Она умерла как леди - Джон Диксон Карр
Берегись!
На пути у меня возникло дерево. Я почувствовал, как застучал мотор и накренилась машина. Где-то вдалеке завизжали тормоза, а затем я снова вылетел на шоссе.
Тьма уже рядом.
Ясность мысли отступает.
Спокойнее.
У переулка, ведущего к Пекарскому мосту, я свернул направо и остановился у обочины.
Сэра Генри не было. Вряд ли он успел бы добраться за столь короткое время, но об этом я не подумал. При поддержке таинственных сил, отчего казалось, будто я парю в воздухе, я выбрался из машины. Ощущение было очень приятным, если не считать покалывания в голове и кончиках пальцев.
Кроме того, я говорил сам с собой, будто пьяный. Любая мысль тут же оказывалась на языке. Сэра Генри нет. Ждать нельзя. Ждать нельзя.
Помню, как я громко сказал, будто собираясь произвести впечатление на невидимого слушателя:
– Несущественно! Вовсе несущественно! Он меня догонит.
Мне никак не приходило в голову, что сэр Генри не сможет меня догнать. Когда я предложил встретиться на перекрестке главной улицы и дороги к Пекарскому мосту, он, по всей вероятности, решил, что я говорю о старой мастерской, уже известной нам по ряду гнетущих и трагических событий.
Но я направлялся вовсе не туда.
Вместо того чтобы продолжить путь к мастерской, я развернулся и перешел дорогу в направлении моря. Между главным шоссе и параллельной линией утесов тянулась пустошь, холмистая и кочковатая, поросшая редкими деревцами, навеки склонившимися под силой ветра. Пробираясь по кочкам, помню, я молился вслух, будто странствующий протестантский священник семнадцатого века, чтобы сознание не оставило меня и не сгинуло в темном водовороте, прежде чем я доберусь до тоннеля, ведущего в «Прибежище пиратов».
Вопреки популярному мнению, контрабандисты никогда не пользовались здешними пещерами. Такие памятники старины следует искать в Южном Девоне или Корнуолле. В восемнадцатом и девятнадцатом веках контрабандистам было весьма неудобно добираться из Франции до Северного Девона. Эти пещеры – естественный феномен, природные пустоты в стенах утесов. Их наделили броскими названиями: «Нора черного фонаря», «Инферно», «Пещеры ветров» и «Прибежище пиратов».
Куда я, собственно, и направлялся.
Вход в нее со стороны суши являет собой наклонный тоннель, ведущий футов на сорок под землю. Второй вход, со стены утеса, находится футах в тридцати над каменистым берегом. А если смотреть по береговой линии, то в полумиле от дома Уэйнрайтов.
Я бросил затуманенный взгляд за спину, на залитую лунным светом безжизненную пустошь. Вдали, на перекрестке, виднелась моя машина. Затем я начал спускаться.
Поначалу это был кошмар. Ползком по некоему подобию склона холма, затем поворот и три деревянные ступеньки, установленные администрацией для туристов. Фонарик был при мне, но светил неярко.
Вход в пещеру расположен в сотне ярдов от края утеса. За деревянными ступеньками можно пройти по тоннелю, только надо пригнуться.
Это было хуже всего. Стоило опустить голову, и разум захлестывали черные волны. Один раз я упал ничком, но фонарик не разбился, а боль в ушибленных руках помогла остаться в сознании. Воздух в тоннеле был довольно свежим, разве что с запахом земли; из-за уклона я ступал нетвердо, то и дело поскальзываясь на песке, зато мог придерживаться одной рукой за влажную стену.
Затем лицо мне овеял, вырвавшись из темноты, сильный соленый ветер. Я даже услышал легкое «плюх-плюх» прибоя. Наверное, было около часа ночи: высокий прилив у стены утеса.
Еще десять шагов – и я оказался в «Прибежище пиратов».
Выход к морю выглядел как зубчатая голубовато-белая арка лунного света, а за ним шевелились угрюмые черные воды, отражавшие свет моего фонарика. Здесь было холодно и невыносимо сыро. Неровная окружность пещеры с ребристыми, блестящими от влаги стенами в диаметре составляла футов пятнадцать, а потолок находился в десяти футах над головой. Свое название «Прибежище пиратов» пещера получила благодаря каменистому образованию на стене, смутно напоминавшему череп и скрещенные кости.
Луч фонарика тускнел. Я поводил им по сторонам, но ничего не увидел.
Ровным счетом ничего.
Негромкий плеск воды, гулким эхом отраженный от неровных стен; каменные череп и кости, исцарапанные всевозможными инициалами; потеки свечного воска на неровном каменном полу, скрип песчинок под ногами… И все.
– Но здесь должно хоть что-то быть! – выкрикнул голос, зазвеневший у меня в ушах. – Должно что-то быть!
Долго я не продержусь, это было понятно. Очертания черепа и костей расплывались в глазах; луч фонарика потускнел сильнее прежнего. Я нашел только свечной огарок в ребристой нише, укрывавшей пламя от порывистого ветра.
Я попытался зажечь свечу. На это ушло пять спичек. В глазах стоял туман, и я видел не один язычок пламени, а несколько, и все они медленно кружились друг за другом. С другой стороны, очертания черепа и костей сделались четче и реалистичнее.
«Самозарядный пистолет, – твердил голос у меня в голове, – выбрасывает стреляные гильзы вверх и вправо. Самозарядный пистолет выбрасывает стреляные гильзы вверх и вправо».
Я сунул фонарик в карман и пронзительно закричал, чтобы не потерять сознания еще хоть пять минут, а потом ощупью, будто незрячий жук, принялся обследовать нескончаемую череду выступов, ямок и углублений на стенах.
Сто к одному – не самый выигрышный шанс. Пальцы ползли, спотыкались, царапались о шершавую поверхность, елозили по мокрой стене. Когда я все же нащупал крошечный металлический предмет в каменной выбоине, куда он угодил после выстрела из пистолета, гильза укатилась от меня, и я лихорадочно бросился за ней вдогонку вдоль той же расщелины, пока не нащупал ее вновь.
Крепко зажав ее в обеих ладонях, как держат пойманное насекомое, я попятился прочь от стены, закрыл один глаз, а другим, превозмогая головокружение, рассмотрел свою находку.
Да, это и впрямь была латунная гильза от патрона тридцать второго калибра.
А кроме того, я смутно вспомнил, как коснулся еще одной поверхности, воскресил в памяти мимолетное ощущение на кончиках пальцев, и меня снова потянуло к стене. Спустя некоторое время я вытащил – с таким трудом, будто выпалывал сорняки, – два предмета, которые мечтал найти, но даже не рассчитывал на такую удачу. Их затолкали в глубокую расщелину. Свидетельства виновности. Гильзу я предусмотрительно убрал в карман жилета, а теперь нетвердо отошел от стены, сжимая в обеих руках свою добычу.
Два купальных костюма.
Если точнее, мужские плавки темно-синего цвета с белым ремешком и металлической пряжкой и светло-зеленый женский купальник. Его опознала бы половина Линкомба. Обе вещи были грязными и потемневшими от сырости.
– Мы поймали убийцу, сэр Генри, – громко сказал я. – Поймали этого дьявола, я готов
