаю о выражении лица Арчи чуть раньше – при взгляде на Миюки его буквально прошиб пот. Я благодарю девушку и направляюсь к дому в поисках Арчи. Но когда я чуть не врезаюсь в теплицу, до меня вдруг доходит. Его хмурый вид не имел отношения к Миюки.
Решаю проигнорировать его указания насчет теплиц и направляюсь прямо в «хрупкую экосистему».
А там, оказывается, растут ряды жирной марихуаны.
Почти минуту Арчи молча сидит передо мной. Перед ним дымится чай, но он к нему не притрагивается. Арчи видел, как я выхожу из теплицы – мне следовало заметить, что окна кухни выходят на эту сторону дома, хотя я все равно не остановилась бы.
Арчи просто стоял, глядя на меня в окно, и как ни в чем не бывало пил чай. Мы уставились друг на друга, а потом он жестом пригласил меня войти.
– Вы похожи на хорошего человека, Энни, – говорит он и наконец отхлебывает чай. – Раз мы с Саксоном заключили сделку, будет справедливо, если я предложу ее и вам.
Я едва сдерживаю стон. Ну конечно же, Арчи помогает Саксону, ведь Саксон знает его почти всю жизнь. Не могу представить их друзьями, но наверняка их многое связывает.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Мне это интересно. Полагаю, сделка касается фермы? Думаю, вы слышали об условиях завещания тети Фрэнсис.
Поняв, что я не собираюсь злиться или звонить в полицию, Арчи расслабляется. Его подпольный бизнес интересует меня, только если имеет отношение к убийству тети Фрэнсис.
– Да. У меня тут небольшой побочный бизнес, как видите… А Фрэнсис его не одобряла. Она всегда была такой законопослушной. Но это же безобидное дельце, я уже несколько лет им занимаюсь.
Мой мозг начинает раскладывать факты по полочкам.
– Так тете
