Искатель,1994 №4 - Виктория Холт
Замок Медичи на Виа Ларга был постройкой эпохи Возрождения во Флоренции. Толстые стены надежно защищали его обитателей от палящих лучей жаркого итальянского солнца. Здание выглядело довольно внушительно, поскольку строилось не только как роскошный дворец, но и как неприступная крепость.
В одной из комнат верхнего этажа замка сидела за своими уроками маленькая Екатерина. Глаза ее слипались, голова болела от напряжения, но она старательно скрывала усталость, поскольку знала — жаловаться нельзя, как нельзя ни на минуту забывать о своей принадлежности к правящему флорентийскому дому. Это ей постоянно внушали кардинал Пассерини, который по указанию Папы Римского не только правил городом, но и следил за занятиями юной Медичи, и тетя Кларисса, также занимавшаяся воспитанием девочки, и даже сам Его Святейшество.
«Не забывайте, Екатерина Мария Ромула де Медичи, — говорила Кларисса Строцци, которая никогда не упускала случая подчеркнуть значимость их рода и всегда называла племянницу ее полным именем, — вы дочь знатной семьи и должны держаться с достоинством. Ваше дело — всегда учиться и никогда не допускать страсти и безрассудства.
Да, учиться приходилось много. Сегодня ей еще предстояли урок хороших манер, танцы, верховая езда, беседа с кардиналом, тетей и, возможно, с Филиппом Строцци — тетиным мужем, банкиром. Также Екатерина изучала языки, историю своей семьи и родословные правящих домов других стран. Кроме того, тетя Кларисса настаивала, чтобы она знала все важные события из жизни ее знаменитого деда — Лоренцо Великолепного. Он был тетиным кумиром, и Кларисса часто сравнивала его с Джулио де Медичи — нынешним Папой Римским Клементом VII. Екатерина была поражена, когда впервые услышала, с каким неуважением отзывались в семье о Его Святейшестве, но она четко усвоила, что свои чувства необходимо скрывать, и поэтому при всех разговорах присутствовала молча, стараясь не показывать удивления.
Откинув с лица длинные светлые волосы, Екатерина снова погрузилась в занятия и тут услышала, что кто-то скребется в дверь. Забыв на мгновение о своем высоком статусе, она быстро вскочила и, открыв дверь, впустила в комнату симпатичного спаниеля по кличке Гвидо, который за это одарил ее преданным и восхищенным взглядом. Гвидо и еще один пес — Федо — были теми немногими живыми существами, что относились к Екатерине просто как к маленькой девочке. С ними она могла играть и громко смеяться, не опасаясь, что ее осудят за недостойное поведение.
Гвидо был чем-то напуган. Он лизнул хозяйке руку и сжался в комочек у ее ног. Весь его вид говорил о том, что ему чудом удалось избежать чего-то страшного, по он прекрасно понимает — опасность еще не миновала. Екатерина сразу предположила, что за собакой гнался не кто иной, как Александр — мальчишка, который считал себя ее братом; она же называла его «мавром». Этот Александр обожал издеваться над собаками и над детьми, которые были в прислугах, зная, что все его шалости останутся безнаказанными. Когда-нибудь, думала Екатерина, он будет проделывать такие же штуки и со взрослыми.
Девочка нежно погладила собаку по шелковистой шерсти. Как ей хотелось встать сейчас на колени и обнять своего друга за шею! Но она боялась, что ее застанут за этим занятием, и тогда неприятностей не избежать. Екатерина Медичи не должна опускаться до жалости к собаке.
Она оказалась права. За собакой действительно гнался Александр. От его сильного толчка дверь резко распахнулась, и он вошел в комнату. Захлопнул дверь. Прислонился к ней спиной» разглядывая Екатерину. Гвидо поджал хвост и спрятался за хозяйку. А та обратила гневный взор на Александра.
Его тоже называли Медичи! Но как же так! — терзалась Екатерина. Как мог ее замечательный, благородный отец произвести на свет такое ничтожное существо? Как мог он полюбить какую-то грязную рабыню, родившуюся в варварской стране и ставшую матерью Александра? Но, очевидно, мог — иначе этот мальчишка не жил бы рядом с ней во дворце все время, сколько она себя помнит. Если бы не Папа Римский, тетя Кларисса с удовольствием выгнала бы его на улицу. К счастью, Екатерине он приходится лишь незаконнорожденным братом. Но по-другому и быть не могло. В благородном роду не бывает таких уродов с низким лбом, коротким, широким носом, кривым ртом и сальными глазами навыкате. Екатерина боялась Александра, но знала, что он не тронет ее. Да, он не смел обидеть девочку, хотя ненавидел ее всей душой. Она была законной дочерью, а он — незаконным сыном.
Александр стал медленно приближаться к Екатерине. Он был на восемь лет старше сестры, и в свои четырнадцать пытался выглядеть настоящим мужчиной.
Собака заскулила.
— Успокойся, Гвидо, — сказала Екатерина, не спуская глаз с брата.
— Эта шавка улизнула от меня, — проговорил он.
— Очень хорошо. Не бойся, Гвидо.
— Но я хотел как лучше. Собирался просто покормить его. — Александр засмеялся, обнажив мелкие острые зубы. — Я приготовил для него кое-какую вкуснятинку.
— Не смей обижать мою собаку, — резко сказала Екатерина.
— Обижать? Говорю же тебе, я только хотел покормить ее.
— Ты дашь ему какую-нибудь гадость! — Глаза ее гневно сверкнули. С Александром можно не церемониться, забыть о благородном поведении. Она не потерпит его насмешек и ответит ему тем же. — Ты любишь издеваться над животными. И если он умрет — будешь на седьмом небе от счастья.
Александр ничего не ответил. Он снова растянул в улыбке свой безобразный рот и стал звать собаку:
— Иди сюда, мой маленький Гвидо. Я угощу тебя.
Екатерина опустилась на колени рядом с собакой. Щеки ее, обычно бледные, вспыхнули ярким румянцем. Она испугалась за жизнь спаниеля, ведь он был одним из лучших ее друзей.
— Гвидо, — задыхаясь от страха, прошептала она, — не подходи к нему. А если он тебя поймает — кусай.
— Если он меня укусит, я разорву его на мелкие кусочки, — сказал Александр. — Или посажу в котел и сварю на медленном огне. Не позволять же каким-то шелудивым псам кусать Александра де Медичи!
— Оставь моих собак в покое, — решительно сказала девочка, поднимаясь на ноги и глядя на него. — Иди и развлекайся с другими, если хочешь. Но моих собак не трогай.
— Когда я увижу Его Святейшество, — ехидно проговорил Александр, — я непременно скажу ему, что наша знатная девочка вместо уроков занимается собаками. И тогда их заберут у тебя. Пожалуй, я попрошу, чтобы их отдали мне.
У Екатерины пробежали мурашки по
