Грандиозная игра - Дженнифер Линн Барнс
Впрочем, Рохан недолго блуждал в воспоминаниях. Очнувшись, он увидел, что стена столовой разделилась на две половинки и разъехалась, обнажив тайник с мечом внутри.
Саванна поспешила за трофеем. Не успев подумать, Рохан запрыгнул на обеденный стол, проскользил по столешнице и обогнал Саванну уже у самого финиша. Схватил меч обеими руками, описал им в воздухе дугу, поднял вертикально над головой.
– Есть в победе что-то терапевтичное, – с преувеличенным высокомерием сообщил Рохан, надеясь замаскировать всю правдивость своих слов.
Участок пола в другом конце комнаты куда-то провалился. Там люк! Саванна направилась к нему, остановилась на полпути, обернулась и пошла обратно, к Рохану. Какие широкие шаги. А какие агрессивные!
Надо же, он смог-таки вывести ее на эмоции, а ведь не то чтобы сильно старался.
Саванна остановилась. От острия меча ее лицо отделяли считаные сантиметры.
– Эту хищную улыбочку для кого-нибудь другого прибереги. А еще подколочки, подкаты и всё остальное, раз уж пошла такая песня.
– Всё остальное? – Рохан выгнул бровь, подражая ее обычному выражению лица.
– А то я не замечаю, как ты ко мне льнешь, как включаешь этот вкрадчивый голос, который словно бы окружает со всех сторон, как зовешь меня милой, как имя мое сокращаешь, как делаешь вид, что замечаешь меня, будто я отчаянно жажду внимания. – Она скользнула взглядом по острию меча. – Как бы не так! Я тебя раскусила, Рохан-чаровник, Рохан-игрок, Рохан – великий манипулятор, который думает, будто понял, кто я такая и на что способна.
Она улыбнулась холодной светской улыбочкой, пропитанной вселенской невозмутимостью.
– Кстати, на мече кое-что выгравировано. – С этими словами она направилась к люку.
– Серьезно? – Рохан повернул оружие. У самого края засверкали слова. – «Свобода от оков, ключ от любых замков», – прочел он.
– Учти, это последний раз, когда я позволила тебе перегнать меня, – объявила Саванна, стоя к нему спиной уже у самого люка.
Это были разом и обещание, и угроза – да еще какие!
– И, к твоему сведению, – проговорила Саванна, начиная спуск во тьму, – мне плевать, какими словами меня описывают другие, потому что они ниже меня. – Рохан догадывался, что за этим последует. – И ты тоже.
Наверное, стоило расценить эту ее вспышку как признак того, что он прочитал ее правильно, подобрался слишком уж близко к уязвимому месту, но почему-то слова Саванны опять вернули его в детство – к безликой женщине, в темноту, в пучину.
* * *
– Предупреждаю, Британец, – донесся из мрака голос Саванны, – я теплых чувств к тебе не питаю, так что сыграть на них не получится. И у меня нет слабостей, на которые можно надавить. А если говорить о победе в игре… Поверь, я жажду ее больше, чем ты.
Глава 37
Лира
Лира спускалась по потайной лестнице во тьму. Грэйсон шел впереди, а Одетта замыкала шествие. Девушка держала меч в одной руке, а другой ощупывала стену и прислушивалась к шагам Грэйсона, считала их.
Лестница резко ушла вбок. Мрак прорезал голос Грэйсона:
– Возьми меня за руку!
По звуку Лира поняла: он обернулся к ней. Тело так тонко настроилось на его волну, что она могла бы легко отыскать его ладонь в темноте.
Нет, это было бы фатальной ошибкой, так что Лира отмахнулась от этой идеи. Но самое страшное крылось в том, что ей этого захотелось.
– Ты же помнишь, баланс я держу прекрасно! – Она шагнула вперед, прошла мимо Грэйсона и наткнулась на что-то… металлическое?
– Еще две ступеньки, госпожа Моралес, я вас подстрахую, – сказал Грэйсон у Лиры за спиной.
– Звучит успокаивающе, – сухим голосом подметила пожилая участница. – А где мы?
Не успела она задать этот вопрос, как вспыхнули лапочки, встроенные в пол комнаты, где они оказались. Лира, сощурившись, оценила обстановку. Мрачная лестница привела их в маленькое помещение с закругленными металлическими стенами.
«Больше похоже на камеру, чем на комнату», – подумала Лира. Диаметр помещения цилиндрической формы был метра два, а высота – около трех. Металлические стены. Металлический пол. Зеркальный потолок.
Тут находилось лишь два предмета: изогнутый монитор, приделанный к стене, а рядом – старинный телефон, который будто бы выкрали из девяностых, с аквамариновым проводом и прозрачным корпусом, внутри которого виднелись яркие детали механизма – неоново-розовые, неоново-синие, неоново-зеленые.
Лира направилась к устройству, Одетта – за ней. И тут вдруг раздался громкий скрежет. Пол не пошатнулся, а вот металлические стены пришли в движение, сдвинулись, отрезав ступеньки.
Они втроем оказались заперты в крохотной каморке с ретротелефоном и экраном, который вдруг ожил. По черному фону побежали золотистые, причудливые буквы:
Отсюда расходятся
Три тропы.
Три тропы? Лира задумалась. Но слова вдруг исчезли, а им на смену пришли другие:
Подсказка осталась:
Ее заслужи.
Лира боялась отвести глаза, да что там, лишний раз моргнуть. Тем временем строки снова сменились:
Головоломка, загадка – Хоторнов игра.
Повторим еще разочек:
Неизменна она.
У каждой команды расклад
Будет свой:
Корона и скипетр
Да трон пустой.
Именно последняя строчка глубже всего засела в сознании: корона, скипетр, трон пустой – наверняка какие-то подсказки! Иначе не может быть. Девушка подалась вперед.
Один за всех,
И все за одного.
Грэйсон подошел ближе к экрану и к Лире тоже.
Таков уж порядок, учтите:
Когда готовы будете, звоните.
Экран погас. Лира задержала взгляд на ретротелефоне, а потом, не успел никто из их команды и слова проронить, металлические стены опять задребезжали и пришли в движение.
Глава 38
Джиджи
Джиджи огляделась, вспоминая строки стихотворения, пока стены, достойные места в каком-нибудь сай-фай-фильме, с лязгом двигались вокруг них. «Когда готовы будете, звоните». Старомодная красная телефонная будка, будто бы украденная с лондонской улицы, занимала добрую часть комнатки. Приходилось как-то ютиться на оставшемся островке – так себе задачка, учитывая гигантское напряжение между Брэди и Ноксом.
Наконец стены затихли. Казалось, невидимая рука содрала с них верхний слой и обнажила внутренний. Теперь на них было написано следующее:
Наступаю я перед паденьем
И после центра,
Ничего нет плохого во мне.
Напротив лошадки
По имени Роза иль Лилия
И в тенистой прохладе —
Я
