Я оставляю тебя в живых - Флориан Дениссон
На какой-то миг Элоди умолкла. Максим дал ей отдышаться и прийти в себя, а пока что взвешивал имеющиеся варианты. Тут Элоди опять нарушила тишину:
– Как ты думаешь, Максим, он умер? Я убила его?
– Понятия не имею, – качая головой, ответил он. – Но тебе следует заявить об этом в жандармерию.
– Меня посадят в тюрьму? – с искаженным страхом лицом спросила она, здоровой рукой вцепившись в брата.
– Нет, если ты повторишь жандармам все то, что сейчас рассказала мне. Давай собирайся, я отвезу тебя в следственную бригаду. Эмма запишет твои показания. Она мягкая и доброжелательная, все пройдет хорошо, вот увидишь.
Спустя несколько минут они уже сидели в машине. Максим колебался; что-то мешало ему включить зажигание. Затем он обернулся к сестре, некоторое время пристально смотрел на нее, а потом произнес:
– Ты помнишь, что именно очень важно сказать жандармам?
– Да, – выдохнула Элоди. – Что он напал на меня первым.
34
Валил густой снег, и лучи мощных фар внедорожников жандармерии материализовались каждый раз, когда в них попадали крупные хлопья. По мере того как автомобиль поднимался в гору, белая завеса становилась все плотнее. Эмма считала, что это наихудший момент для поисков предполагаемого преступника. И природа подтверждала ее правоту: с невероятной быстротой опустившаяся на город ночь еще больше затруднила разыскания жандармов.
Прежде всего Борис и Эмма сделали остановку на площадке перед домом Анри Саже, чтобы попытаться уточнить последовательность событий. Тогда снег еще не окончательно засыпал колеи, оставленные колесами минивэна, и оба смогли удостовериться в том, что сообщила им Элоди.
– Наиболее логично было бы, – сказала Эмма, – чтобы Жереми, если хотел сбежать, спустился в город и к основным автомобильным трассам, ведущим в горы.
С точки зрения Бориса, раненный, истекающий кровью человек, да вдобавок еще и член секты, попытался бы при первой возможности укрыться у своих. Однако в любом случае никаких следов Жереми Кобаняна ни в одной больнице региона не обнаружилось. Борис выдвинул новую гипотезу: по его мнению, среди Детей Гайи наверняка имеется врач или еще кто-нибудь, способный обработать ужасную рану, описанную Элоди. Справился бы даже ветеринар.
– Смотри! Вон там! – воскликнула Эмма и ткнула пальцем в лобовое стекло. – Мигалки!
Прищурившись, Борис разглядел. Дорога, по которой они двигались, делала зигзаги до самого моста. А за мостом в ночной тьме пульсировали желтые мигалки автомобиля техпомощи. Высвеченные их лучами хлопья снега, казалось, исполняли между светом и тенью яркие балетные па.
По мере того как их внедорожник приближался к мосту, картинка становилась четче. Эмма заметила еще одну машину жандармерии и сообщила:
– Коллеги уже на месте. Наверняка бригада из Тона.
Слишком занятый тем, чтобы пройти последний крутой поворот по этой скользкой дороге над обрывом, Борис в ответ только кивнул. Он припарковал автомобиль прямо за внедорожником коллег и удостоверился, что не мешает движению по трассе.
Эмма вышла из машины, и подошвы ее сапог скрипнули на свежем снегу. Этот, такой своеобразный звук навел ее на счастливые воспоминания детства, и она едва заметно улыбнулась.
– Младший лейтенант Павловски и аджюдан Леруа, – представилась она, подходя к коренастому мужчине, чья черная вязаная шапка побелела от снега.
Он обернулся и помахал.
– Следственная бригада Анси. Чем мы можем помочь? – подхватил Борис, который уже направлялся к эвакуатору.
Закутанная в заляпанную толстую оранжевую куртку со светоотражающими полосками женщина манипулировала гидравлическим механизмом погрузчика.
Низкорослый жандарм повернулся к своему автомобилю, откуда выбрался его коллега, явно смущенный тем, что отсиживался в тепле, и ворчливо окликнул его:
– Эй, это ты вызвал следственную бригаду?
Не отвечая, тот обратился к Эмме и Борису:
– Добрый вечер. Несколько часов назад какой-то водитель сообщил об автомобиле, упавшем с обрыва. Не стоило вам приезжать, – добавил он, – мы тут сами разберемся.
– Мы ищем раненого человека, предположительно подозреваемого в нападении с ножом. Он скрылся на старом минивэне марки «фольксваген».
– А, – сказал коренастый. – Вашего парня там нет, а вот минивэн есть. Наверняка тот, который вы разыскиваете. Такую развалюху нечасто и на улице встретишь.
Эмма приблизилась к краю обрыва и, держась за эвакуатор, склонилась над пустотой.
– Стоп! – крикнула она женщине, управлявшей грузоподъемником.
Домкраты прекратили движение, тросы замерли. Эмма развернулась и подошла к бородатому жандарму.
– Кто сообщил об аварии? – спросила она.
– Это не совсем авария, просто один автомобилист позвонил и сказал, что видел машину под обрывом.
– А как ему удалось с дороги разглядеть внизу минивэн? – поинтересовался Борис.
– Начался снегопад, мужик съехал на обочину, чтобы надеть на колеса цепи, и заметил задние огни вэна.
– О’кей, – вмешалась Эмма, – этот автомобиль связан с преступником, ни к чему не прикасаться. Мы можем туда спуститься?
– Да, – ответил жандарм в вязаной шапке. – Мы уже зафиксировали повреждения и проверили, есть ли жертвы. В машине пусто, в радиусе десяти метров тоже ничего. Как будто пустую тачку столкнули с обрыва, чтобы от нее избавиться. Такие трюки случаются по нескольку раз в год, – заключил он и пожал плечами.
Захватив карманные фонарики и нитриловые перчатки, Эмма и Борис приступили к спуску. Следуя совету жандармов, они воспользовались чем-то вроде естественной лестницы, образованной скальными выступами и корнями деревьев, и через пару минут оказались перед минивэном, радиатор которого на добрых двадцать сантиметров погрузился в снег. Обрыв был не слишком высокий, но в результате отвесного падения и водитель, и любой пассажир, сидевший спереди, наверняка получили бы серьезные травмы.
Через окно Борис осветил лучом фонарика внутренность салона и констатировал повреждения. Все предметы, валявшиеся в задней части минивэна, попадали на лобовое стекло; ящики, установленные под спальным местом, были открыты, а их содержимое раскидано по всему салону. Жандарм с трудом откатил боковую дверцу, и пришлось просить Эмму придержать: поскольку минивэн встал почти вертикально, эта дверца теперь открывалась снизу вверх. Быстро осмотрев заднюю часть машины, напарники приступили к кабине.
– Странно, – заметила Эмма, пройдясь лучом фонарика по сиденьям, – никаких следов крови.
Борис обогнул минивэн и подошел к коллеге.
– Любопытно, – подхватил он. – На пассажирском сиденье тоже ничего.
Он пошарил лучом по груде предметов на потрескавшемся лобовом стекле, и его взгляд зацепился за некую деталь. Он вытаращил глаза и надолго замер. Эмма прервала молчание.
