Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной

проще — ей доставляло удовольствие своим насмешливым видом ущемить меня. Но я была выше этого, мое воспитание не позволяло мне опускаться до ее уровня! — Женщина вновь прервала свой рассказ и посмотрела на Аристарха с некоторым облегчением, будто сбросила с плеч часть гнета, и от этого ей стало легче дышать и думать. — Так продолжалось до тех пор, пока однажды Инга не объявила моему мужу, что ждет от него ребенка и требует, чтобы он порвал с семьей. И началась какая-то вакханалия. Муж стал метаться как ненормальный. Бросить нас не мог, но и допустить, чтобы его ребенок от Инги рос без отца, тоже не мог. Представьте себе, что я пережила в этот период! Какой-то ад! Пока, наконец, не нашелся выход из положения. Не знаю, как мужу удалось все решить, но однажды он объявил, что на Инге женится его водитель, что скоро будет свадьба. Это был гром среди ясного неба. Я ничего не понимала. Лишь по прошествии времени мне стукнуло в голову, что водитель, вероятно, согласился жениться на Инге потому, что она втайне от моего мужа была любовницей водителя. Спала с ним и, возможно, от него забеременела, либо вдолбила ему, что ждет ребенка от него! — Легкая усмешка коснулась ее губ, она снова машинально поправила на плечах косынку. На красивом лице грусть медленно сменялась сожалением о потерянных годах. — После их свадьбы муж подарил им квартиру и мебель. Я думала, что таким образом он откупался от Инги, что связь его с Ингой на этом прекратится, но не тут-то было. Связь не прервалась, она по-прежнему продолжалась. При этом муж Инги был доволен жизнью, меня это больше всего удивляло. Умела она управляться со всеми.

Слушая ее рассказ, Акламин не прерывал. Ей надо было выговориться. В душе накипело. Рано или поздно весь негатив, который, как воздушный шар, надувался внутри нее, должен был лопнуть, вырваться наружу потоком слов. Аристарх ловил эти слова, боясь шевельнуться, чтобы не прервать. Не вытаскивал записную книжку, старался запомнить все на память. Положив ладонь на ладонь, вдова говорила и говорила:

— Опять потянулась неопределенность. Но месяца три-четыре назад муж пришел домой мрачный и убитый. Долго топтался по кабинету, молчал, а потом позвал меня и объявил, что Инга шлюха, что он больше знать ее не желает и слышать ее имени не хочет. Оказалось, что он прихватил ее в постели с Флебниковым. Как и где это случилось, я не спрашивала. Мне это не интересно. Но он был у Флебникова, пытался отстаивать свои права на Ингу. Однако тот выставил моего мужа за дверь. Заявил, что прав никаких у моего мужа нет, что Инга давно уже его любовница. Вот так. Между Ингой и моим мужем состоялся крупный разговор. Она объявила ему, что терпеть его не может, что ребенок у нее будет от Флебникова. Эта новость совершенно выбила моего мужа из уравновешенного состояния. Он не находил себе места, а я подумала, что наконец-то наступит в семье покой. Но я напрасно надеялась. Покой длился не больше недели, всю неделю дышалось легче, но потом все вернулось на круги своя. Однако новость, что ребенок у Инги будет не от него, сильно повлияла на их отношения. Как-то он пришел домой и заговорил со мной о том, что хочет найти покупателя на свой бизнес. Продать его и уехать из этого города. Забыть об Инге, как о чуме. Я, право же, не очень поверила в такую возможность. Муж столько раз уже порывался прекратить связь, но все оставалось по-старому. Тем не менее идею эту поддержала охотно. Чем черт не шутит, когда Бог спит? И муж начал искать покупателя. Я не вникала в эти подробности, а он не распространялся, но по его виду, особенно последнее время, понимала, что дело продвигалось удачно. А незадолго до гибели он опять пытался выяснять отношения с Флебниковым. Все-таки никак не мог Ингу вырвать из сердца. Она по-прежнему оставалась яблоком раздора. Между мужиками произошло чуть ли не рукоприкладство. Ни один из любовников не отступался. Она же, очевидно, не собиралась никому делать предпочтение. После этого события муж долго был сам не свой. А потом случилась трагедия. И все на этом закончилось. Вот, пожалуй, и вся семейная история.

Так и подмывало Акламина спросить, почему она все это терпела и сама не ушла от мужа. Она, которая не любит унижаться. Ведь жить так, как жила она, — это и есть унижение. Впрочем, мотивация у каждого своя. И причины свои. Возможно, они у нее имеют глубокие корни, которые вырвать не всегда сразу удается. Вторгаться в сугубо личное нельзя, тем более что она ни словом, ни намеком не дала повода для этого. И Аристарх тактично воздержался от вопроса. Мало ли чем она руководствовалась — это ее право принимать решения. Она была деликатной, рассказывая о том, что происходило между нею и мужем, не обвиняла его, не закатывала истерик, что он поломал ей жизнь, не плевалась в адрес Инги, не оскорбила ни одним словом. А ведь это ей давалось нелегко. Предупредительность вдовы Ротёмкина восхищала Аристарха. Ну как он мог после этого задать ей некорректный вопрос, почему она мирилась с такой жизнью? Никак. Ибо даже если бы он и получил от нее ответ, то вряд ли бы это помогло расследованию. В завершение рассказа вдова тихо сказала:

— Мне будет жаль, если мужа намеренно убили, если это не был несчастный случай. — Помолчала и добавила. — Вообще-то, у него не было явных врагов, способных убить его. Натура у него была не злобная, с людьми всегда нормально ладил. Я, разумеется, не присутствовала при конфликтах с Флебниковым, знаю только со слов мужа, но думаю, что это скорее было похоже не на конфликты с его стороны, а на просьбы и уговоры.

В ответ Аристарх сделал глубокий кивок. Его серьезный вид производил на нее хорошее впечатление. А еще она отметила про себя его учтивость и аккуратность в одежде. Светлая выглаженная рубашка и брюки со стрелкой, чистые новые туфли. Сразу видно, что опрятность была стилем данного мужчины. Это всегда приятно женскому глазу. Человек, аккуратный в одежде и в привычках, не может выполнять свою работу небрежно, спустя рукава. Следовательно, к такому человеку всегда доверия больше, чем к подобным особям, имеющим другие привычки и повадки. Поблагодарив хозяйку за откровенную беседу, Аристарх поднялся с места. Но она попросила задержаться еще и выпить с нею хотя бы чашечку