Искатель,1994 №4 - Виктория Холт
Диана молчала, но он знал, что она очень напугана.
— А что сейчас с вашим отцом?
— Его освободили, Ваше Величество. Совсем недавно.
— Но я мог бы уменьшить ваши страдания еще тогда, если бы вы позволили мне это сделать. Видите ли, я — король великого государства, но раб женской красоты.
— Ваше Величество, вся Франция знает о вашей доброте.
— Ну что ж, теперь мы наконец поняли друг друга. И я нуждаюсь в вашей помощи.
Она отшатнулась от него, но ему уже надоела эта игра в кошки-мышки, и он быстро продолжил:
— Я хотел поговорить с вами о герцоге Орлеанском.
— О маленьком герцоге?!
— Ну не такой уж он маленький, скоро станет мужем. Так вот, что вы скажете о нем? Не стесняйтесь, говорите. Скажите, что он глупый, грубый, невоспитанный ребенок, что он больше похож на испанского крестьянина, чем на королевского сына. Я не стану возражать вам.
— По-моему, он очень милый мальчик.
Король рассмеялся.
— Неужели ваши прекрасные глаза могут только очаровывать и не видят того, что есть на самом деле?
Диана улыбнулась.
— Ну что ж, Ваше Величество. Думаю, маленький Генрих просто стеснительный мальчик.
— Дурачок, иными словами.
— Просто он еще очень молод.
— У женщин одно оправдание — он еще молод! Однако зрелость не за горами. А у него, пожалуй, еще нет ни одною качества настоящего мужчины.
— Я слышала, он увлекается охотой.
— Скорее — собаками и лошадьми… Я серьезно думал над тем, кто бы мог заняться его воспитанием, и решил, что не найду лучшего воспитателя, чем вы.
— Ваше Величество!
Король насмешливо прищурился.
— Наша добродетельная Диана, вам не предлагается ничего такого, о чем вы подумали. Тут дело вот какое: моя сестра и мадемуазель де Хейлли считают, что мальчика нужно не винить во всех смертных грехах, а пожалеть. Им кажется, что только нежная женская рука способна исправить изуродованный в Испании характер моего сына. Для этой цели я и выбрал вашу руку. Ни моя сестра, ни мадемуазель де Хейлли еще не знают о моем выборе. Почему? Вы достаточно умны, чтобы угадать причину моей скрытности. Повторяю, я сам выбрал вас. — Король многозначительно поднял палец. — Мадемуазель де Хейлли может приревновать, вы же понимаете… Чувственная роза не всегда любит соперничать со скромной, изящной лилией; Венера может завидовать Диане… Она знает, как ценю я порядочность женщин, тем более что очень часто приходится сталкиваться с обратным… Теперь… что касается моей сестры. Вы — добрая католичка, а она сейчас увлеклась новой верой… Словом, ваш король выбрал вас за вашу порядочность, честность, ум, чувство собственного достоинства. Да еще потому, что вы настоящая француженка, которой может гордиться наша страна. Я решил, что вы займетесь моим сыном. Вы научите его всем придворным тонкостям, расскажете о достоинствах его отца, если, на ваш искушенный взгляд, таковые имеются, и самое главное — научите его не повторять моих ошибок.
Диана наконец облегченно улыбнулась.
— Понимаю вас, Ваше Величество. Я буду ему другом. Бедный мальчик! Он так нуждается в дружеском наставлении и опеке. Я сделаю из него настоящего кавалера. Ручаюсь, вы останетесь довольны. У меня никогда не было сына, а я так мечтала о нем…
Принц Генрих лежал на траве сада замка и смотрел на облака, бегущие по яркому голубому небу. Только здесь он чувствовал себя в безопасности.
Амбуа нравился Генриху больше, чем Париж. Он ненавидел старый парижский замок Ле-Турнель, расположенный рядом с Бастилией. Соседство с тюрьмой угнетало юного принца, напоминало ему о мрачных днях его детства. А отец не хотел жить в Лувре, который казался ему недостаточно светлым и слишком старомодным. У него были грандиозные планы по его переделке.
Генрих ненавидел своего отца. Его ненависть становилась тем сильней, чем чаще он замечал — при каждой мысли о том, на кого бы ему хотелось быть похожим в этой жизни, перед его глазами тотчас вставал образ короля Франции. Как он говорит! И откуда он столько всего знает? Да еще успевает охотиться, писать, петь, заниматься любовью! Генрих не понимал этого. Он знал только, что король Франции — плут и обманщик, причинивший ему, Генриху, и его старшему брату Франциску — дофину — столько горя и страданий…
Они ехали в Испанию совсем ненадолго — так им говорили. Их отец попал в плен. За свое освобождение он должен был жениться на Элеоноре, сестре испанского короля, и выполнить еще какие-то обязательства. Малолетних принцев Франциск оставил в залог… Совсем ненадолго — так они думали. Однако, вернувшись на родину, король забыл свои обещания, забыл своих сыновей. Четыре года прожили братья на чужой, ненавистной им земле, в испанском плену.
Генрих сорвал травинку и со злостью перекусил ее. Глаза его наполнились слезами. Как невыносимо тяжело вспоминать то время… Правда, сначала все было не так уж плохо. Элеонора заботилась о них, ласкала, говорила, что теперь она их новая мама. Как добра была эта женщина! Она искренне хотела, чтобы мальчики тоже полюбили ее как родную.
Но потом король Испании понял, что бывший пленник обманул его. Братьев лишили общения с Элеонорой и приставили к ним настоящих головорезов, грубых и жестоких, которые смеялись и издевались над детьми за то, что их отец оказался мошенником.
Генрих болезненно переживал такое унижение, а Франциск и вовсе ослаб. Младший брат тогда страшно боялся, что смерть заберет единственного родного человека, и он останется в чужой стране совсем один.
А как радовались они с Франциском, когда узнали, что возвращаются домой! Спустя четыре года! Генриху было уже девять. Он думал, что теперь впереди его ждет только хорошее. Но дома их встретил совсем чужой человек — надменный, величественный, роскошно одетый, всеми обожаемый. Он с недоумением взглянул на своих сыновей и что-то сказал им. Генрих ничего не понял, Франциск уловил лишь несколько слов. А потом отец назвал их насупленными испанскими донами, и все присутствующие засмеялись.
Размышляя о своей жизни, Генрих и не заметил, как в саду появилась незнакомка. Увидев женщину в черно-белом платье, он испугался, вскочил на ноги и хотел убежать, но было уже слишком поздно. Женщина направилась прямо к нему и, подойдя совсем близко, просто сказала:
— Добрый день. Как хорошо, что я встретила вас здесь.
Генрих недоверчиво покосился на нее.
— Я хотела поговорить с вами. Мне нужен ваш совет.
Генрих с удивлением взглянул на незнакомку. Никогда еще не спрашивали у него совета. Никто не интересовался его мнением.
— Я слышала, вы увлекаетесь охотой и превосходно разбираетесь в
