Забытый аромат - Елена Дорош
– Подождите! – успела крикнуть она и пулей выскочила из комнаты.
Мужчины проводили ее недоуменным взглядом, а потом Княжич повернулся к Манину.
– В этой увлекательной истории про вендетту меня интересует другое: зачем Верстовскому нужна Серафима?
Манин взглянул на него внимательнее. Мужик явно непрост! Вопрос об участии Серафимы и ему покоя не дает. Когда он увидел обложку журнала, решил, что Верстовский в самом деле отыскал неизвестного, но талантливого парфюмера, вместе с которым создал новый аромат и не смог не объявить об этом миру. Так жаждал вернуть прежнюю известность, что даже страх возмездия за совершенное десять лет назад преступление притупился.
Но оказалось, что журнал попался ему в руки не случайно. Где же он его увидел? На ресепшене отеля? Да, точно. Он спустился на лифте и направился к стойке, чтобы узнать у администратора, приехала ли за ним машина. Какой-то мужчина как раз отходил прочь, оставив на виду журнал. Обложка была яркой и название знакомым – «Парфюмер». Он еще удивился, потому что журнал, кажется, давно закрылся. Глаз зацепился за крупный снимок. Сердце екнуло.
Так в отель приходил Верстовский? Караулил его, чтобы быть уверенным: он заметил журнал. В самом деле, для чего ему это надо? И зачем понадобилась Серафима? Ведь не только затем, чтобы сфотографироваться? Он учил ее азам парфюмерии. Интересно, выучил чему-нибудь или нет? Очевидно одно: он использовал девушку, но она об этом не догадывалась. Не похожа она на соучастницу, что бы там ни было. Иначе не пришла бы к нему и ничего не стала бы рассказывать. Странно лишь, что Верстовский этого не предусмотрел. Счел ее слишком тупой, чтобы наблюдать и делать выводы? А ведь то, что она умна и проницательна, видно сразу. Не разглядел? Или все наоборот, и девица пришла к нему по заданию Верстовского? Может быть, что ее приход – часть плана и ему готовят ловушку?
Его размышления прервал Михаил.
– Так что вы скажете?
«Надо быть осторожнее, – подумал Александр. – Возможно, этот спортивного вида мужик тоже из их шайки».
– Ума не приложу, честно. Впрочем, мой бывший лучший друг очень умен. Я всегда считал его умнее себя. Или хитрее, по крайней мере. Давно, еще с юности. Его ведь не хотели брать в парфюмерную фирму. Меня взяли сразу, а он еще год добивался. Чего только не придумывал! Я бы так не смог, но Костик очень упорный и не любит проигрывать. Со временем он стал хорошим профессионалом.
– Хорошим? Он сказал – лучшим.
Манин криво усмехнулся.
– Разве вы до сих пор не поняли, что он рассказал вам мою биографию? Забытый нынче «Иней» был великолепен, не спорю. Мне даже было неловко.
Михаил удивленно приподнял бровь. Манин заторопился.
– Я понял тогда, как сильно он любит Ингу. Считал Костю свои другом и переживал, что невольно перешел ему дорогу. Но выбор был за ней. И наша парфюмерная дуэль ни при чем. Он надеялся, что «Иней» все изменит, но… Тогда он решил, что его обманули, предали, и не простил. Ни мне, ни Инге. Я долго думал: он убил ее, чтобы уничтожить меня. Но теперь я считаю иначе. Он мстил ей самой.
– За что? – спросила Серафима, бочком протискиваясь в дверь и садясь в отдалении.
– За то, что выбрала не его.
– То есть взяла, да и полюбила другого?
– Примерно так.
Серафима фыркнула. Михаил поглядел на нее вопрошающим взглядом. Она мотнула головой. Не рассказывать же ему, что ее вырвало от отвращения и страха.
– Скажите, месье Мани…
– Ну зачем так официально. Мы с вами соотечественники, так что церемонии не нужны.
– Так все-таки скажите, Александр, как вы собирались убить Верстовского?
И уставилась зелеными глазищами. Ну и девка! Не обойти, не объехать! Зачем ей надо это знать? Задание выполняет?
– Я вообще никого убивать не собирался, – холодно ответил он. – Только сказать, что все знаю, и посмотреть ему в глаза.
– Врете, – тоже очень спокойно сказала Серафима. – Вы хотели убить его так же, как он убил Ингу.
Она хотел добавить «я все видела», но вовремя прикусила язык. Еще решит, что девка с прибабахом.
– Я расскажу вам. Вы собирались добавить яд в какой-нибудь состав и намазать им ручку входной двери дома Верстовского. Уже придумали, в какой?
Ее глазюки сверлили насквозь. Манин пришел в бешенство. Хочешь знать? Так вот тебе!
– Да в любой! Лишь бы он имел запах.
– Чтобы яд не чувствовался?
– Вы абсолютно правы, мисс.
– Верстовский схватился бы за ручку, стал стирать грязь и невольно понюхал бы ладонь.
– Это как раз необязательно. Яд, который я собираюсь использовать, максимально летуч. Он почти мгновенно попадет в легкие.
– Но вы ведь не хотите, чтобы Верстовский умер сразу.
– Он и не умрет сразу. Будет задыхаться. Так же, как Инга.
– А в это время появитесь вы и будете смотреть, как он корчится.
Манин усмехнулся.
– Ну что вы… В это время я буду уже далеко.
Серафима покачала головой.
– Нет, Манин, никуда вы не уйдете. Десять лет мечтать о мести и пропустить главный момент? Нет. Все планировалось иначе. Ради этих нескольких секунд вы и приехали в Россию. Представляли последние мгновения Верстовского миллион раз. Что вы собирались ему сказать?
Манин молча смотрел на нее и тяжело дышал.
Княжич поднялся и встал между Маниным и Серафимой. Тот скривился.
– Я скажу, что проклинаю его, и теперь он будет гореть в аду.
Серафима встала рядом с Княжичем и сжала его руку.
– А сами вы в раю собираетесь оказаться?
Манин крепился, как мог, но тут его прорвало. Он вскочил и заорал, с ненавистью глядя на них:
– Мне наплевать! Я не прощу ему смерть Инги! Никогда! Слышите? За возможность убить этого подонка я отдам жизнь! И никто, понимаете, никто не сможет мне помешать! Я жил этим десять лет и готов ждать еще столько же! Но все равно это сделаю! Пусть даже потом сгнию в вашей тюрьме! Так ему и передайте!
Он продолжал кричать, незаметно для себя перейдя на французский, в бешенстве стуча кулаком по столу. Изящная вазочка с маленькими розочками покачнулась в испуге, упала в обморок и покатилась к краю. Серафима проводила ее глазами. Вазочка упала на ковер и замерла без чувств. Бедная!
– Хватит орать, – наконец сказал Княжич, поднял вазочку и ткнул на место. – Все и без истерик ясно. Ваше дело правое и все такое. Остается пожелать успеха в ваших начинаниях. О
