Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
Когда Глеб с начальником охраны вернулся в офис, он, зайдя в кабинет и направляясь к рабочему столу, заметил Исаю:
— У меня из головы почему-то не идет Зоя. Засела, как заноза. Довольно странно в этой истории она выглядит. Тебе не кажется?
Пожав плечами, Исай аккуратно прикрыл дверь и промолчал. Только откинул челку с высокого лба и потер его пальцами. О Зое сейчас он как-то совсем не думал. А Корозов, усаживаясь в кресло и показав Исаю на стул, говорил:
— Если у Флебникова до самого последнего момента была тяжба с Ротёмкиным из-за Инги, то он и теперь должен быть увлечен ею. Особенно сейчас, когда не стало соперника! — Притиснувшись к спинке стула, он расстегнул пуговицы пиджака и ослабил ворот рубахи, чуть приспустив узел галстука. — Между тем у Игоря новая симпатия, и это притом, что он дерется с Ротёмкиным из-за другой женщины. Как в таком случае новая симпатия должна чувствовать себя? Что-то тут не сходится, Исай. А что не сходится, надо думать. К тому же Инга теперь, оставшись одна с ребенком на руках, вряд ли захочет упустить Флебникова. В таком случае Зоя окажется на обочине. Все видится именно так. Однако мы наблюдаем совершенно иное: Зоя, которая должна сейчас чувствовать себя как рыба, выброшенная из воды, находится рядом с Игорем, да еще ухаживает за ним. Вот и пойми этих женщин, разгадай такой ребус.
Опустившись на стул против стола Корозова, начальник охраны произнес:
— Придется разгадывать, Глеб.
— Естественно, придется! — напружинив мускулы, подался вперед Корозов. — Ты справки продолжай наводить. Мы еще толком ничего не знаем о Падищеве, а также откуда взялась и кто такая Зоя. Установи-ка наблюдение за ними всеми. Надо разобраться в этой истории как следует. Флебников — мужик хитро-мудрый, но и мы не лыком шиты. Подозреваю я, что на чем-нибудь он обязательно проколется, сколько бы ни хитрил. Если удастся зацепить его, он не выкрутится. Только сам пока не суйся глубоко в чужие дела. Глубоко копает пусть Акламин, это его прерогатива. А наша главная задача — найти того, кто напал на меня в ресторане, и выяснить, кто заказал. Чую я, что Флебников, что бы он ни говорил, может что-то знать или догадываться! И про покушение на себя, и, возможно, на меня.
— Ты думаешь, что Зоя тоже может что-то знать? — спросил Исай.
— Для нас сейчас важна всякая лазейка! — твердо ответил Глеб, и в его карих глазах появилась суровость. — Зоя может стать поставщиком информации о Флебникове. Так что тебе придется с нею поработать.
Никак эмоционально не отреагировав, Исай сжал костистые железные кулаки и качнул головой:
— Поработаем.
Встав из кресла, Глеб прошелся по кабинету, заложив руки за спину:
— Что касается Падищева, тут полная неразбериха. То есть между ним и Флебниковым могут быть разборки, но к себе я никак не могу пристегнуть его!
Следя колкими глазами за передвижением Корозова, Исай негромко напомнил:
— После разговора с Падищевым ты больше поверил ему, нежели Зое.
Сведя брови к переносице, Глеб подступил к стене, остановился перед картиной, разглядывая ее, сказал:
— Есть вещи, которые трудно объяснить. Вот, например, эта картина. Подобное вокруг нас часто встречается, но мы проходим мимо, не обращаем внимания. Но стоило художнику остановить мгновение и запечатлеть его на холсте — как стопоримся и завороженно рассматриваем. Так и с Падищевым. Хотелось ему верить. А вот сейчас вновь прокручиваю все в голове и начинаю сомневаться. Поэтому и поручаю тебе сейчас не просто собрать о нем и об остальных информацию, а установить наблюдение, чтобы с сего дня знать о каждом их шаге. Подай мне их подноготную на блюдечке!
— Это непросто, — отозвался начальник охраны и тоже поднялся на ноги.
— Было бы просто — мы бы уже допросили Коршуна и знали заказчика! — посмотрел ему в глаза Корозов.
Постояв еще некоторое время, почувствовав после слов Глеба свою вину за то, что упустил Коршуна, Исай молчком шагнул к выходу.
А ровно через два дня охранники, которых Исай отправил наблюдать за Зоей, доложили, что вечером девушка, выйдя из больницы от Флебникова, пешочком неторопливо покружила по городу, словно заметала следы, и потом быстро юркнула в машину, которая ждала ее в переулке. Авто тут же стремительно тронулось с места и потерялось в транспортном потоке. Охранники, не ожидая такой прыти, упустили машину. Правда, успели прочитать номер. Через день выяснили, что автомобиль принадлежал Падищеву. Это известие обескуражило Исая: здесь явно крылась какая-то интрига. Чем дальше в лес, тем больше дров. В больнице Зоя уверяла Корозова, что покушение организовал Падищев. Получается, она не просто высказывала свои подозрения, а четко знала это. Потому что знакома с Аркадием. Причем очень близко, коль раскатывает с ним в его машине. Это любопытно. Заблудившись в собственных мыслях, Исай вспомнил, как недавно полагал, что прочитает Зою, точно открытую книгу: быстро и легко. Но, похоже, как бы не пришлось увязнуть в болоте. Надо хорошенько продумать, с какой стороны подступиться, чтобы узнать, кто она, откуда, по каким дорожкам до знакомства с Флебниковым подошвы стирала и что за связь у нее с Падищевым. Кажется, от Инги далеко не ушла. А по ходу и об Аркадии наскрести информацию. Может быть, взять в оборот его секретаря. Скоро охранникам повезло: нашлись бывшие знакомые Зои, с которыми она кружила на панели до тех пор, пока не напала на золотую жилу. Все в один голос твердили, что она была скрытной, вся в себе, но быстро сообразила, как можно пользоваться женской красотой, чтобы крутить мужиками и купаться в деньгах.
9
Довольно быстро Коршун узнал, что Квазимодо остался жив. Зная места, где тот обычно устраивал лежку, зализывал раны, подлечивался врачом, который за хорошую мзду оказывал медицинские услуги Сихонову и его людям, Коршун нагрянул к нему. В серый панельный дом, в грязную небольшую квартиру, где в комнате были только стол с грязной посудой и объедками, стулья и зеленый замызганный диван. Прослышав краем уха о гибели банды Тимура, Квазимодо, не показывавший никуда носа,
