Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
В эту осень Город радовал жителей дождями на любой вкус.
Или одним непрекращающимся, бесконечно длинным дождём, периодически меняющим обличья, представляющимся то ливнем, то моросью и надёжно закопавшим солнце в толщу мокрых туч. Этой осенью питерский дождь исполнял соло. Вода была повсюду, не уходила и не пряталась, проникала под любую одежду и смеясь бежала по мостовым и тротуарам.
А рядом растекалась кровь.
Потому что в эту осень Город страшил жителей убийцей с громким именем. Безжалостным и неумолимым убийцей, который прятался в дожде и всегда подходил к жертве сзади. Но не преследовал, никогда не шёл за ней по пятам, рискуя оказаться замеченным или попасться на глаза патрулю. Никогда не преследовал, а появлялся вдруг: из-за угла, из-за дерева, из-за припаркованного фургона…
Сегодня – из-за припаркованного фургона.
К вечеру дождь усилился, не превратился в ливень, но стена из капель стала очень плотной и глушила свет окон и фонарей, помогая ночной тьме переделывать улицы на свой вкус. Город погрузился в дождливый мрак, различить в котором хоть что-то было весьма непросто, поэтому убийца чувствовал себя уверенно и спокойно. Вышел из-за машины, оказавшись в шаге за бредущим по тротуару мужчиной, поднял руку с пистолетом, но выстрелить не успел: несмотря на тьму, дождь и уличный шум, незамеченным убийца не остался – мужчина резко повернулся, одновременно взмахнув рукой и сбив руку убийцы вправо, что-то крикнул и бросился бежать. Надеясь, что ему помогут. Что рядом окажутся полицейские или убийца не станет стрелять при прохожих. Бросился бежать. Но лучше бы мужчина бросился сражаться, потому что есть мгновения, когда нужно полагаться на себя. Когда глубоко в душе, под толстым слоем цивилизационных запретов, юридических ограничений, наставлений мамы: «Лучше не вмешивайся», – и веры в то, что «кто-нибудь поможет», вспыхивает маленькое, почти задавленное, но такое важное пламя: «Сражайся!» Или тебя убьют. Или унизят. Или отнимут всё, что захотят, а захотят они всё.
Сражайся!
За свою жизнь. За свою честь. За свою веру. За возможность спокойно гулять по ночным улицам родного города.
Сражайся!
Но мужчина выбрал бегство. По абсолютно пустой улице, на которой никто не пришёл на помощь. Никто не стал свидетелем. Не спугнул убийцу, который с лёгкостью догнал мужчину и на ходу выстрелил ему в голову.
22 апреля, суббота
– Как прошёл вечер? – поинтересовался Гордеев, которому сегодня выпало быть за рулём.
– Смотря с какой точки зрения, – протянул в ответ Вербин. – Еда оказалась неплохой.
Уточнять, что ужинал он не в «Тыкве», а в другом заведении, Вербин счёл необязательным.
– Что полезное добыл?
– Второй бармен подтвердил, что Чуваев захаживал в «Деловую тыкву» в компании нашего незнакомца, которого бармен уверенно опознал. Сказал, что зовут Арсен, Арсений, и он довольно часто появляется в баре.
– Фамилия?
– Они не обменивались паспортными данными.
– Логично, конечно, но лучше бы обменялись. – Никита помолчал, после чего поинтересовался: – Барменам доверять можно? Не предупредят Арсена?
– Мне кажется, нет, – ответил ожидавший вопроса Вербин. – Что вчера, что позавчера говорили нормально, я не почувствовал подвоха.
А учитывая опыт Феликса, ответить Гордеев мог только так:
– Доверимся твоему чутью. – Пауза. – Теперь будешь пасти Арсена?
– Что ещё остаётся?
– Каждый вечер болтаться в «Тыкве»?
– Надо же где-то ужинать.
– Оставил барменам телефон?
– Оставил.
– Тогда зачем ездить?
– Надо же где-то ужинать, – повторил Вербин. – А «Тыква» не так далеко от отеля.
– Далековато, вообще-то.
– Люблю прогулки перед сном.
– Романтик, – хмыкнул Никита. И тут же, видимо решившись, спросил: – Вчера один ужинал?
В ответ Феликс мог промолчать, давая понять, что не хочет распространяться о личной жизни, или соврать. Но Вербин считал, что Никита не заслуживает ни первого, ни второго, поэтому ответил честно:
– Нет, не один.
– Что у тебя с Вероникой?
– Ничего. – Поймал недоверчивый взгляд товарища и очень серьёзно повторил: – Никита, даю слово: ничего.
Энергичная девушка Феликсу нравилась. Даже, наверное, больше, чем нравилась, и поэтому он не хотел упрощать их отношения.
