Я жила в плену - Флориан Дениссон
– Non si muova![19]
Это был голос Максима. Он выстрелил в воздух, не дав напарнику убить животное, и теперь держал на прицеле беглеца, стоя на здоровой ноге. Его шатало.
Мгновенно оценив ситуацию, Борис отшвырнул ружье носком ботинка и наступил на руку стрелка. Тот хрипло вскрикнул, корчась от боли.
– Не стреляйте, не стреляйте! – произнес он на безупречном французском.
25
Высокие скулы Инес Зиглер поднялись на добрый сантиметр, придав тонкому лицу плотоядное выражение. Журналистка хищно улыбнулась и попросила:
– Айя, прочти-ка мне еще раз выжимку.
В деловых апартаментах отеля, где разместился журналистский пул, установилась тишина. Инес встала и подошла к балконной двери. Зрелище тихих вод озера успокоило ее.
– «Те же, там же, и все сначала?» – прочла вслух молодая журналистка.
Можно ли было спасти Викторию? Тень Шевалинской бойни.
В свое время дело взбудоражило весь регион. 11 августа 2009 года Виктория Савиньи провела день на пляже, но домой не вернулась. Родители девушки снова увидели ее спустя десять с лишним лет. Анри Саже, тогдашний шеф разыскной бригады жандармерии Анси, которому было поручено дело, заявлял следующее:
«Вокруг не осталось ни одного камня, под который я не заглянул, ни одной двери, в которую мы не постучали, ни одной улики, которую мы не изучили во всех деталях».
Но кое-что осталось за кадром, и это кое-что мы обнародуем сегодня благодаря добытому Smartmedia документу. Капитану Саже было отдано недвусмысленное распоряжение сконцентрировать усилия на другом деле – впрочем, не менее загадочном: четверном убийстве в Шевалине. В письме следственному судье от сентября 2012 года упоминаются новые направления расследования, предложенные Мартеном Д.[20], частным детективом, нанятым семьей, о которых он сообщил Саже. Эти сведения были сознательно отставлены в сторону в пользу совсем свежего дела, о котором трубили все СМИ. Источник, близкий к следствию, сообщил нам на условиях анонимности, что три года спустя после исчезновения девушки жандармы практически не надеялись найти ее живой.
Сегодня, когда она вернулась к семье, мы вправе задать вопрос: не была ли безопасность и сама жизнь девочки-подростка принесена в жертву на алтарь общественного мнения ради дела, которое с помощью газет и телевидения обрело общенациональную значимость?
Какие объяснения сегодня представит Виктории Анри Саже?
Инес помолчала, вздохнула и вынесла вердикт:
– Неплохо, теперь можно отослать материал. Мне не слишком нравится название, но…
Журналистка опять сделала паузу, повернулась и сделала несколько шагов к Айе.
– «Можно ли было спасти Викторию?» – что-то вроде этого… Нет, подожди, вот так: «Можно ли было спасти Викторию из когтей ее палача?»
Она довольно улыбнулась, а сидевшая напротив молодая женщина внесла исправления в статью.
– Тома, отошли скан письма судебного следователя и поговори с юристами – нужно понять, что можно предъявлять, что нет. В общем, обычная процедура, чтобы к нам было не подкопаться.
Камилла и Илена уткнулись в экраны своих ноутбуков, сделав вид, что страшно заняты делом. Обе прекрасно знали, что Зиглер очень скоро доберется и до них. Она приближалась к журналисткам – каблучки цокали по паркету.
– На каком мы свете, девочки? Удалось связаться с семьей?
Молодые женщины переглянулись, и Илена незаметно кивнула, предоставляя отчитываться коллеге.
– Не получилось, – робко произнесла Камилла. – Эти люди терпеть не могут журналистов. Клянусь, мы исчерпали все аргументы.
– Каждый мечтает о пятнадцати минутах славы и точно представляет, как это должно случиться. Нужно проникнуть в их мечты, узнать, о чем они фантазируют. И двери распахнутся.
Илена пришла на помощь Камилле:
– Родители очень религиозны – как амиши. Не уверена, что они вообще о чем-нибудь мечтают и фантазируют… Не хочу даже воображать.
Инес прошлась до стола, где сложила свои вещи, взяла мобильный, покопалась в контактах, и ее глаза хитро сверкнули.
– Я точно знаю, как мы сможем подобраться к Виктории, – объявила она и поднесла трубку к yxy.
* * *
Стрелок был человеком среднего роста, с выразительным лицом и длинными седыми волосами, придававшими ему вид авантюриста былых времен или хиппаря семидесятых. Рабочие штаны, мятая рубаха и грубые ботинки на ребристой подошве были одного цвета – хаки, как армейская форма. Борис приковал безумца к дереву – достаточно тонкому, чтобы застегнулись наручники, но вполне прочному, чтобы тот не смог сломать его и смыться. Максим присел на пень, чтобы дать покой раненой ноге.
На опушке появился внушительный силуэт Бориса: он нес аптечку из служебного автомобиля. Жухлые листья скрипели под его тяжелыми шагами.
Седой едва заметно кивнул псу, и тот мгновенно улегся на землю, положив голову на лапы.
– Ну что, в больницу? – спросил Павловски, приближаясь к напарнику с флаконом «Бетадина».
– Кажется, дробь просто задела щиколотку. Прочищу рану, а там посмотрим. Ужас до чего больно, – ответил Монсо, посмотрев на напарника.
Борис положил аптечку на землю и подошел к пленнику:
– Теперь поговорим с тобой.
Мужчина потер лицо свободной рукой, и на щеках остались следы грязи.
– Простите, я не знал, что вы из полиции, – произнес он с искренне удрученным видом.
– И что с того? Нельзя вот так запросто стрелять по людям! – проворчал Борис. – Вы француз?
– Нет. Я живу в доме там, сзади…
Павловски бросил на него недоверчивый взгляд, хотя этот тип говорил на безукоризненном французском. Сам Борис не знал ни одного итальянского слова. Валле-д’Аоста – один из пограничных районов, где бытует смешение культур и языков, в точности как в Эльзасе или Стране Басков. В таких краях довольно много людей свободно говорят на двух языках.
– Какого дьявола вы вздумали в нас стрелять?
– Я просто хотел пугнуть, а не ранить или, не дай бог, убить, – ответил злоумышленник, соскребая с щеки засохшую землю.
– Не хотел, но ранил, – заметил Максим, бинтуя ногу.
– Вы были слишком далеко, а я слеп как крот. Простите, мне правда жаль, но после полицейского рейда меня каждую неделю навещают наркоши. Прочли, наверное, газеты и надеются, что смогут найти хоть одну дозу. То ночные оргии, то какие-то придурки забираются на мою территорию, чтобы стырить хоть что-нибудь! Беда, да и только!
– В таких случаях вызывайте полицию.
– Сначала я так и поступал, потом они перестали реагировать, вот и пришлось перейти к силовым методам. Обычно хватает одного выстрела, чтобы все разбежались, как кролики. – Он помолчал, глядя на Максима, и спросил: – Не сильно я вас?
Тот покачал головой:
– Переживу. – После чего закрепил повязку пластырем и посмотрел на Павловски. –
