Искатель,1994 №4 - Виктория Холт

ИСКАТЕЛЬ 1994

№ 4

*

«Искатель»

Выходит 6 раз в год.

Издается с 1961 года.

© «Вокруг света», 1994

Содержание:

ДЖИН ПЛЕЙДИ

МАДАМ ЗМЕЯ

Роман

ДЖИН ПЛЕЙДИ

МАДАМ ЗМЕЯ

ЖЕНИХ

В замке Амбуа весь двор французского короля блистал роскошными нарядами. Впрочем, так было почти всегда, поскольку сам король считал — чтобы его придворные жили спокойно и любили своего правителя, нужно хотя бы два раза в неделю устраивать для них праздники, иначе они найдут себе другое, более опасное занятие.

Амбуа был одним из самых любимых замков короля. Он стоял на каменистой возвышенности и, казалось, надменно и с подозрением смотрел на простирающуюся перед ним холмистую местность, омываемую серебристыми водами реки Луары. Толстые зубчатые стены, мощные подпорки, круглые башни, высокие окна — все это скорее напоминало крепость, чем дворец. Однако таким внушительным и неприступным здание выглядело только снаружи. Внутри были библиотеки, огромные банкетные залы, расписанные потолки, роскошная резиденция, достойная одного из самых великих королей Европы.

Двор пировал. А в огромном зале, украшенном прекрасными гобеленами, две дамы — сестра короля и его возлюбленная — готовили ему новое развлечение. Все обещало быть на высшем уровне, поскольку занимались этим умнейшие женщины двора. Возможно, ему удастся отвлечься от своих мыслей…

Король сидел, откинувшись в роскошном кресле. Его величественная фигура была облачена в пышное платье, усыпанное жемчугом и бриллиантами. Бриллианты и рубины сверкали на его груди и пальцах. Наряд дополняли изумительные соболя. А в комнате стоял запах юфтевых чемоданов, в которых было сложено его прекрасное фландрийское белье.

Король прибыл в Амбуа четыре дня назад и уже думал о том, куда бы направиться теперь. Неделя-две, дольше на одном месте он находиться не мог. Даже в своем любимом Фонтенбло выдерживал не больше месяца. А потом начинался великий переезд всего двора. Перевозилась королевская кровать и вся остальная мебель — лучшего качества, со вкусом подобранная, без которой он не мог обходиться ни дня. Любой человек испытывал бы неудобство от таких переездов — любой, но только не король. Ему это доставляло огромное удовольствие. Он будет сидеть в своем кресле, скрестив ноги, с умным видом наблюдать за сборами и ласковым голосом, с чарующей улыбкой давать советы какой-нибудь хорошенькой дворовой девушке. Всегда требовательный, часто язвительный, король тем не менее старался доброжелательно относиться ко всем. Он был самый видный, самый обворожительный мужчина во всей Франции, рожденный для всеобщего восхищения и лести и принимающий их как должное. Он был отзывчив и в меру великодушен — с готовностью совершал добрые поступки, если это не требовало от него больших усилий. Он любил приключения и мог в любую минуту пуститься в рискованное предприятие, будь то война или любовная авантюра. Он искал в жизни только радость и удовольствие. Его страстью были художники и женщины. Изнеженный, избалованный, обожаемый всеми король Франции…

Человек неглупый, он полностью отдавал себе отчет в том, что сейчас происходило с ним. Чудесные годы юности, когда казалось, все, что ни пожелаешь, само плывет тебе в руки, остались позади. Он осознал это сразу после того унизительного поражения — ужасного несчастья, которое обрушилось на него, круто изменив жизнь. До этого все шло так, будто он был любимцем не только всех женщин Франции, но и самой Фортуны. А теперь ему никогда не удастся забыть битву при Павии, испанский плен… Если бы не Маргарита, он бы погиб. Именно она — святая женщина! — рискуя жизнью, поехала к брату в Испанию и своей нежной заботой спасла его.

И вот сейчас, сидя в огромном зале этого величественного замка, он, вместо того, чтобы ловить на себе восхищенные взгляды своих соотечественников, вспоминал глаза испанок, собравшихся на улицах Мадрида для того, чтобы взглянуть на пленника, которого привез с войны их король. Те женщины пришли посмеяться над ним, а по щекам их текли слезы. Французский король, сломленный, потерпевший унизительное поражение, был настолько очарователен, что они, тронутые до глубины души, полюбили его с первого взгляда.

Все это уже стало прошлым, пусть даже от этого прошлого осталась жена-испанка. Широкое лицо Элеоноры теперь вызывало в нем разве что отвращение. Она была слишком целомудренна, чтобы удовлетворять его. Кроме того, вот уже почти десять лет у него был роман с Анной де Хейлли. Все эти годы он оставался ей по-своему предан, хотя, конечно, сотни женщин ненадолго вызывали его интерес. Ему нравилось смотреть, как они купаются в его бассейне. Там повсюду висели зеркала, которые отражали купающихся дам во всех ракурсах. В душе он был художником.

Началось представление. Действительно забавно. Он даже смеялся, и весь двор с облегчением подхватывал его смех. Но вот он уже отвлекся от действия, залюбовавшись одной из женщин. «Эта темненькая недурна, и ей так идет ее изысканный туалет. Но на черных шелковых простынях она смотрелась бы еще лучше». Да нет же! Право, это его совсем не интересует. Просто наводит на размышления об иных амурных делах. А каким мужчиной он был когда-то! Любовник, равного которому не было во всей стране, где об искусстве любви знали все. Лучший любовник… А за глаза его, наверное, называют худшим солдатом.

Вспомнились старые друзья. О! Это верный признак приближающейся старости. Леонардо да Винчи! Бедный Леонардо, подумал Франциск, я осчастливил его своей дружбой! Хотя потомки, видимо, решат иначе. Дескать, это он оказал мне честь своим вниманием. И будут правы, потому что короля могу сделать и я — ведь мой сын Франциск когда-нибудь тоже станет им. А вот художник бывает только от Бога.

Ничуть не страдая от такой несправедливости, он высоко ценил людей искусства — писателей, живописцев, скульпторов, архитекторов; хотел, чтобы они знали — король Франции покровительствует им и готов даже предложить свою дружбу. Многие придворные не выносили произведений Франсуа Рабле и не могли понять, почему королю так нравится этот остряк, который и к нему-то не всегда относился с должным уважением. По