Когда заплачет розовый фламинго - Ольга Геннадьевна Володарская
– Тебя не коробит мое поведение? – спросил у Лизы дядя Женя, когда они расселись по креслам. То, что обычно занимал Борис Алексеевич, было накрыто шотландским пледом и чуть отодвинуто. – Я не причитаю, не лью слез и не прошу отвести меня к могилке.
– Я от тебя этого и не ждала. Ты не ходишь по кладбищам – только если этого требуют приличия, – не оплакиваешь покойных, не соблюдаешь привычных ритуалов.
– Потому что не верю в смерть. Она лишь часть пути. Но я грущу. – Он поджал губы, и они собрались складками. Все же видно, что дядя Женя уже немолод. – Меня печалит то, что Боря так скоро прошел эту часть пути. Мне его будет не хватать. И вам. Поэтому я и поспешил вернуться к девятому дню. Не к могиле друга, а к его дочери и внукам.
– Спасибо тебе! – Она порывисто подалась вперед и обняла Железного Дровосека за шею. – Но учти, что и на могилу, и на поминки тебе придется явиться.
– Куда ж без этого? – хмыкнул он.
Тем временем принесли вино и чай. Выпив бокал, дядя Женя занялся шашлыками. Насаживая мясо на шампуры, он расспрашивал Лизу о планах на будущее:
– Будешь принимать участие в делах отцовской фирмы? Или у руля встать планируешь? Ты владеешь контрольным пакетом акций «БАРОНа» и можешь возглавить ее.
– Ты же гендиректор.
– Меня легко подвинуть. Или новую должность себе придумать.
– Мне своего директорского кресла хватает. И забот о косметической фирме «Фламинго». «БАРОН» брутальная компания. Ею должен управлять мужчина. Пока ты, а потом, возможно, кто-то из моих сыновей. Только, сдается мне, ни Вячик, ни Славик не захотят.
– Поэтому повторяю вопрос: будешь принимать участие в делах? Хоть какое-то? Если нет, нужно кучу документов и доверенностей оформить.
– Я еще не вступила в права наследования.
– Это понятно. Но ты же наперед думаешь? Полгода быстро пролетят.
– Честно говоря, я пока гоню все мысли о будущем прочь, – призналась Лиза. Еще недавно считала себя крутой бизнесвумен, способной решить все проблемы самостоятельно, и вот всего несколько дней прошло со смерти отца, а она чувствует себя беспомощной девочкой, потерявшейся в огромном супермаркете. – Очень надеюсь на твой совет, дядя Женя. Подскажи, как лучше сделать.
– Продать фирму, – без раздумий ответил он. – Без Бори она загнется.
– Ты же столько лет у руля…
– Это ты правильно сказала, – пробормотал он и налил себе еще вина. С бокалом он снова вернулся к мангалу. – Я рулевой, Лизонька. Понимаешь, к чему веду?
– Не очень.
– Я не штурман, а тем более не капитан. Всего лишь человек, который умеет держаться верного курса. – Он перевернул шампуры, один за другим. Мясо, что было снизу, уже подрумянилось. – Все идеи исходили от Бориса. Иногда бредовые. Но он мог заряжать ими людей, и мы расширялись, крепли, мужали. Были, конечно, промахи. Полгода назад он запустил производство удобрений из костной муки рыб. Вбухал в него кучу денег, но продукт на складах валяется. И все же я уверен: если бы Боря остался жив, он бы нашел рынок сбыта. А я не могу… И ты не сможешь.
– Я не хочу продавать «БАРОНа», – мотнула головой Лиза. – Это папино наследие.
– А говоришь, нуждаешься в моих советах, – мягко упрекнул ее дядя Женя. – Ладно, как говорится, будем посмотреть.
– У меня к тебе еще разговор есть. Немного странный.
– Слушаю.
– Есть вероятность того, что отца убили, как считаешь?
Дядя Женя развернулся к ней всем телом. Глаза удивленно расширились, от этого белые «очки» вокруг них приобрели другую форму, еще более потешную.
– Разве может человек со здоровым сердцем умереть от инфаркта? – не дала ему опомниться Лиза. – Еще и на утренней прогулке по саду?
– Даже не знаю, что тебе на это ответить… – И снова вернулся к мясу, которое начало гореть. – Здоровый человек, наверное, нет. Но у Бори были проблемы. Начались после ковида.
– Он показывал мне медкарту через год после того, как переболел. Она почти идеальная.
– Да, но Боря чувствовал себя не очень. Жаловался на сердце и печень. Не докторам – мне. Я отправлял его в частную клинику, но он не верил платным врачам. Говорил, они только деньги выкачивают, тем более из таких богачей, как он.
– После смерти мамы он таким стал. Он лечил ее у лучших специалистов, самых дорогих, и они продлили ей… трудно сказать жизнь – мучение, но не спасли.
– Поэтому все годы Борис ходил в поликлинику, где у него были свои специалисты. Ясно дело, что прикормленные, но честные. Они нашли вполне безобидные шумы в сердце, а печень посоветовали почистить. И в обоих случаях воздержаться от алкоголя, больших нагрузок, температур. Но Борис не мыслил своей жизни без хорошего виски, штанги, бани. Еще и сигары с недавнего времени полюбил.
– Он принимал какие-то препараты?
– Аптечные?
– Любые.
– Расторопшу и овес для печени. Для сердца тоже что-то растительное. Ты же знаешь отца, он противник таблеток. – Дядя Женя снял с мангала шампур с самым поджаристым мясом, положил его на тарелку, надрезал один кусок. – Уже можно есть. Но если любишь полную прожарку, подожди следующую партию.
Но Лиза к шашлыку не притронулась. Она взяла свою сумку и достала из нее найденный в кабинете отца пузырек.
– Видел такое? – спросила она у дяди Жени.
– У Бориса? – уточнил он. – Нет. А что это?
– Биодобавка для сердца. Если ее принимать не по инструкции, можно сделать только хуже. – Она изучила этот БАД, найдя полное его описание в интернете. Там, правда, не было ничего о летальном исходе.
– Не понимаю, к чему ты ведешь? Считаешь покойного отца дураком, который инструкции читать не умел?
– А если это не добавка? Что, если содержимое пузырька подменили?
– Кто?
– Мало ли…
– Лизонька, да что с тобой такое? – Сняв все шампуры с огня, чтобы они не сгорели, дядя Женя подошел к ней. Присев на корточки, заглянул в глаза. – Расскажи мне все, что тебя тревожит… А тебе точно что-то не дает покоя… Так что?
– Ты знаешь Фаину? Она была замужем за двоюродным племянником отца. Зовут его Романом.
– Ты про Морозова, что ли? Бориного прикормленного мента?
– Да! – Насчет этого не соврала Фая, уже хорошо. – Его потом из органов поперли, так?
– Вроде. Это давно было, я уже не помню.
– А
