Я оставляю тебя в живых - Флориан Дениссон
– Делай, что должна, – сухо ответил он. – Я все понимаю. Но ты прекрасно знаешь, что улика, обнаруженная вне обычной процедуры, будет отведена любым адвокатом, даже совсем неопытным. Судья и прокурор будут связаны по рукам и ногам, из-за процессуальных нарушений их вынудят прекратить делопроизводство.
На том конце провода он услышал долгий вздох.
– Именно поэтому я и не понимаю, что заставило тебя в это ввязаться. Ты только что сорвал собственное расследование…
– Это уже больше не мое расследование, – резко перебил он ее.
Максим осознал, что старые демоны снова подняли голову и к нему возвращается та не терпящая возражений и лишенная всяких чувств манера поведения, с помощью которой он всегда держал на расстоянии тех, кто дорог его сердцу. Спохватившись, он резко сменил тон. Никогда прежде он не знал чувств, которые пробуждали в нем зарождающиеся отношения с Дианой, да и сердце подсказывало, что она – недостающая деталь в нескладном пазле его судьбы.
– Прости. – Он взял себя в руки и мягко добавил: – Я весь на нервах. Верно, я совершил глупость, но еще прежде, чем я успел что-либо сделать, меня отстранили от расследования.
– Почему?
Сознание Максима затопила лавина сумбурных образов. Он снова увидел свое детство среди Детей Гайи; Анри, который спрятал племянника в служебном автомобиле и вывез из этой сектантской преисподней; он вспомнил разлуку с родителями, с Элоди… потом ее неожиданное возвращение. Как объяснить Диане свою личную связь с общиной и истинные причины его отстранения от дела? Как открыть ей все это, не отпугнув? При мысли о том, что придется ей солгать, у него опять свело желудок.
– Я только прибыл в распоряжение следственной бригады, дело очень серьезное, судья предпочел, чтобы им занимались более опытные дознаватели, – пояснил он.
На том конце провода Максим уловил минутное колебание, потом нежный голос Дианы проник ему в ухо.
– А мне что делать? – прошептала она.
– Сообщи о полученных результатах судебному следователю, это будет правильно. А дальше я сам разберусь, ты не заморачивайся.
На этом Максим попрощался и неохотно закончил разговор. Чтобы взбодриться, он сделал два глубоких вдоха, а потом вернулся к Элоди. Та мгновенно отреагировала на суровое выражение его лица:
– Что с тобой, Максим?
– Великий вестник… Самюэль Трамбле… замешан в тех двух убийствах, о которых я тебе рассказывал.
Кровь отлила от щек Элоди, и она безвольно опустилась на стул. Несколько секунд посидела, вперив взгляд в пустоту, а затем уронила голову в ладони и разрыдалась, но быстро взяла себя в руки, подняла голову и печально посмотрела на брата.
– А ведь ты вчера встречался с ним… Ты мог… Он мог тебя…
– Не думай больше об этом, Эло, – перебил ее Максим и обнял.
Так они простояли долгие минуты, пока он не разжал рук. Он оторвался от сестры и надел куртку.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Запрись на два оборота и ни под каким предлогом никому не открывай. Около полудня должна прийти одна пара, чтобы забрать котенка, – им тоже не открывай. Сиди взаперти до моего возвращения, поняла?
Максим шагнул за порог, но Элоди настаивала:
– Ответь мне! Что ты собираешься делать?
– Мне надо кое с кем поговорить.
37
Четыре расставленных вокруг минивэна бестеневых прожектора на штативах заливали ярким белым светом видавший виды покореженный корпус. Облаченные в специальные комбинезоны криминалисты собрали все найденные в автомобиле предметы и теперь раскладывали их на широких столах вдоль стен огромного ангара. Каждая единица проходила тщательную фотофиксацию под различными углами, после чего отправлялась в пластиковый пакет, на который наклеивали штрихкод и специальный номер.
Внутри бетонных стен было еще холоднее, чем снаружи, и Борис подышал на руки. Они с Эммой медленно двигались вдоль столов, пристально рассматривая разложенные перед ними предметы. Пройдя чуть дальше, Борис заметил то, что обнаружил накануне и что заставило его опасаться худшего; в горле у него заворочался тяжелый ком.
Перед ним на двух столах, покрывая всю их поверхность, лежали листы формата А4 с печатным текстом. Он мгновенно узнал дефект печати и фразы из сообщений, которые они с Максимом получали в течение нескольких месяцев. Иногда одна и та же фраза копировалась раз десять. Борис задумался, сколько же еще человек получали письма ворона. Ворона, у которого отныне было имя: Жереми Кобанян.
Эмма присоединилась к группе криминалистов в смежном помещении. Прежде чем последовать за ней, Борис вытащил из кармана мобильник и тайком сделал несколько снимков. Убирая аппарат, он отметил, что у него дрожат руки.
В застекленном помещении Эмма уже завела разговор с экспертом. Борис слушал вполуха.
– Тут ДНК повсюду, – сказал эксперт, сидевший перед ноутбуком. – Похоже, владелец автомобиля в нем и жил.
– Вам удалось обнаружить следы крови? – спросила молодая женщина.
Криминалист покачал головой:
– Ничего, кроме пятна на приборной панели, позади руля. Но ему, должно быть, много месяцев.
Эмма обернулась к Борису и бросила на него вопрошающий взгляд, но тот явно где-то витал.
– Ты не находишь, что это странно? – спросила она.
– Что именно?
– Отсутствие крови.
– Понятия не имею, – пожал плечами Борис. – Может, это и не его…
– Не его минивэн? Ну да, ты уже вчера говорил. Нет, это невозможно, номерные знаки пробиты по базе, техпаспорт на его имя.
Эмма умолкла, взглянула на напарника и нахмурилась.
– Что с тобой? Что-то не так? – спросила она.
Борис скривился:
– Да нет, ничего, все нормально. Просто моя мать… Сегодня утром звонили из дома престарелых и…
– Возьми выходной, – сочувственно предложила она. – Если тебе надо, не беспокойся, я здесь слежу.
Высокий блондин провел по лицу ладонью и заявил:
– Может, и не стоит. Сперва я им позвоню, а там посмотрим.
– Иди, – махнув рукой, сказала Эмма. – Я тут закончу и догоню тебя у машины.
Стиснув зубы, Борис попрощался и вышел из ангара. Он терпеть не мог ложь и ненавидел себя за то, что обманывает Эмму и вдобавок прикрывается болезнью матери. Однако ситуация была серьезная. Он должен непременно переговорить с Максимом – только вдвоем они могут найти решение маячившей на горизонте проблемы. Сколько еще времени удастся скрывать тот факт, что они получали письма от Кобаняна? Кто теперь поверит, что это просто творчество остряка-самоучки, который
