Черное дерево - Мерседес Рон
Он даже не потрудился ответить. Менее чем через секунду двое охранников бросились к нам и схватили сначала Лайама, а затем Тами, хотя та просила оставить ее в покое.
– Выставите их отсюда! – приказал Маркус.
– Маркус! – возмущенно крикнула я, пока охранники, не обращая внимания на мои протесты, силой утаскивали моих лучших друзей.
– Убери от нее руки, горилла! – услышала я крик Лайама, когда охранник схватил Тами за плечо.
Я хотела броситься за ними, но Маркус перехватил меня, крепко стиснув пальцами.
Все произошло так быстро, что никто даже не успел понять, в чем дело, пока все не увидели, как охранники выволакивают за дверь Лайама и Тами.
– Подыщи себе новых друзей, – сказал Маркус. Затем наклонился к моему уху и шепотом добавил: – Не беси меня еще больше, я и так на грани.
Он отпустил меня, и я с трудом сдержала слезы.
Неожиданно погас свет, а затем официант вывез на тележке впечатляющих размеров торт. Одна за другой на лицах гостей загорались улыбки, а потом все хором запели «С днем рожденья тебя».
Торт был сделан в виде розы с двумя горящими свечами, рассыпающими искры. В пламени свечей сияла цифра двадцать один. Все подошли меня поздравить, дожидаясь, пока я загадаю три желания.
Маркус протянул мне руку и улыбнулся как ни в чем не бывало.
Габриэлла взволнованно похлопала отца по плечу, и он обнял ее за плечи.
Все казались такими счастливыми, в то время как мне по-прежнему хотелось сбежать подальше и с трудом удавалось заставить ноги оставаться на месте.
Я загадала три желания и задула свечи на торте, как будто и впрямь ждала, что желания исполнятся. И тут, пользуясь тем, что всеобщее внимание приковано ко мне, Маркус решил объявить о проклятой помолвке, чего я с ужасом ждала с самого начала вечера.
– Ничто не делает меня таким счастливым, как девушка, стоящая рядом со мной. Сегодня она стала совсем взрослой, ведь ей исполнился двадцать один год.
Я напряглась, понимая, что он собирается сказать, и приготовилась сыграть самую трудную в жизни роль.
Он повернулся ко мне, и его голубые глаза встретились с моими.
– Мы познакомились несколько месяцев назад, и не стану объяснять, по какой именно причине я пал к твоим ногам, Марфиль. А прожив рядом с тобой какое-то время, я обнаружил, что ты самая чудесная девушка на свете. Дорогие друзья, сегодня мы хотим сообщить вам новость, которая, несомненно, обрадует всех вас.
Все ошеломленно смотрели на нас. Глаза гостей открывались все шире, а моя сестра, не веря своим ушам, растерянно смотрела то на меня, то на него.
– Мы с Марфиль собираемся пожениться, – с воодушевлением объявил Маркус.
На секунду воцарилось молчание, которое тут же прервалось ликующими криками и аплодисментами. Не знаю как, но Маркус извлек обручальное кольцо, которое мне уже подарил, и надел на палец. Затем обхватил меня за плечи, притянул к себе и поцеловал под многоголосый хор поздравлений. Вскоре друзья, отец и сестра оторвали меня от Маркуса и принялись наперебой обнимать.
– Поздравляю, Мар! – крикнула Габриэлла, хоть и не с таким энтузиазмом, какого я от нее ожидала.
Я улыбнулась. Отец тоже обнял меня.
Я не могла больше сопротивляться. Обручальное кольцо казалось невероятно тяжелым, словно на пальце висела гиря в десять килограммов. Фальшивые улыбки гостей, радостный отец, который прекрасно знал, что я этого не хочу, а Маркус – мерзавец и психопат.
– Мне нужно на минутку отлучиться, – сказала я, поворачиваясь спиной к толпе гостей и почти бегом направляясь в сторону туалета.
Никто меня не остановил. Все были слишком заняты только что принесенным шампанским. Гости поздравляли Маркуса, пили, ели и прекрасно проводили время… Кажется, никто даже не заметил моего ухода.
Я лишь почувствовала обеспокоенный взгляд сестры у себя за спиной, но не обратила на него внимания и выбежала в туалет.
Там никого не было. Мне пришлось ухватиться за край раковины, чтобы не упасть.
Я крепко зажмурилась, мечтая, чтобы все это оказалось кошмарным сном, который вот-вот закончится. Именно этого я пожелала, задувая свечи на торте. И действительно, кое-что произошло.
Я услышала какое-то движение у себя за спиной и, прежде чем успела что-то сообразить, чья-то рука зажала мне рот, заглушая крик. Меня потащили назад, в кабинку.
«Ради бога, только не это…» – в панике подумала я, чувствуя, как страх сжимает горло.
Меня развернули, и я на миг застыла в изумлении.
Каштановые волосы.
Широкие плечи.
Карие глаза.
Татуировка на плече.
– Привет, слоник!
14
Себастьян
Казалось, я схожу с ума. Тревога стучала у меня в висках с той самой минуты, как я сел в проклятый самолет. Я не ожидал, что мне будет так плохо из-за расставания с ней, просто невыносимо.
Марфиль изменилась. Я заметил это еще вчера вечером, когда она гуляла с сестрой. В какой-то миг мне показалось, что она почувствовала мое присутствие. Я не видел ее два месяца, и пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не броситься к ней и не вырвать ее из когтей этого урода.
И вот теперь наконец она со мной. Хотя я должен действовать быстро, или вся операция пойдет коту под хвост.
Ее зеленые глаза встретились с моими, и на миг мне показалось, что в них мелькнула надежда. Издали Марфиль выглядела такой подавленной, такой удрученной, и теперь, когда она была совсем рядом, я понял, что все даже хуже, чем я представлял.
Не в силах сдержаться, я поднял руку и погладил ее по щеке, отчаянно желая снова прикоснуться к ней, убедиться, что ее кожа по-прежнему такая же нежная, как я помнил.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, разрушив чары.
Я хотел что-то ответить, но услышал, как открылась дверь, и машинально снова зажал ей рот рукой, прижимая к себе.
– Сейчас или никогда, – услышал я голос Уилсона по ту сторону двери.
Я убрал ладонь со рта Марфиль и взял ее за руку.
– Нужно бежать, – сказал я, открывая дверь и подталкивая Марфиль к выходу.
Она вырвалась и остановилась, развернув меня к себе.
Она была явно напугана.
– Я не могу уйти… – прошептала она, вонзив ногти мне в плечи. – Он меня убьет.
Я шагнул к ней.
Взял ее лицо в ладони и притянул к себе, так что наши носы почти соприкоснулись.
– Он больше не тронет и волоска на твоей голове.
Несмотря на эти слова, что-то темное промелькнуло в ее глазах.
Она вырвалась, отступив
