Золотой человек - Джон Диксон Карр
Постепенно шаги его замедлились. Самобичевание сменилось задумчивостью. Похожие на запятые морщинки вокруг рта углубились. Он кивнул и прошептал:
– Бриллианты!
Комната под комнатой Бетти принадлежала когда-то Флавии Веннер. Как и тогда, над камином висел портрет Флавии кисти сэра Эдварда Бёрн-Джонса. Как и тогда, стены были обиты атласом, а ряды пуговиц придавали комнате сходство с мягкой палатой сибарита. Здесь Флавия могла смотреть в одно зеркало и видеть себя в трех или четырех других. В данный момент это можно было не столько увидеть, сколько проследить – линию за линией. Шторы не были задернуты полностью. Одно окно было наполовину открыто.
На некотором расстоянии, за холмами, в районе застройки, мерцали голубоватым светом уличные фонари. Было темно, но слабый свет проник в комнату, когда Кристабель Стэнхоуп, сидевшая у окна в накинутом на плечи манто, чуть сдвинула штору.
Она запахнулась поплотнее.
Скрипнул стул. Ужин прошел в гнетущей обстановке – его подали не в столовой, как обычно, и гости почувствовали себя неуютно.
Именно так Кристабель и ответила бы, если бы ее спросили, что она думает по этому поводу.
Длинные тонкие пальцы отпустили штору. Она зевнула и ощутила приятную усталость. В конце концов, все могло быть гораздо хуже. Она подняла руки над головой и потянулась.
– Умно?
Часы показывали четверть третьего ночи, когда Ник Вуд наткнулся на ключ к разгадке, который так долго искал.
К этому времени все остальные уже спали. Но упрямец сидел в постели с блокнотом и карандашом, не выключая света.
Все личные соображения были отброшены. Больше всего его беспокоило то, что он не знал, с чего начать. До сих пор ему приходилось иметь дело с профессиональными преступниками мелкого калибра; индивидуалисты вроде Г. М. за рутинную работу не брались, считая ее ниже своего достоинства. Ник и сам признавал, что занятие это достаточно скучное. Но там у него по крайней мере была отправная точка. Основываясь на почерке преступника, нетрудно определить круг из полудюжины человек, которые могли бы это сделать. Выяснишь, где находились люди из этого списка в определенное время, – и ты уже на полпути к цели.
Однако здесь улики складывались не в цепочку, а, скорее, в круг, который можно поворачивать в разные стороны, но так и не понять, где начало, где конец, а где середина.
Ник курил сигарету за сигаретой, однако вдохновение не приходило. Просмотрев еще раз блокнот, он в отчаянии решил обратиться к принципу Честертона и, очистив мозг от всех мыслей, посмотреть, не всплывет ли что-нибудь из так называемого подсознания.
Чушь, конечно, несусветная. Стоило отпустить вожжи, и мысли мгновенно устремились к Бетти Стэнхоуп. Ник отогнал их. Теперь перед ним предстал Дом Масок. Он подумал о Кристабель и снова вернулся к Бетти. Подумал о снеге – снег привел к Бетти.
– Спокойно! – сказал он, прижимая ладони ко лбу.
Надо попытаться сосредоточиться на действиях Г. М. в тот день, мысленно ухватиться, так сказать, за его фалды и проследовать за ним к возможному решению.
Первой возникла сцена, в которой Г. М. получает снежком в нос. Ничего полезного она не давала. Вторым был эпизод в столовой для слуг: Г. М. демонстрирует ловкость рук, а чей-то настойчивый голос требует показать индийский трюк с веревкой. Тоже ничего хорошего. Индийский трюк предполагал наличие веревки, а веревка, в свою очередь, наводила на мысль о…
– Вот так!
В доме было очень тихо. Даже месье Марсель Пруст затруднился бы проследить цепочку воспоминаний, собрать которую пытался Ник. Информация, предоставленная Буллером Нэсби, соединилась с картиной, возникшей несколько секунд назад, и образовался движущийся узор.
Прислушавшись к деловитому тиканью часов, Ник посмотрел в сторону, и его взгляд упал на телефон, стоявший рядом на прикроватном столике. Телефон был внутренний.
Часы показывали четверть третьего. Будить кого-либо в такой час – настоящее издевательство и откровенная гнусность. К тому же его идея могла быть всего лишь сбоем в мозговой активности – вроде щелчка неисправной зажигалки.
И вместе с тем Ник знал, что не уснет, пока не проверит свою догадку. Он взял телефонную трубку и нажал одну из белых эмалевых кнопок.
– Алло! Ошибка! Ошибка связи.
Он нажимал и нажимал, пока ему не ответил хриплый со сна голос.
– Это вы, Ларкин? Говорит инспектор Вуд.
– Да, сэр? – Если про себя дворецкий и произнес проклятие, Ник его не услышал.
– Извините, что беспокою вас в столь поздний час, но это очень важно для расследования.
– Да, сэр? – Ларкин откашлялся и заговорил вполне бодро.
– Помните, я просил вас вчера вечером собрать кое-какую информацию? То есть в четверг вечером. Насчет способов проникновения в дом? Вы рассказали мне об этом сегодня утром.
– Да, сэр?
– Вы сказали, что осмотрели окна внизу. А окна наверху вы, случайно, не осматривали?
Ларкин, похоже, удивился.
– Да, осматривал. Я так понял, что нужно осмотреть все.
– Тогда слушайте внимательно. Вы не видели, чтобы что-нибудь высовывалось из окон?
– Сэр?
Ник стиснул телефонную трубку:
– Я не хочу ничего вам внушать. Возможно, вам придется давать показания под присягой. Я имею в виду именно это. Вы видели, чтобы что-нибудь высовывалось из окон?
– Нет, сэр.
– Но вы осмотрели все окна?
– Да, сэр. Мисс Элеонора и мисс Бетти уже были внизу, если вы помните, и я запросто вошел в их комнаты.
– Давайте внесем ясность, – настаивал Ник. – Сегодня днем в столовой первого этажа я случайно услышал, как кто-то – думаю, это был шофер – упомянул, что в спальнях к стене прикреплен моток веревки, чтобы можно было выбраться в случае пожара. – Он осмотрелся. – Я и у себя вижу эту веревку за шторами.
– Да, сэр.
– И ни из одного окна веревка не свисала?
– Определенно нет, сэр. Более того, я уверен, что ни один моток даже не разматывали.
– Тогда это все, – после паузы произнес Ник. – Еще раз приношу извинения за то, что поднял вас с постели.
– Все в порядке, сэр. – В трубке послышался неожиданный смешок. – Если речь идет о расследовании, обращайтесь в любое удобное для вас время. Я и сам частенько думаю, что имею склонность к детективной работе. К тому же немного разбираюсь в медицине.
– Да, вы меня выручили, когда я счел мистера Стэнхоупа мертвым. Спасибо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, сэр.
Ник положил трубку, взял еще одну сигарету и, закуривая, с удивлением обнаружил, что невольно задерживает дыхание, а руки у него