– А в планах?
– Какие могут быть планы? Я убийство расследую.
– Потом уедешь и обо всём забудешь?
Гордеева тема волновала, поэтому Вербин решил расставить точки над «i».
– Никита, если тебе есть что сказать – говори, – негромко предложил Феликс. – Если не знаешь, как сказать то, что хочешь сказать, то подумай и после этого начинай разговор.
– Ты ей нравишься. Только не говори, что не видишь.
– Вижу.
– Вот. – Гордееву явно было очень неловко, но и молчать он не мог. – Веронике изрядно досталось в жизни. Ты знаешь, что в четырнадцать она потеряла отца?
– Да.
– Мать после смерти мужа стала искать новую партию, за что её, конечно, трудно осуждать. Нашла, сейчас, говорят, счастлива. Однако из-за её поисков Вероника заканчивала школу предоставленная самой себе. Но справилась, что в таких случаях не у всех получается. Окончила школу, поступила на журналистику в СПБГУ, с первого курса подрабатывала, поэтому с трудоустройством проблем не возникло, да и не могло возникнуть – Вероника считалась восходящей звездой. А потом у неё всё пошло кувырком. Сначала умерла бабушка, которая поддерживала Веронику после смерти отца – её смерть стала очень сильным ударом. Потом Вероника вышла замуж, но неудачно. Парень считался завидным женихом: и красивый, и из богатой семьи. Но, как оказалось, плотно сидел на героине. Хотел Веронику подсадить, но она молодец – не поддалась. Пыталась его вылечить, ездила по врачам, уговаривала ложиться в разные клиники, а когда поняла, что бесполезно – заговорила о разводе. Расстались, вроде, мирно, но сам понимаешь, опыт для неё был очень горьким.
– Не сомневаюсь.
– Ничего, что я тебе сплетни пересказываю?
– Это не сплетни, – серьёзно ответил Феликс. – Ты хочешь защитить Веронику, но не можешь на меня давить. Поэтому рассказываешь правду.
– Да, всё так. – Никита помолчал, совершил пару обгонов, вернулся в свой ряд и продолжил: – И напоследок у Вероники возникли проблемы с работой – она пошла против очень крутой компании, в которой работала… ну, в те времена компания была крутой. Медийные киллеры с серьёзной крышей, которая позволяла им вести себя предельно нагло. Вероника раскопала грязные делишки их спонсора, сделала большой материал о крупном мошенничестве и предложила опубликовать. А когда ей велели заткнуться, выложила материал в блоге. Спонсор с тех пор живёт в Лондоне и рассказывает в интервью о царящей в России «атмосфере ненависти», а Вероника вылетела с работы, попала в «чёрный список» и долгое время публиковалась только в своём блоге. Потом медийных киллеров оставили без работы, крупные агентства снова стали брать у Вероники материалы, но на контракт с ними она не идёт, остаётся на фрилансе.
И сама история, и то, каким тоном Гордеев её рассказал, объяснила Феликсу причины необычайной терпимости, которую демонстрировал Никита по отношению к своенравной девушке.
– Ты её не обижай, пожалуйста, – закончил, тем временем, Гордеев. – Вероника хорошая.
– Мог бы не говорить.
– Я на всякий случай. А то кто вас, москвичей, знает?
– Жить в Москве и быть москвичом далеко не одно и то же. Ты должен это понимать по собственному опыту.
– Как жить в Питере и быть питерцем?
– Ага.
– Я тебя услышал.
– А я – тебя.
– Вот и договорились. А теперь к делу.
Если верить навигатору, к особняку Иманова полицейские должны были подъехать через двадцать минут, которых было более чем достаточно, чтобы продумать предстоящий разговор. А Феликсу – для получения информации, которой у него ещё не было.
– Первое и главное: мы точно знаем, что Эльмар, брат убитого Ильяса Иманова, пришёл к нему вместе с Алёной. Это подтверждено видеокамерами и перемещениями телефона, – рассказал Никита, не отрывая взгляда от дороги. – Эльмар и Алёна встретились на улице, рядом с домом, поднялись в квартиру Ильяса, произошла ссора, о причинах которой, надеюсь, мы скоро узнаем. В результате ссоры Алёна вылетела из окна, Ильяс получил одно проникающее в спину, два в живот и скончался до прибытия «Скорой», а Эльмар ухитрился улизнуть от нас и добраться до своих. На какое-то время он пропал со всех радаров, затем появился адвокат Усубов и сообщил, что у Эльмара нервный срыв, но он готов ответить на наши вопросы.
– Не слишком ли нагло они себя ведут? – поинтересовался Вербин.
– А вы
