Когда заплачет розовый фламинго - Ольга Геннадьевна Володарская
– Ее как раз не забудешь. Фаина – чума, а не баба. – Его самого покоробила эта фраза и тон, которым она была произнесена, поэтому дядя Женя смягчил его на следующей: – При всей моей нежной любви к представительницам лучшей половины человечества, Фаину я не переношу.
– Тебе она чем насолила?
– Мне ничем. Но Бориса она изводила своими просьбами, нытьем, а еще двусмысленными намеками. И это с тех времен, когда вы с ней дружили. – Дядя Женя разогнулся и уселся на кресло, которое подвинул поближе. Сняв с шампура один кусок, облил его соусом. – Девчонка надеялась захомутать богатого вдовца. Она очень навязчивая, хитрая, а когда-то была еще и симпатичной. Но Боря себе ничего с ней не позволил, а когда девушка собралась замуж за его племянника, очень этому обрадовался. На свадьбе отгулял, крутой подарок вручил, да все мало! – Подув на мясо, он сунул кусок в рот. Прожевал со смаком. – Фая, как мне сказали, недавно опять к Боре на поклон ходила. На работу вроде просилась. Но он послал ее. Это недели две назад было, но без меня.
– А сегодня моя заклятая подружка была здесь. И явилась затем, чтобы сообщить о насильственной смерти отца.
Лиза пересказала их разговор, но не целиком. Ту часть, в которой говорилось о Марке, упустила.
Глаза дяди Жени вновь округлились, а вместе с ними «очки». Ему срочно нужно выравнивать загар, а то выглядит не как генеральный директор брутальной фирмы, а как клоун.
– Ты ей поверила? – первое, что спросил он, выслушав Лизу.
– Сначала нет, а сейчас у меня появились сомнения… Не могла же она все выдумать!
– А неправильно понять? Додумать? Исказить факты в угоду своей фантазии? Мне кажется, вполне.
– Я чуть в полицию не побежала, чтобы заявление писать, но решила сначала с тобой поговорить. Хорошо, что ты сегодня приехал, а то я бы натворила дел!
– С Морозовым я встречусь, но неофициально. Погутарю, – это слово часто употреблял отец. Оно еще в бандитской молодости к нему приклеилось. Ему не нравилось «базарить» или «тереть» – гутарить, совсем другое дело. Душевно звучит!
– С патологоанатомом тоже надо.
– С ним после. Но даже если они подтвердят правдивость Фаиных слов (под давлением или за хорошую оплату), мы не сможем пойти с этим в полицию. Тело Бориса предано огню. Доказательств уже не найти.
– Пока я надеюсь на то, что они все опровергнут. Но если нет, то я продолжу искать правду.
– Главное, не устраивай самодеятельность, хорошо? – Она кивнула. – И для твоего же успокоения предлагаю отдать эти пилюли, – он щелкнул пальцами по банке с БАДами, – на экспертизу. У нас на производстве есть лаборатория, там посмотрят, из чего они состоят.
– Как же хорошо, что ты приехал, мой дорогой Железный Дровосек, – вскричала Лиза радостно и снова обняла дядю Женю, но уже крепче.
Теперь она не одна против враждебного мира, у нее есть плечо, на которое можно опереться. Не такое сильное, как отцовское, и все же.
– А давай выпьем за это! – решила отказаться от чая Лиза. – И поедим наконец. Мы же оба голодными были.
– Верное решение, моя дорогая.
Они успели сделать по паре глотков и расправиться с первым шампуром, как на террасе показалась крайне взволнованная Айгюль. Она мяла в руках кухонное полотенце и беспрестанно моргала.
– Что случилось? – спросил у нее дядя Женя. Как всегда, проявил чуткость к даме. – Порезалась, что ли? – решил, что она рану замотала.
Горничная мотнула головой и прошептала:
– Там полиция.
– Где – там?
– Уже на участке. Охрана вынуждена была пропустить.
– И что тебя так напугало? – удивилась Лиза.
– Что, если они с обыском?
– Тебе есть, что скрывать?
– Не мне, Стасику.
– Не поняла?
– Я у него в комнате нашла какие-то подозрительные таблетки. Вдруг наркотики?
– Мои дети не употребляют, – рассердилась Лиза. – Ты чего несешь?
Дядя Женя взял ее за руку, чтобы утихомирить.
– Айгюль, беги сейчас в комнату Стасика, собирай там их и выноси из дома.
– Может, выкинуть лучше?
– Не надо. Спрячь где-нибудь в гараже. А сюда не возвращайся, пока полиция не уедет, а то своим перепуганным видом подозрение вызовешь.
Она унеслась, а Лиза обратилась к крестному своих детей:
– Я чего-то не знаю?
– Был у Стасика опыт употребления. В Германии, в клубе принял, как говорит, случайно. Но, может, врет?
– Если раз и по ошибке, зачем рассказал?
– Об этом потом.
– Нет, сейчас.
– Он девушку сбил на машине под этим делом. Не насмерть, не волнуйся. Она и не пострадала особо, так, ногу сломала, но и за такое его упекли бы тюрягу.
– Так вот из-за чего он вернулся? И тоска по родине тут ни при чем?
– Он планировал улетать в конце мая. Официально. Но обстоятельства вынудили бежать. – Дядя Женя, залпом допив вино, бросил: – Пойду встречать полицию.
Лиза нервно скомкала салфетку и достала из сумки телефон. Если полиция заявилась сюда из-за Стасика, она прямо сейчас бухнется в нервный обморок. Ее мальчик снова вляпался? Сел за руль в невменяемом состоянии и кого-то сбил? Теперь насмерть? Он в КПЗ?
Ее воображение так разыгралось, что, услышав голос Станислава, Лиза не сразу поверила в то, что это он.
– Мутер, ты чего истеришь? – удивленно протянул сын после того, как убедил мать в том, что он – это он.
– С тобой все в порядке?
– Да.
– Где ты?
– С друзьями на турбазе.
– Правду говоришь?
– Братва, покричите! – До Лизы донесся нестройный хор молодых голосов. Были и женские. – Убедилась? А теперь колись, из-за чего всполошилась? Неужели тебя мошенники разводили по телефону, убеждая, что я в беде и для помощи мне нужны деньги?
Отвечать она не стала, вместо этого рявкнула:
– Немедленно возвращайся домой, нам нужно серьезно поговорить!
– Немедленно не смогу, – спокойно возразил он. – Лодка на причале, а до него нужно ехать на джипе, на котором сейчас кто-то гоняет по лугам. Но ты не волнуйся, я с ночевкой тут не останусь…
– Брат с тобой?
– Нет. А что все-таки случилось?
– Приедешь – узнаешь.
И отключилась. Пусть мучается неизвестностью, глядишь, скорее вернется.
Едва она опустила телефон в сумку, как услышала голос дяди Жени:
– Лизонька, выйди, пожалуйста, тут полиция по твою душу.
Она так и сделала. Не встречать же представителей правопорядка за накрытым столом.
– Добрый вечер, Елизавета Борисовна, – поздоровался с ней один из них. Всего по ее душу явилось двое. – Я майор Остапенко из следственного комитета. – Он представил второго, судя по всему, стажера, продемонстрировал корочки, а Лиза облегченно выдохнула: не наркоконтроль. – Нам
