Золотой человек - Джон Диксон Карр
Раньше он считал, что, обнаружив начало, сможет постепенно, медленно двигаться вперед. Но теперь он словно летел на лыжах вниз по крутому склону. Маршрут был определен: от точки a к точке b и от нее неизбежно к c.
Интересно, Г. М. идет тем же курсом? Скорее всего, нет. У Г. М. свой собственный, короткий и прямой путь. И все-таки не исключено, что, двигаясь с разных сторон, они придут к одной и той же точке.
Ник задумался. Глубоко затянувшись, он выпустил струйку дыма, наблюдая, как она, словно мотылек, потянулась к свету лампы, закрутилась, расплылась и, как алтарный дымок, ушла вверх. Ему еще предстояло одолеть часть пути. Но теперь, пройдя первое препятствие, первый ложный указатель, он сможет разглядеть смысл там, где все казалось бессмыслицей.
Дуайт Стэнхоуп не был ни глупцом, ни шутником. И в своем недавнем предприятии он, как никогда раньше, руководствовался благоразумием и трезвым расчетом.
– Сыграно! – сказал Николас Вуд.
Глава шестнадцатая
К субботнему утру, в канун Нового года, снег лег такой глубокий, что весь мир казался вымершим. Солнце, тусклый оранжевый диск, с трудом разогнало тьму. В Уолдемире оно заглянуло в окна библиотеки, где после завтрака сидели Кристабель Стэнхоуп и сэр Генри Мерривейл. В это же время у хозяйки состоялся телефонный разговор, результаты которого оказались еще хуже, чем предполагалось накануне.
– Говорит мисс Клаттербак, – сообщил голос в трубке.
– Да, мисс Клаттербак, – ответила Кристабель. – Ларкин сказал мне.
Разговаривая с мисс Клаттербак, трубку приходилось держать на расстоянии не менее шести дюймов от уха. Ее голос пронзал насквозь. Казалось, какая-то злая колдунья уменьшила мисс Клаттербак в размерах и заточила в телефон, сидя в котором несчастная строчила как пулемет, да так громко, что дрожал весь аппарат.
– Бодрящее утро, не правда ли? – воскликнула мисс Клаттербак. – Надеюсь, мистеру Стэнхоупу лучше?
– Гораздо лучше, спасибо.
– Рада слышать. Очень рада. И уважаемый ректор тоже рад это слышать. И кстати, должна сказать вам, – тут мисс Клаттербак так расхохоталась, что Кристабель вздрогнула, – что до меня доходят самые невероятные и нелепые слухи.
– Да, мисс Клаттербак?
– Я так поняла из ваших слов (пожалуйста, простите, что упоминаю об этом), что с мистером Стэнхоупом произошел несчастный случай во время рождественского представления.
– Да, мисс Клаттербак.
– До чего же некоторые глупы! И все же долг каждого защищать маленьких детей от пагубного влияния, где бы они ни находились.
– Да, мисс Клаттербак.
– Теперь о сегодняшнем праздновании, – оживленно продолжила мисс Клаттербак. – Буду признательна, если вы поставите в зале не менее пятидесяти складных стульев. Кроме того, я должна попросить вас…
– Минутку, пожалуйста, мисс Клаттербак!
– Да?
– Боюсь, у меня плохие новости. Фокусник не сможет приехать.
– Вот как? – сказал телефон ледяным тоном.
– И это еще не все. Нам только что прислали телеграмму. Телеграмма отправлена вчера вечером из Манчестера. Да, Манчестер. Здесь написано… Подождите, я вам прочитаю.
Кристабель взяла со стола блокнот.
ГЛУБОЧАЙШИЕ ИЗВИНЕНИЯ ТЧК СНЕЖНАЯ БУРЯ МЕШАЕТ ПЕРЕДВИЖЕНИЮ НИЖЕПОДПИСАВШЕГОСЯ ТЧК НЕ МОГУ ДОЗВОНИТЬСЯ ТЧК ВЧЕРА ЕЩЕ НЕ ПРИБЫЛ ДОМОЙ ТЧК. ПОДПИСЬ: РАМ-ДАС-СИНГХ, ВЕЛИКИЙ КАФУЗАЛУМ.
За этим сообщением последовала долгая пауза.
