Елена Михалкова - Знак Истинного Пути

— Олежек, перестань, — попросил Затрава. — Ты меня пугаешь.

Ботвинник хмыкнул, но манипуляции с челюстью прекратил.

— Ну, дети мои, что новенького у нас?

Затрава вышел из-за стола и уселся в кресло рядом с помощниками. На стеклянном столике тут же возникли три стопки, запотевшая бутылка и разложенная на сочных листьях салата розовая семга.

— Ну и зачем ты все это поставил? — глядя на выпивку и закуску, спросил Затрава. — Нам пока, в общем-то, пить не за что.

— Не скажи, Степан Михайлович, — возразил Козлов. — У парикмахерши-то вон что творится!

— Да, страшные дела, страшные! — Затрава покачал головой и опрокинул в рот рюмку. — Хорошо, что милиция наша доблестная шуршит, ищет кровопийцу. Но ведь какое совпадение, а? Надо же — и убили, и волосы обстригли, да еще и ножницы сверху положили. Нет, как по заказу, ей-богу!

Ботвинник и Козлов переглянулись, но промолчали.

— Я вот что думаю, ребятки мои, — промурлыкал Затрава, наливая себе следующую стопку. — Один раз, как говорят умные люди, — это случайность, два раза — совпадение, три раза — закономерность. Так почему бы случайности не случиться, а? О, как сказал! — Он поднял рюмку и посмотрел на свет. — Может еще какая-нибудь ерунда случиться, Алексей Алексеевич?

— Вполне. Почему бы и нет? — пожал плечами Козлов.

— Вот и я о том же. Ну что, мужики, давайте-ка мы с вами выпьем за подходящие случайности. И чтоб они случались только с нашими врагами.

В наступившей тишине раздался негромкий звон трех стопок.

Макар доехал до указателя с надписью «Шатонино» и остановился. В предыдущих четырех деревнях жители либо ничего не знали, либо благополучно обо всем забыли, либо что-то скрывали. Макар полагал, что верно первое. Самое нехорошее заключалось в том, что, начиная с этого места, он не имел никаких ориентиров и вынужден был тыкаться вслепую, как щенок, пытаясь узнать хоть что-то о людях, проходивших здесь четыре года назад. Того, что рассказал ему батюшка Михаил, было вполне достаточно, чтобы понять: около церкви похоронена не Элина. Но куда же они пошли дальше, вот в чем вопрос?

Макар поговорил со священником, но тот только удивленно разводил руками: на ближайшие сорок километров вокруг не было ни одной святыни, которая могла бы заинтересовать верующих. Правда, в последние годы начали возводить на прежних местах церкви, но из них закончена была только одна, и к ней, как выяснилось, Данила не водил своих паломников. «Что же тебе, психу, взбрело на ум? — раздумывал Макар. — Ты ведь эти места не из головы своей больной придумывал, а искал реально существующие. Как родник святой, например. Может, здесь тоже есть какой-нибудь родник, о котором батюшка Михаил попросту не знает?»

Шатонино относилось к Рязанской области. Макар, посмотрев по карте, сколько он проехал, только покачал головой — как же они пешком шли? Хотя… за идею чего не сделаешь. Деревня оказалась неожиданно большой, разделенной посередине то ли прудом, то ли озерцом. Но, подъехав поближе, Макар обнаружил, что перед ним банальная лужа, разросшаяся по весне до неимоверных размеров. Попытавшись обогнуть ее сначала справа, а потом слева, он понял, что препятствие сие даже не для «Нивы», заглушил мотор и задумался, что делать дальше. В это время кто-то деликатно постучал в заднее стекло.

Макар выскочил из машины и увидел перед собой высокого старика, одетого не по погоде легко — в тонкую спортивную куртку и джинсы. «Внуки о деде заботятся, — понял Макар. — Старики в таком возрасте себе подобной одежды не покупают».

— Здравствуйте, молодой человек. Что, опасаетесь ехать-то, а? — ехидно поинтересовался старикан.

— Да, боязно, — признался Макар. — У меня все-таки не подлодка. Объезд тут у вас есть?

— Само собой, имеется. А он вам зачем?

— То есть как — зачем? Проехать.

— Да оно понятно, что проехать. Только вы к кому направляетесь?

Секунду подумав, Макар решил, что это обычное проявление деревенского любопытства, — людей мало, все друг друга знают, вот и интересуется человек.

— Я, честно говоря, ни к кому конкретно, — пожал он плечами, открыто улыбнувшись. — Хотел в магазине продуктами закупиться, вот и все.

К его удивлению, старик не только не улыбнулся в ответ, но словно подобрался. Окинув Макара внимательным взглядом, покачал головой и недобро сказал:

— Вот что, молодой человек, ехал бы ты без магазина. А то, неровен час, застрянешь в луже — и тащи потом тебя отсюда. Только тащить-то никто не будет. Так что разворачивай свою «Тойоту» и шуруй обратно.

