Искатель,1994 №4 - Виктория Холт
— Я согласна. Стоит только заговорить с ним об охоте, как его лицо сразу оживляется и в нем проступают ваши черты, мой король.
— Охота! И верно, здоровья ему хватает. А вот дофин слаб.
— Не ругайте ваших мальчиков, Франциск! Вините лучше короля Испании.
— Или себя, — небрежно бросила Анна.
Франциск взглянул на нее потемневшими глазами, но она спокойно выдержала его взгляд. Анна была дерзкой, самоуверенной и очень привлекательной женщиной. Прошло почти десять лет, а он все еще любил ее. Она позволяла себе вольности, но в любовницах ему это нравилось. Конечно, она не боготворила его, как Маргарита. На этот счет он не обманывался, поскольку не заблуждался и во многом другом. Она права. Он был плохим солдатом — слишком беспечным и нерасторопным. А результат — Павия! И винить нужно только себя. Ведь молодой Генрих и его старший брат, дофин, не виноваты в том, что им пришлось стать заложниками и вместо отца остаться в испанском плену.
— Вы слишком много себе позволяете, моя дорогая, — сказал, стараясь казаться строгим, король.
— Увы! Боюсь, я права, — дерзко ответила Анна. — Но я люблю вас не только за ваши достоинства, но и за недостатки, потому и говорю правду.
— Это был просто злой рок, — быстро сказала Маргарита. Королю пришлось уехать, а принцы остались вместо него. Но ведь мальчики в конце концов вернулись домой.
— Из Испании! Где молодой Генрих забыл свой родной язык! — воскликнул Франциск. — Разве я, француз, мог бы вернуться на родину, пусть даже после долгих лет отсутствия, и бормотать что-то на варварском языке?
— Генрих говорил на испанском, Ваше Величество, — сказала Анна. — И по-моему, довольно бегло.
— Бегло — не спорю. Он вообще и выглядит, и думает, и поступает как испанец. Иными словами — как враг мой, а не сын!
— Он и впрямь замкнутый мальчик, — заметила Анна. — Интересно, что эта итальянская девчонка подумает о своем женихе?
— Она будет в восторге, — заверила ее Маргарита. — Ведь он сын короля Франции.
— Я имела в виду другое, — ехидно улыбнулась Анна. — Подумает ли она, что этот унылый парень стоит ее «драгоценных камушков» — Генуи, Милана и Неаполя.
— Подумает, — ответила Анна. — Мы, женщины, не очень-то щепетильны, когда расплачиваемся чужими деньгами.
— Особенно когда счета могут так и остаться неоплаченными!
— Довольно! — едва сдерживая гнев, приказал Франциск. — Клемент, конечно, жулик, но я заставлю его выполнить все обещания.
— А как будет организован ее приезд? — спросила Анна.
— Естественно, с помпой — дорогие подарки и прочее. Ну и сам святой отец, конечно… — Его Святейшество не только привезет ее, но и останется на свадьбу.
— Что?! — воскликнула Анна. — Он не доверяет нам?
— Разумеется, нет, — вставила Маргарита. — Он боится, что наш Генрих лишит ее девственности и отошлет назад.
— Стянув при этом ее драгоценности и приданое.
Франциск расхохотался.
— Он не знает нашего Генриха. Этот увалень может испортить банкет, но девушку — никогда. Пресвятая Мария! Желал бы я, чтобы он был хоть немного более жизнелюбивым молодым человеком. Пусть бы даже походил на своего крестного отца из Англии, хотя тот ужасно высокомерен и неискренен…
— Я слышала, Его Светлость был одним из самых видных мужчин Англии, — сказала Анна. — Да и сейчас он еще ничего, хотя уже не молод.
— Мы все уже не молоды, — хмуро заметил Франциск.
— Но вы — бог, Ваше Величество, — игриво улыбнулась Анна. — А боги не стареют.
— Я все думаю о мальчике, — проговорила Маргарита. — Теперь, когда он становится женихом, нужно что-то делать. У него должен быть друг — хороший друг, который поможет ему избавиться от страха перед всеми нами и, главное, перед его отцом; друг, который объяснит, что все его беды происходят из-за утерянной уверенности в себе и что единственный способ преодолеть последствия испанского плена — это выкинуть из головы все воспоминания о тех ужасных годах.
— Вы, как всегда, правы, моя дорогая, — сказал Франциск. — Нужен друг — молодой, отчаянный, веселый, красивый, умный… И к тому же — с хорошей компанией.
— Дорогой, я не совсем это имела в виду. При дворе нет такого молодого человека, который нашел бы верный подход к нему. Испания оставила след в душе мальчика. Насколько глубокий — этого никто не знает. Но я думаю — очень глубокий. Чтобы стереть такие воспоминания, нужен тонкий, деликатный подход. Необходимы такт и терпение.
— Нужна женщина! — воскликнула Анна.
— Умная женщина, — добавила Маргарита. — Не какая-нибудь взбалмошная девица его возраста, а настоящая женщина — неотразимая, мудрая и — главное — понимающая.
— И эта женщина — вы! — воскликнул Франциск.
— Я бы с удовольствием свершила это чудо…
— Вот именно, чудо! — резко перебил ее Франциск. — Полностью преобразить мрачного парня с отвратительным испанским характером, сделать из него веселого французского придворного! Вот уж и впрямь — чудо!
— Увы, это мне не под силу, — сказала Маргарита. — Он не станет доверять мне — ведь я видела его униженным. Я была свидетелем того, как вы, Франциск, отчитывали его. Он стоял весь красный, насупившись и поглядывая на вас исподлобья. Дерзкие слова готовы были вот-вот сорваться с его губ. Нет, он не откроется мне.
— Тогда Анна…
— Мой господин, вы так требовательны ко мне, что я просто не могу служить кому-то еще. Да я и сама этого не хочу, поскольку все свои силы берегу для вас.
Оба ее собеседника засмеялись, и Маргарита сказала:
— Я возьму это на себя — найду женщину.
Франциск обнял обеих подруг.
— Ах, мои дорогие, — сказал он, целуя сначала Маргариту, а потом Анну. — Что бы я делал без вас? Ведь этот мальчишка как бельмо в глазу — не дает мне покоя, и все тут! Да благословит вас дева Мария! А теперь давайте танцевать.
Король пригласил на танец Анну. Он был очень рад, что две его любимые женщины все-таки сумели поднять ему настроение. Придворные тоже стали танцевать. А в углу, прижавшись к стене, увешанной гобеленами, стоял принц Генрих и думал только об одном — как бы поскорее улизнуть в свои апартаменты. Все вызывало в нем отвращение — этот смех, веселые танцы, наряженные мужчины и женщины. Но самую большую неприязнь он испытывал к своему отцу.
Вскоре король изъявил желание остаться наедине с Дианой, симпатичной вдовой сенешаля Нормандии. Он представил себе, как придворные, выйдя за дверь, переглядываются и обмениваются многозначительными улыбками. Каков наш король! — наверняка думают они. Вот это мужчина! Но что скажет очаровательная Анна де Хейлли? Любовь —