– Да, миссис Стэнхоуп. Я всегда говорила, что осторожность и предусмотрительность, которыми люди зачастую пренебрегают, помогли бы во многих случаях избежать затруднительных ситуаций, в которых они оказываются.
– Подождите, пожалуйста! Проблема отчасти решена.
– В самом деле?
– Да. Наш друг, выдающийся любитель…
Г. М. сидел на диване с зубочисткой во рту и выражением достоинства на лице.
– …Любезно согласился воспользоваться имеющимся реквизитом и выступить в роли Великого Кафузалума.
– Им обещали Рам-Дас-Сингха, миссис Стэнхоуп.
– Мне очень жаль, но, учитывая обстоятельства…
– И кто же этот ваш любитель, позвольте спросить?
– Его зовут Мерривейл. Сэр Генри Мерривейл.
За этим сообщением последовала еще более долгая пауза.
– Моя дорогая миссис Стэнхоуп, – произнесла мисс Клаттербак, и в ее голосе зазвучали немного другие нотки, – вы сказали Мерривейл?
– Да.
– Не тот ли самый Мерривейл из Крэнли-Корта, недалеко от Грейт-Юборо?
– Я… я не знаю.
– Вы не знаете?
Кристабель прикрыла ладонью трубку.
– Вы живете недалеко от Грейт-Юборо?
– Угу, – сказал Г. М., вынимая зубочистку изо рта. – А что?
– Да, мисс Клаттербак.
– Моя дорогая миссис Стэнхоуп, конечно, мы будем очень рады взять с собой детей. Им так нравятся фокусы и волшебство. Вы, конечно, не будете возражать, если я приведу с собой пару друзей?
– Пожалуйста, приводите.
– Сэр Джон и леди Минстерстрок. Майор Бэббидж. Мистер и миссис Тэлбот. Такие милые люди. Мисс Дерн. Мистер и миссис…
– Да, конечно.
(Вот только хватит ли у нас еды на всех?)
– Полагаю, представление начнется в четыре? Хорошо. Время еще есть. До встречи, дорогая миссис Стэнхоуп!
Кристабель положила трубку и возвела глаза к небу.
Г. М. злобно уставился на телефонный аппарат.
– Эта девица похожа на то, как она говорит? – спросил он.
– Она именно такая и есть.
– Вот как? – задумчиво произнес Г. М., устремляя взгляд в угол потолка.
Даже грудной младенец понял бы, что старик замышляет дьявольскую проказу. Но продолжать он не стал. Ник Вуд, ворвавшийся в комнату с уже готовой теорией, остановился как вкопанный.
– Доброе утро, мистер Вуд, – сказала Кристабель. – У вас такой вид, как будто вы плохо спали.
– Доброе утро, миссис Стэнхоуп. Я в порядке. Только…
– Вы завтракали?
– Да, спасибо. Сэр, можно вас на пару слов?
Г. М. пристально посмотрел на него:
– О чем, сынок?
– О решении…
– Об этом, – сурово произнес Г. М., – мне беспокоиться недосуг. Мне нужно сосредоточиться. Мне нужно порепетировать. Мне нужно попрактиковаться.
– Метель задержала Великого Кафузалума в Манчестере, – с улыбкой сообщила Кристабель. – Наш друг собирается занять его место на сцене.
На ее гладком лбу появилась морщинка.
– Это, конечно, весьма любезно с вашей стороны, но правильно ли пользоваться инструментами бедного иллюзиониста, не испросив его разрешения?
– Хм. Да. Нет, это не совсем этично.
– К тому же вы не видели, что у него там есть, и не знаете, какие у него трюки.
– Не волнуйтесь, мадам, – заявил Г. М., махнув рукой. – Какую бы ерунду ни изобрели, принцип ее действия известен. Просто доверьтесь старику. Гори все огнем, я устрою им такое представление, которое они никогда не забудут.
Снова зазвонил телефон.
За окнами библиотеки лежали сугробы в два фута глубиной. Коричневые шторы раздвинули, и в комнату проник неяркий блекло-оранжевый свет. Мраморные бюсты на книжных шкафах бесстрастно взирали друг на друга, в камине потрескивал огонь.
Кристабель снова взяла трубку.
– Это вас. – Она повернулась к Нику. – Звонок из Лондона. Будете говорить здесь или перейдете в другую комнату?
Брать трубку