— Это не «Тойота», а «Нива», — автоматически поправил Макар.

— А мне, молодой человек, без разницы — на какой железяке ты ездишь. Увози давай ее отсюда — вон, весь проезд перегородила!

Макар обернулся, хотя прекрасно знал, что увидит — ту же лужу, которая, конечно же, никуда не делась. Мельком бросив взгляд на соседние дома, он вдруг заметил, что почти в каждом стоит за окном кто-то и смотрит в их сторону. Где-то хлопнула дверь, где-то скрипнула калитка, и на улице стали показываться люди. Пока они были далеко, но Макар мог бы поклясться, что они выходили вовсе не затем, чтобы побазарить с приезжим.

«Попал, — понял он, — вот и искомая деревня. Только что-то непохоже, что аборигены с радостью будут делиться информацией». В бардачке у Макара лежал пистолет, но он подумал, что до такого абсурда, как необходимость отстреливаться от деревенских жителей, не дойдет. Потом вспомнил рассказ о том, как ребятишки нашли в лесу труп, и решил, что ничего абсурдного в такой возможности нет, а в следующий раз пистолет нужно будет положить в карман.

— Чего задумался, студент? — прервал его мысли голос старика. — Не хотят тебя люди здесь видеть. Не нужен ты нам со своим учением, ясно?

«Каким учением?» — хотел спросить Макар и тут все сообразил.

— Черт бы вас не видал! — воскликнул он с неожиданным раздражением, испытывая одновременно и облегчение, и злость. — Вы бы сначала спрашивали, а потом уже гнали из деревни. И какой я вам, на фиг, студент?

— А кто ты такой? — спросил дед, несколько растерявшись от Макаровой агрессии.

— Я — частный детектив. Разыскиваю девушку. Она должна была пройти здесь с паломниками четыре года назад. Я не знаю, появлялись они потом или нет. Знаю только, что группа была большая, человек пятнадцать, и вел ее парень по имени Данила.

Полчаса спустя Макар и еще семь человек деревенских сидели в избе и разговаривали. Старикан, которого звали Иваном Демидовичем, неторопливо рассказывал Макару про паломников, и в его повествование время от времени встревали остальные — с уточнениями и дополнениями. Старик отругивался, а потому рассказ затягивался, но Макар не перебивал. Он слушал очень внимательно, хотя об основных событиях уже догадался.

Четыре года назад паломники заявились в Шатонино последний раз. До этого они приходили три года подряд, и жители не обращали на них особого внимания. Они всегда останавливались за околицей, у мужика по фамилии Игнатов, недавно поселившегося в деревне, человека хмурого и неразговорчивого. Ночевали и шли себе дальше.

— Сначала, конечно, наш народ любопытствовал, что да как, — объяснял Иван Демидович, — но старшой их культурно разъяснил, что идут они поклониться святыне, а неразговорчивые — потому что обет на себя взяли, да и просто устали. Ну, чего тут непонятного? От них и отстали.

— Нет, не отстали, — вмешалась старуха в цветастом платке. — Марья Семеновна хотела с ними пойти. Просилась, да ее не взяли. И еще кто-то…

— Да не в том суть! — отмахнулся от нее хозяин дома. — Хотя правда, никого они с собой не брали. Но они ведь тихие были, вреда никому не делали. Переночуют себе — и дальше идут.

— Да уж, тихие, — покивал головой маленький юркий мужичонка. — В августе-то, четыре года назад…

— Ты, Витя, давай тогда уж сам рассказывай, — с раздражением предложил старик. — А я тебя послушаю. Хоть тебя об ту пору здесь и не было, но ты, видать, много знаешь. Не будешь? Тогда и не перебивай.

Макар слушал Ивана Демидовича, и перед его глазами вставала картина произошедшего.

Тем летом, когда Данила со своей группой пришел сюда в последний раз, на паломников и особого внимания не обратили — привыкли. Появились они ближе к вечеру, обошли деревню стороной и вышли сразу к дому Степана Игнатова — того самого, у которого и в предыдущие годы останавливались. И все прошло бы так же тихо, как раньше, не вздумай Игнатов посадить у себя в саду какой-то редкий сорт сливы — крупной и сладкой, да еще и похвастаться перед соседями. Пятеро ребятишек из деревни, оставленные у бабушек и дедушек на каникулы, решили наведаться в сад к Игнатову. Про паломников они то ли не знали, то ли решили, что те им не помеха. Ближе к полуночи ребятня ободрала несчастное деревце и собиралась уже убегать, но тут один из мальчишек заметил в огромном игнатовском сарае свет и решил посмотреть, кому это там не спится. Через пять минут он перелетел через ограду как ошпаренный, успев только крикнуть ребятам, что «там женщину какую-то убивают». Примчавшись домой, он выложил все деду с бабкой, и рассказ его так подействовал, что те разбудили соседей и пошли все вместе к Игнатову, потому что мальчонка рассказывал страшные вещи.